Рождение Контролера - Юрий Никитин

Они даже не переглянулись, но я как будто умею читать мысли, почти отчетливо увидел светящиеся, как в бегущей строке, слова «…если вернемся с таким командиром…».

Левченко, напоминая, что командир здесь он, хотя командую я, сказал настойчиво:

– Берегите нагрудные карманы! В каждом по тридцать тысяч долларов наличными.

– А в джинсах? – живо спросил Затопек.

– В задних, – сказал он, – можно всего по пачке, а в передних по три. Остальное в рюкзаке. Что делать, в Тунисе не в каждом лесу можно получить любую сумму в банке.

Челубей внимательно всмотрелся в Левченко.

– Майор вообще в куртке… Неспроста, я думаю.

– В куртке у меня полмиллиона, – буркнул Левченко. – Подумываю, а не махнуть ли вместо этого гребаного Туниса на Багамские острова?.. Пляжи, девочки, коктейли…

Кочубей поморщился.

– Что вы за патриоты?.. Здесь всего миллион долларов на всех!.. Не стыдно? Я меньше чем за пять Родину не продам!

– Нам столько перевозить не доверят, – сказал Затопек печально.

– Тогда грабанем какой-нибудь банк, – предложил Челубей, – и смоемся на какие-нибудь Каймановые… Хороша идея, профессор? Там можно на берегу моря и лабораторию поставить!

– Какой банк? – спросил Куцардис с подозрением. – Как патриот я не стану грабить российские банки!

– Националист, – сказал Челубей с отвращением. – Мир идет к глобализации, а ты дикарь какой-то!.. Да и вообще, у банкиров нет национальности.

Куцардис подумал, махнул рукой.

– Ты прав, будем грабить всех. Капитализм не интернационален, а космополитичен, хотя я разницы так и не понял, но все равно они все гады, так что не только можно, но и нужно для цивилизации и либеральных ценностей.

Левченко посмотрел на него подозрительно, потом на меня.

– Профессор… это он не от вас набрался таких блох?

– Наш человек, – ответил я. – Разделяет прогрессивные веяния, хотя те еще и не оформились в четкие лозунги и призывы.

Автобус резко остановился у главного входа, Левченко взглянул на часы, заорал:

– Шнель, шнель!.. Ингрид, ты тоже шнель!.. Или тебе швыдшэ?.. Сейчас там уберут трап!

– Еще надо пройти регистрацию, – напомнила Ингрид. – Не туда, для випов отдельно…

Повыскакивали уже с туристическими сумками от разных фирм и разных цветов, спокойные и успевающие разглядывать достопримечательности, ага, прямо в помещении аэропорта…

Левченко поторапливал, десантников всего трое, но с ним, Ингрид и мною уже шестеро, более чем достаточно: не думаю, что в субтропических зарослях лабораторию охраняет дивизия.

Регистрация времени не заняла, нас просто пересчитали, и мы по уже абсолютно пустому посадочному коридору быстро пошли к самолету.

Нас ждали, стюардесса окинула осуждающим взглядом, слишком уж раззявы, потом посмотрела внимательнее, и хотя все мы просто отборные самцы, но что-то увидела в нас еще и заулыбалась сладко.

– Заходите и занимайте свои места быстрее. И так опаздываем на три минуты…

– Спасибо, милая, – сказал Куцардис.

– А ты хороша, – заметил Челубей.

А Затопек, проходя мимо, только посмотрел на ее крупную грудь, печально вдохнул и сказал жалобно:

– Почему меня никто не любит…

Левченко подтолкнул его в зад.

– Или-иди. А то я полюблю. А потом еще Ингрид добавит…

Он вбежал бегом, приговаривая шепотом:

– Только не Ингрид, только не она… У нее же погоны капитана!

Нас рассадили в салоне порознь, я присмотрелся – в администрации аэропорта служат хитрые жуки, вон те два места оставлены для службы безопасности полетов, сейчас там сидят Челубей и Куцардис, а они в вопросах безопасности заменят кого угодно, так что руководство на двух билетах сэкономило…

Места Ингрид и мое рядом, думаю, не случайно, она время от времени оглядывалась, сразу же делая вид, что вот такая провинциалка и очарована огромным салоном, а мне прошептала:

– Мне ребята нравятся. А тебе?

– Пока да, – ответил я. – Но проверим еще и в деле.

Бортпроводница попросила пристегнуть ремни, мотор заработал, самолет медленно покатил по взлетной полосе.

Ингрид посматривала на меня искоса, наконец прошептала:

– Ты чего? Про другого бы сказала, что трясет, но ты же айсберг!

– Да какой из меня, – огрызнулся я. – Я никогда не был руководителем и не стремился им быть!.. Блин, как я в это влез, сам не понимаю. Как мартышка в сеть. Это ты во всем виновата.

– Конечно, – согласилась она великодушно. – Вали на меня. У меня спина крепкая. Если что, и тебя из огня вынесу.

– Нет уж, – отрезал я. – В такие места не полезу. Я руководитель или хто? Теперь я только издали… И чего сейчас… Ну да, ну да, надо же самому посмотреть, кто и как…

– Да брось, – сказала она покровительственным тоном, что нас так бесит в женщинах. – Ты не знаешь группу, потому и тревожишься, как отец-командир.

Я сказал зло:

– Предыдущая группа исчезла без следа! Словно камень в болоте.

– Их было двое, – напомнила она. – Нас шестеро… и уже знаем, что там встречают не хлебом-солью.

– Ты этих ребят знаешь?

Она наклонила голову.

– Двух.

– Кого?

– С Куцардисом и Челубеем была в Йемене, хоть и в разных группах. Встречалась в лагере. Затопек, как я слышала, на сутки раньше меня прыгал с парашютом ночью на горящий Дамаск. Ребята опытные…

– Они опытные, – сообщил я, – когда руководитель опытный и не сует их в мясорубку. А я как раз из таких, что не очень-то… В общем, хоть и лечу с вами, но там держусь в сторонке, поняла? Наблюдаю, насколько я хорош как стратег и тактик. Ну, как стратег я просто чудо, уже знаю, а насчет моей тактичности проверить не мешает…

– Да уж, – сказала она ядовито, – тактичность у тебя просто зашкаливает. Думаю, руководство не будет против твоего и личного участия. Еще как не против!.. Это хорошо, когда руководитель своими глазами видит, как ведут себя его бойцы в боевой обстановке. Но, думаю, это можно только раз-другой, потом не должен вылезать из своего бункера в Стратегическом Центре КЗАЧа.

– Стратегический Центр, – повторил я, – как звучит…

– А что, – сказала она пророчески, – если рисков так много, как ты говоришь, нашей команды на весь мир не хватит!

– Боюсь, – сказал я, – наша команда разрастется… Хотя так и должно быть, масштабы не мы выбираем, но все равно тревожно…

Она покосилась на меня с нескрываемым интересом.

– Вот уж не думала, что ты страшишься масштабов.

– Это не страх, – возразил я. – Реальные масштабы не всегда что-то значат. У меня целый огромный мир на столе между стеклышками микроскопа!.. И далеко не всякий поймет, что там делать.

– Поняла, – ответила она серьезным голосом, и я поверил, что в самом деле поняла. – Но если надо… ты сможешь и в этом мире, реальном…