Любовь по ошибке (СИ) - Жилло Анна

- Не волнуйся, о тебе Дарьялов не знает. От меня - точно.

- Вот поэтому, Кирилл, никаких договоров и никаких денег. Это я твоя должница. А долги я всегда плачу. С процентами. Короче, нарисую тебе всю схему по вашей компании и дам наводки на мины в его нынешнем бизнесе. И здесь, и в Чехии. Этого хватит, чтобы утопить. Сам ты вряд ли что-то сможешь, а вот Дарьялов - вполне. Кроме того я тебе подскажу кое-что по твоим настоящим делам. И то, что осталось по наследству, и скользкие места по новым проектам.

- Спасибо, Ира.

- Всегда пожалуйста, - улыбнулась она.

Я попросил Наташу приготовить кофе, Ира достала из сумки ноут, и мы приступили. Уже минут через пятнадцать я почувствовал, что мозг заплелся в косу, и она это поняла.

- Если что-то непонятно, делай пометки, вернемся позже. Все, что надо будет передать Дарьялову, я сведу в файлы и скину на флешку. Но сначала с этим придется разобраться тебе самому.

- Слушай, Ир, а ты замужем? - спросил я, когда окончательно одурел от объема информации и мы сделали перерыв.

- Два раза сходила, думаю, хватит.

Никаких левых мыслей у меня не было, но что-то ей, видимо, не понравилось. Покусывая изнутри щеку, посмотрела изучающе и выдала:

- Послушай, Кирилл, давай сразу определимся. Ты очень привлекательный мужчина, но. у нас чисто деловые отношения.

- Ты с дуба рухнула? - у меня аж челюсть отвисла. - Я тебе что, повод дал для таких мыслей? Или все Ленкины мужчины пытались лапать тебя за задницу, и это превентивный ядерный удар?

- Типа того, - хладнокровно кивнула она. - Все не все, но некоторые пытались. Я вижу тебя третий раз и знаю о тебе слишком мало. Нет, повода не давал, и я рада, что по этому вопросу у нас консенсус. Ну как, продолжим?

[1] Строка из песни А.Максимова на слова М.Пушкиной «День рождения» (исполнитель -Людмила Сенчина)

47

Елена

Эйфорию прогрызал Тим - точечно, но часто. Самим фактом каждого сообщения напоминая: то, через что мы с Кириллом сейчас перебрались, - семечки по сравнению с тем, какую проблему предстоит решить.

Спокойно, полировала я дзен, спокойно. Мы справимся. Кирилл прав, сейчас не стоит.

Но даже это было чепухой. Сложнее оказалось с мамой. В воскресенье вечером она разразилась претензиями, что я не звоню, не прихожу и вообще неблагодарная погань. Да-да, целых два дня не звонила! На что я ответила: извини, не могу сейчас разговаривать. Это было чистой правдой, учитывая, чем мы с Кириллом в тот момент занимались. И, кстати, он пообещал выбросить мой телефон, если я не выключу звук.

В понедельник я позвонила ей сама и нарвалась на страшную обиду.

- Довольна? - я так и видела ее поджатые губы. - Сплавила ребенка, дорвалась до свободы? Матери не можешь пять минут уделить?

Чувствовалось, добавить пару слов, обозначающих женщину с низкой социальной ответственностью, ей не позволяет только сознание, что настоящему педагогу такое не к лицу.

И часа не прошло, как я говорила Кириллу, что обычно негатив бурлит у меня внутри. Чаще всего так и бывало, но тут я не выдержала и взорвалась. Совсем как в пятницу, когда орала по телефону на Ирку. Нет, орать не стала, но высказала маме все накипевшее. Что она пытается контролировать каждый мой шаг, что меня достали ее вечные упреки, расспросы и наставления. Что я взрослая женщина и не обязана ни перед кем отчитываться касательно своей личной жизни.

Если б я, как обычно, промолчала или вяло огрызнулась, наверняка жевала бы это про себя несколько дней. Но тут сразу отпустило. И я продолжила, уже почти спокойно:

- Мам, извини, не хотела тебя обидеть, но это правда. Поверь, я очень ценю все, что ты для нас с Тимкой делаешь, и очень тебе благодарна. Но ты слишком на меня давишь. И этим полностью отбиваешь желание чем-то делиться.

Я это сказала?! Где-то в лесу медведь сдох! Хотя надо было сделать это давным-давно.

Пауза затянулась, и я с горечью подумала: бесполезно. Хоть что говори, все равно в результате окажусь бессовестной дрянью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Может, ты и права, - вздохнула мама, и я от неожиданности захлопала глазами. - Наверно, я так и не осознала до конца, что ты давно самостоятельный человек. Все хочется водить тебя за ручку.

Да там не один медведь, там целое кладбище! В который уже раз за последние дни я подумала: все проблемы от того, что люди не умеют или боятся обсуждать волнующие их темы.

- Мам, я тебе уже говорила. Все очень сложно, и я не знаю, что из этого выйдет. Поэтому и не хочу ничего рассказывать. Сейчас у меня все хорошо. Пожалуйста, давай пока остановимся на этом.

- Ладно... Тима мне сегодня написал, что воспитательница к нему придирается. Может, тебе стоит ей позвонить?

Разговор перешел на Тимку с его жалобами, и я вздохнула с облегчением. Разумеется, мне было ясно: то, что сейчас происходит между мной и Кириллом, неизбежно придется вписывать в повседневность с ее ежедневными заботами и хлопотами. Но так хотелось еще немного продлить эти волшебные ощущения.

- Елена, ты сегодня просто прекрасная, - отвесил банальный комплимент Сергей, который с того самого злополучного корпоратива подчеркнуто относился ко мне, как к офисной мебели.

Зеркало подтверждало его слова. Лена утра пятницы и Лена утра понедельника - это были две совсем разные Лены. Я словно светилась изнутри. И выглядела лет на пять моложе.

«Солнце, твоя Ирка просто зверь, - свалилось сообщение от Кирилла. - Бобик сдох, и ему понадобится реабилитация. Например, такая».

К посланию прилагалось неприличное фото, над которым я зависла надолго. Пытаясь сообразить, как этим акробатам удалось завязаться таким узлом. После чего детали очередной ликвидации показались и вовсе чем-то из параллельной вселенной.

«Ковалев, прекрати слать мне порнуху, я не могу работать!»

«Ладно, работай. Я задержусь немного. Приедешь часам к восьми?»

«Лучше ты ко мне. Приготовлю что-нибудь».

«А в ресторан не хочешь?»

«НЕТ!!!»

Какой, спрашивается, ресторан после таких картинок?! Дождаться бы вечера.

В общем, ужин у нас получился остывший. И в постели. Ночью. А поскольку лежа ножом и вилкой есть неудобно, холодные отбивные мы держали в руках, как два троглодита.

- Знаешь, когда она начала все объяснять и показывать, - рассказывал Кирилл, между делом обгладывая косточку, - я почувствовал себя полным кретином. Которому не бизнесом заниматься, а в песочек играть. Если бы такая Ира попалась мне, когда мы с Максом только начинали, вряд ли бы я поднялся выше прораба на стройке. Тогда у нас с ним была такая наглая уверенность, что мы можем все, что круче нас только яйца. Да и до сих пор осталась, наверно. Это очень помогает. А общение с ней порождает комплекс неполноценности.

- Да, пожалуй, - согласилась я. - У меня иногда вдруг вылезает страх, что не справлюсь, облажаюсь, опозорюсь. Комплекс отличницы - с такой-то мамой, как моя! А потом говорю себе: как, я - и не смогу?! Да ни за что на свете. И все получается. А у Ирки даже сомнений не бывает, что все может. Ну или она их так глубоко прячет.

- Вы давно дружите?

- Десять... нет, уже одиннадцать лет. Еще с универа. У нас был один научный руководитель. На кафедре коммерческого права - тогда финансовая еще не появилась. Только я диплом защищала, а Ирка уже на соискательстве диссер писала.

- На чем? - не понял Кирилл. - Это что такое?

- Заочная аспирантура. Она кандидат наук, кстати. Предлагали на кафедре остаться, но не захотела. А я в аспирантуру не пошла. Может, и зря. Но у меня тогда совсем другое в башке было. Любовь-морковь и все такое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А может, и хорошо, что не пошла, - он поставил тарелки на тумбочку, вытер руки полотенцем и обнял меня. - Вот стала бы такая вся ученая дама-доцент. И мы бы с тобой не встретились. Знаешь, я вообще стараюсь ни о чем не жалеть. Все для чего-то нужно. Вот смотри, моя бывшая - это, наверно, самое тупое, что я сделал в жизни. Особенно то, что на ней женился. Но если бы не это, у меня не было бы Ксю. И если бы сейчас предложили все назад отыграть и не пойти на ту вечерину, где ее встретил, я бы не согласился. А ты бы изменила все так, чтобы не встретить отца Тимофея?