Сборник статей из интернета - Константин Кузьмин

Хищник может пройти за приманкой не один десяток метров. Нет никакого резона дожидаться, пока он почти вернется к своему «логову». "Добивать" надо быстро. На то, чтобы вымотать остаток лески и выполнить заброс, требуется несколько секунд. Прикиньте, насколько за это время объект вашей охоты мог уйти от точки своего разворота, и сделайте запас еще метров пять. Туда и кладите блесну. Сам факт падения приманки в поле зрения хищника — это тоже, кстати, привлекающий момент. Так что «добивающий» заброс не должен быть чрезмерно далеким.

Если преследующая приманку щука останавливается не на открытом месте, а, скажем, перед островком травы или вообще — перед каким-то объектом, который может служить ей укрытием, она, как правило, не торопится вернуться на свою исходную позицию. Самая в этом плане характерная картина наблюдается в тех случаях, когда мы ловим в «жабовнике» с чередованием участков открытой воды и пятен травы. Идущая за приманкой (здесь это глиссер, Minnow Spoon и т. п.) щука останавливается перед препятствием в виде, к примеру, плотной полосы кувшинок, тогда как приманка эту полосу преодолевает.

Очень часто существенное большинство замеченных фактов внимания щуки к приманке приходится строго на момент, когда та должна вот-вот оказаться для нее недостижимой. И в данной ситуации щука, по крайней мере, не сразу уходит на ту позицию, с которой она двинулась за приманкой. Поэтому забрасывать "на добивание" следует почти в ту же точку, где был замечен щучий разворот. Максимум — перекинуть ее метра на три-четыре. Здесь, опять же, не последнюю роль играет эффект близкого падения приманки.

Если по уходящему хищнику имеет смысл бросать только один раз (отсюда, собственно, и само название метода — "принцип второго заброса"), то щуку, остановившуюся перед препятствием, порою удается взять измором с четвертой или пятой попытки. Хотя, конечно, с каждым последующим забросом шансы становятся все меньше.

Кроме щуки, принцип второго заброса работает при ловле форели и голавля. В небольших быстрых речках эти две рыбы ведут себя очень похоже. Когда вода прозрачна, сквозь поляризационные фильтры удается проследить все от начала и до конца. Вот вы замечаете, как из-под камня в сторону вашей блесны начинает движение размытый силуэт рыбы. Хищник пристраивается за приманкой и проходит за ней десяток метров или даже более, что по масштабам малой речки много — больше полпроводки. Затем рыба разворачивается и, если вы ловите с проводкой против потока, скатывается к исходной позиции.

Если ей по пути подворачивается приманка, она атакует ее уже гораздо решительнее. Ту форельку, что вы видите на фото, удалось поймать именно на таком «добивающем» забросе.

Контакт — это минус, но не катастрофа

Я долгие годы ловил щуку на «жабовниках» ближнего Подмосковья. Большинство этих водоемовиспытывали на себе интенсивный рыболовный прессинг, поэтому поймать в них рыбу было очень непростой задачей.

Ценность рыбалки в столь сложных, с точки зрения достижения результата, условиях была в том, что приобретенный опыт можно было эффективно использовать на самых разных водоемах. Как иногда говорят, если ловишь в Подмосковье, будешь ловить везде.

Очень важный момент, который я для себя тогда уяснил, касался ожидаемой реакции рыбы на приманку — с учетом того, как перед тем развивались события. Применительно к нашей сегодняшней теме это означало, что шансы на удачное «добивание» очень сильно зависели от того, насколько рыба (большей частью — щука) успела «раскусить», что же представляет собой приманка. Разумеется, лучший для нас вариант — это когда щука успела себя «засветить», но до контакта дело не дошло. В этом случае вероятность ее поимки следующим забросом максимальна.

Если хотя бы легкий контакт был, шансы заметно падают. Ну а когда рыбу удалось даже секунду подержать, то есть она, скорее всего, успела посидеть на крючке и прочувствовать исходящие от приманки неприятности, попытка «добивания» становилась уже почти бессмысленной. Вот из этих самых рыб — уже познавших «прелести» блесен и воблеров, — как мне тогда казалось, и формировались популяции «умных» щук, которых не то, что «добить» было невозможно, они вообще отказывались реагировать на приманку. А если и реагировали, то только провожая ее иногда — без всякого желания атаковать. Плюс еще в рыболовной периодике я прочел пару наукообразных статей, в которых с приведением убедительных аргументов утверждалось, что в часто посещаемых водоемах хищник и в самом деле в конце концов категорически отказывается реагировать на искусственную приманку. Чтобы такого хищника поймать, надо или начать ловить на естественные приманки, или его «удивить», то есть предложить рыбе нечто такое, что она еще не видела…

Несколько иначе осмыслить положение дел с «прессингуемыми» водоемами поспособствовал один единственный случай, который никак не укладывался в рамки стройных правдоподобных теорий. Дело было даже не в Подмосковье, а в самой Москве — на моем «фамильном» (Кузьминском) пруду.

В тот день я ловил, как обычно, окуней на «вертушку», но вот неожиданно для себя вытащил вместо окуня щуренка граммов на триста-четыреста. Освободив его от тройника, я отправил щуренка обратно в воду.

Тут же откуда-то подбежал десятилетний пацан со спиннингом и начал швырять блесну направо и налево. И вдруг заброса с четвертого он вытаскивает моего щуренка! То, что щуренок был тем же самым, я и сразу почти не сомневался — щуки в пруду было очень немного. А, подойдя ближе, я и вовсе обнаружил на нижней челюсти след от тройника своей блесны. Случилось то, чего, по всем теоретическим измышлениям, не должно было случиться никогда. Рыба в часто посещаемом рыболовами водоеме была вновь поймана спустя минуту после того, как она побывала у меня в руках…

Этот эпизод стал не последним случаем такого рода, что позволило сделать вот какой вывод. Действительно, вероятность того, что рыбу, обнаружившую себя на предшествующем забросе, удастся «добить», становится тем меньше, чем более основательным был ее контакт с приманкой. Одно дело — полное отсутствие контакта, другое — проба приманки "на зуб", но при этом рыбу не подержали и доли секунды. И совсем другое — когда рыба уже сидела на крючках, но сошла. Даже в последнем случае и даже там, где претендентов на поимку рыбы превеликое множество, и потому она, вроде бы, должна быть

предельно осторожной, все это очень реально.

Когда контакт — условие необходимое

При ловле на мелководье у нас есть возможность подсмотреть происходящее под поверхностью. А вот когда мы ловим на глубинный джиг, пока дело не доходит до контакта, то, что творится вокруг приманки, окутано тайной. Можно теряться в догадках, сколько там происходит интересного — выходов, холостых бросков и т. д. Но в данном случае отправным моментом для "игры на добивание" может служить только полноценная контактная поклевка — начиная от едва ощутимого «укуса» и заканчивая капитальной посадкой рыбы на крючки, элементами вываживания и сходом…

Взгляните на фото с большой щукой. Здесь есть два момента, на которые стоит обратить внимание. Возможно, выне сразу заметили, что в кадре — не только «крокодил», но и еще одна рыба. На джиговой приманке висит судачок — из тех, которых с некоторых пор принято называть "судаками Манненгольма". Две рыбы, которые по весу отличаются примерно в сто раз, были пойманы с интервалом менее пяти минут строго с одной точки (с пятачка радиусом в пару метров) на одну и ту же приманку. Сначала удалось взять щуку, а потом попался и судачок. Но это так — курьез, и не более того. Для нас сейчас важнее то, что предшествовало поимке "крокодила".

…Мы встали на точку, как то и положено, на некотором удалении от закоряженного свала, с глубокой стороны от него. Не с первого заброса, но довольно скоро я ощутил поклевку, подсек — и рыба была на крючке. Снасть позволяла чувствовать себя уверенно, и потому я сразу же попытался подать рыбу на себя. Однако сдвинуть ее с места не получилось, спиннинг согнулся колесом, его вершинка покачивалась вверх и вниз, что было лишним доказательством того, что на другом конце лески был не пень, а что-то одушевленное. Впрочем, это и так было ясно. Более того, я сразу понял, что имею дело со щукой весом от пяти-шести килограммов и выше, так как более мелкую — уже буквально через секунду после подсечки удается сдвинуть с места.

Так продолжалось еще несколько секунд, и вдруг леска ослабла. Сход… Вымотав леску, я осмотрел твистер. На «резине» были явные следы больших щучьих зубов. Подправив приманку, я продолжил ловлю.

Максимум на третьем забросе вновь последовала поклевка. Поначалу все развивалось один к одному: то же ощущение большого веса, невозможность сдвинуть рыбу с точки, но потом все пошло по более приемлемому для нас сценарию, и щуку удалось-таки «уговорить». Крючок вошел капитально, пробив жесткое небо. Достать его оттуда оказалось делом не очень простым. Так что шансов у почти полупудовой щуки на сей раз не было.