Свят. Начало (СИ) - "MAD Gentle Essence"

- Отпусти, гад! Да отпусти же!

- Ян… Нет. Я не отпущу, сказал! Ясно? И не говорил я, что ни с кем не встречаюсь! Не говорил!

- Да, не говорил! Ты про ЭТО уж точно ничего не говорил! Ты просто-напросто в бассейн у нас ходишь! Пловец херов!

- Прости… ну прости же, Ян! Ты пойми, я не мог тебе сказать сразу… Ну, не мог! Мне нужно было время. Я должен был пройти через это! Должен был! Пойми! Мне необходимо было разобраться!

- Эй! Парни! У вас всё в порядке? – вдруг постучала в дверь мама, чьё возвращение домой пропустили, и Свят опустил голову, с закрытыми глазами моля, чтобы она не вздумала зайти, потому что Яна отпускать он не собирался ни при каких условиях.

А, впрочем, близнецы замерли оба.

– Опять грызётесь? Прекращайте уже!

- Мама, да в порядке всё! Мы перестанем, обещаю! – откликнулся Свят, тихонько поглаживая пальцами напряжённое плечо взмыленного брата, впитывая его непростое состояние.

- Под дождь попал, Свят? Не продрог? Похолодало на улице сильно! И почему не поужинали?

- Всё нормально, ма! Я до дождя успел. И поужинаем мы ещё… Обещаю.

- Ладно, я мыться и спать, а вы дурью не майтесь! Вот только понаставляйте синяков друг другу! - пробурчала мама, отходя от дверей, а Свят пытался глубоко дышать, всё так же сдерживая Яна.

- Какие синяки, ма? Ну, о чём ты вообще! Блин, - выдохнул устало Свят, покачав головой.

- Я объясню тебе… Я попытаюсь, - прошептал он через мгновение. - Слышишь? Давай поговорим спокойно… Я прошу.

- Оставь меня в покое! Это же так элементарно! – Ян умел быть упрямым, как никто другой.

Свят резко поднял голову, впиваясь тяжёлым взглядом:

- Да не дождёшься, понял? Не дождёшься! И знаешь почему? Потому, что это нужно тебе, не меньше, чем мне!

А потом, приняв решение за какую-то секунду, не сомневаясь, что сейчас это будет самым правильным, круша препятствия в виде отталкивающих его рук, мотающейся из стороны в стороны лохматой головы, пошёл ва-банк.

Ломая сопротивление уверенно, но осторожно, утопая в ощущении какой-то глубокой, мучительно-яростной нежности, беря в ладони вырывающуюся голову, спешно убирая большими пальцами закрывающие лицо пряди и с силой прижимаясь к самым любимым губам на свете…

Не отвечающим пока, сжатым в тонкую злую полоску.

Рывки и протестующее мычание, постепенно переходящее в поскуливание, когда испаряются всё внутренние возможности…

Нет сил… Закончились.

И тогда Свят, понимая, что начинает происходить, понемногу ослабил напор, уже почти не удерживая, а обнимая, вжимаясь, осторожно, еле ощутимо ласкаясь…

Губы устали сопротивляться и поддались напору, и теперь язык трогал сомкнутые гладкие зубки, а потом и они разомкнулись.

И… язык. ЕГО язык…

Горячий до острого восторга.

Наконец-то…

А когда руки, до этого толкавшие его в грудь, осторожно, медленно, едва касаясь, переместились вниз, на талию, и робко её обхватили, Свят, расплывшись в улыбке от счастья, заставил брата вместе с собой сделать назад шаг. Нащупал на двери защёлку, установленную Яном пару лет назад после их «серьёзной» ссоры, длящейся целых пять часов, в которые они успели поставить на свои двери в спальни - младший обычную щеколду, а Свят, увидев это, присобачил точно такую же щеколду и даже умудрился провести в свою комнату звонок.

Позже, глядя на чёрную кнопку которого, Ян пробормотал:

- Ты бы себе ещё домофон поставил, придурок.

На что Свят вслед уходящему Яну демонстративно фыркнул:

- Надо будет – поставлю. И сигнализацию тоже.

И сейчас, уже не первый раз порадовался факту наличия защиты их личной жизни в виде замка, хотя мама ни разу не пыталась ломиться в закрытые двери.

- За… чем…? – неясным шёпотом в трепещущие от захлёстывающих эмоций губы.

- Молчи… Просто молчи… ладно? Если можешь…

После этого у Свята уже не было колебаний от вспыхнувшей во всём его существе сумасшедшей жажды подарить брату такую ласку, на которую не решался раньше.

Ещё раз ненасытно прижавшись ко рту брата, начал рвать на нём ремень, пуговицу, молнию джинсов… Не давая говорить. Ощущая лишь жалкие попытки в ответ удерживать его руки.

И когда под пальцами осталась только ткань боксеров – резко развернул брата спиной к кровати, уже подталкивая к ней, бережно укладывая, всё ещё чувствуя неповиновение, заботливо убирая из-под него всё, что до этого отобрал и разбросал по постели.

Широко расставляя колени по бокам бёдер Яна, целовал мокрую грудь, задрав прилипшую к телу футболку, непослушными пальцами стараясь подцепить резинку трусов, другой рукой стягивая её всё ниже. Слыша тихий беспомощный скулёж и хриплый протестующий шёпот:

- Не надо… Не надо, Свят… Пожалуйста! Нет!

Только знал Ян, что не остановит его брата сейчас никто и ничто.

- Молчи… Я прошу тебя…

Сдёрнув до колен сразу и джинсы, и бельё, оглаживал ладонями прохладную кожу, целуя низ живота, вызывая прикосновениями колючие мурашки и сумасшедший выброс адреналина в кровь всё ещё тихо бунтующего брата.

Осторожно потёрся губами об наполовину возбуждённую плоть, пульсирующую, наливающуюся прямо на глазах.

- Дура-а-ак… Отпусти… Ну что ты… За… зачем?! – протестовал Ян, уже понимая, чем всё это закончится.

А Свят, прошептав: «Хочу!», без лишних сантиментов лизнул член по всей длине.

Задавленный огромным усилием воли стон, содрогание, прошедшее по всему телу, вцепившиеся в волосы тонкие нервные пальцы и хриплый невнятный шёпот, то ли ругань, то ли мольба.

Мысленное заклинание Свята: «Только не кричи. Не кричи…»

И делал, первый в своей жизни минет брату. Настоящий, очень чувственный.

Пусть неумелый, но с внутренним трепетом, утопая в своём собственном экстазе, заставляя брата забывать про всё на свете.