Лишнее золото. За гранью джихада - Игорь Негатин

Кстати, один мой приятель так и погиб. В двадцати километрах от Билокси. Он и его приятель гнали грузовик из Аламо. Начались дожди, и грузовик увяз. Они посидели к кабине два дня, а потом, прикинув расстояние до людей, решили бросить машину и идти пешком. Может, и дошли бы. Если бы не нарвались на большую гиену. Они в период дождей жутко злые. Потому что голодные. Охота, как ни крути, при раскисшем грунте – хреновая. Мой приятель погиб сразу. Его напарник застрелил хищника и с разорванным боком сумел добраться до Билокси. Машину вытащили только через полтора месяца.

Утро началось… Правильно – проливным дождем. К нему добавился пронизывающий ветер. Погода – врагу не пожелаешь. С одной стороны, это хорошо – меньше лишних глаз. С другой – откуда здесь лишние глаза? Идем такими тропами, что и местные не додумаются. Почему? Потому что им не нужно прятаться и лезть в горы необязательно.

Через два дня мы вышли к воротам Арч-Корта. Нашли укрытие и залегли отдыхать. Увы, но с пещерой нам не повезло – не нашли. Поэтому пришлось довольствоваться густым кустарником, которым зарос прилегающий к аулу склон. Если бы не дождь, то можно сказать, что все идет неплохо. За этой пеленой трудно разглядеть, что происходит в ауле. Нужный нам дом стоит на некотором отдалении от остальных. Двухэтажный, выстроенный из красного кирпича. Высокий забор с изукрашенными резьбой воротами. Все говорило о достатке и положении хозяина.

Если бы не проливной дождь, то селение перед ними как на ладони. Двадцать – тридцать домов, разбросанных вдоль пологого склона. От полуразвалившихся, сложенных из дикого камня лачуг до двухэтажных кирпичных коттеджей, укрывшихся за высокими, прочными оградами. Последних было крайне мало. Два или три дома. Там жили помощники и советники местного амира. В стороне – недостроенная мечеть. Судя по количеству и качеству материалов, сложенных на площадке, – денег на эту стройку не жалели.

Поля разбудил муэдзин, когда начал призыв к утреннему намазу ас-субх. Минарет еще не построен, так что кричит святоша с одной из башен мечети. Нардин видел девятый сон, а этот поборник веры начал орать и перебил просмотр десятого. Если добавить к этому хреновую погоду, то настроение у Медведя было не очень хорошим. После этого раннего подъема, закусили банкой консервов, и Поль ушел осматривать окрестности.

Если не брать в расчет заполошные крики муэдзина, то аул выглядел так, словно все вымерли. В этих краях люди не любят ранние подъемы. Мы видели всего двух человек. Пожилого мужчину, который под проливным дождем отправился к соседу, и молодую (судя по ее движениям) женщину, выбежавшую из дома, чтобы взять корзину, брошенную у ворот.

Примерно через час вернулся Поль.

– Я нашел место, где можно заночевать. С большим комфортом, нежели здесь.

– Чем тебе эти кусты не угодили? Аул как на ладони. Когда дождь не льет.

– Через пару дней нас совсем затопит. Будем лежать в луже и пускать пузыри от радости? Аул можно разглядывать и оттуда. Кто там шляется? – спросил Нардин и прищурился.

Я поднес к глазам бинокль, рассмотрел человека, который вышел на террасу, и даже хмыкнул.

– Собака сменила хозяина… Вот уж не думал, что встречу эту паскуду. Это святой отец из Виго.

– Там пастор? Тот самый? Мусульманин?

– Да. Как видишь – он начал отращивать бороду. Такой бравый моджахеддин получится, что только держись! Знать бы, каким образом он сюда попал…

– Чего тут думать? Парень решил сменить хозяев, только и всего. Тебя это удивляет? А вот и наш старичок. Кстати, а он бодро выглядит для своих лет…

На террасе появился еще один мужчина. Пожилой, лет семидесяти, если не больше. Лицо покрыто глубокими морщинами. На нем какой-то балахон, отдаленно напоминающий халат. Для полного комплекта только чалмы с длинным, свисающим на плечо фачем не хватает. Будет похож на Моллу Несарта[15].

– Что с охраной?

– Думаю, что несколько человек живут в доме для гостей. Видишь?

– Вижу. Почему решил, что только несколько? Может, их там десяток?

– Нет, – покачал головой я. – Во-первых – они слишком лениво бродят по территории. Скучно, и они расслабились. Если нет опасности, то держать большую охрану бессмысленно. Если что-то начнется, то соберутся бойцы, живущие в ауле. Во-вторых – они зарезали одного барашка. Так что там не больше семи человек. Думаю, что два-три охранника, хозяин и прислуга.

– Старик разве не женат?

– Он вдовец. Иногда ему привозят молоденьких рабынь, чтобы они разогнали ему кровь. Старик любит это дело.

– Часто привозят?

– Практически каждый месяц. Он не только сам этими девочками занимается. Любит, старый паскуда, смотреть, как девчат насилуют. Его бойцы помогают. Насилуют, избивают. В пылу страсти. Потом, если не сильно обезображена, продают на юг. Там народ не привередливый. Поль, ты же присутствовал при нашем разговоре с дядей Руслана?

– Вы говорили на арабском. Я плохо его знаю.

– Да, я как-то об этом подзабыл…

Старик, который живет в этом доме, – Анзор Ахлаков. Это про него рассказывал капитан Верещагин. По его словам, где-то здесь и сынишка его обитает – Асхад Ахлаков. И около сотни отморозков, помешанных на святой войне с неверными. Точнее – войне с неверными за вполне достоверные наличные. Хороший бизнес. Пока самих в грунт не закопали.

– Интересно, а почему аул выглядит таким заброшенным?

– Все ушли с кафирами воевать, – хмыкает Нардин.

– Что-то мне не верится…

– Ты какой-то неправильный мусульманин.

– Я умный мусульманин, а это большая редкость.

Ночью опять пошел дождь. Начался мелкой серой взвесью, а потом разгулялся, разошелся тяжелыми гулкими каплями и превратился в пронизывающий до костей ливень. Плохо. Для тех, у кого нет крыши над головой. Для тех, кто в пути. Для тех, кто не умеет терпеть и ждать. Плохая погода. Но для наших дел, на сегодня запланированных, лучшей погоды и не придумаешь. Даже если очень постараешься.

15 год по летоисчислению Нового мира

Перевал Арч-Корт

Двор был пуст. Если не считать двух потрепанных джипов, которые стояли у ворот гаража. Судя по окнам с выбитыми стеклами, прикрытым полиэтиленовой пленкой, и пулевым пробоинам – недавно влипли в переделку. Почему не в гараже? Черт его знает – гараж мы не проверяли. Рядом с ним находится караульное помещение, и соваться в этот гадючник желания не возникало. К нашему счастью – погода была дрянь, и лило как из ведра. Даже охранник, который должен был охранять территорию, и тот ушел в караулку. Ну а как иначе назвать этот маленький домик, рядом с гаражом? Караулка – она и в Африке караулка. Хотя… Охранника понять можно. Мокнуть ему неохота, вот и решил парень погреться за чашкой чая. Хреново у них с дисциплиной. Эх, давно здесь никого не резали! Ничего, если надо, то мы это исправим.

Через забор перемахнули быстро и незаметно. Ливень усилился, и шансов, что нас заметят, было немного. К темноте добавилась сизая пелена дождя, и предметы теряли свои очертания. Они словно растворялись в этой промозглой ночной сырости. Рядом со мной тихо хекнул Поль, приземляясь на раскисшую землю. Он присел и тенью скользнул в сторону. Наследить не боялись – дождь все смоет. Почва здесь глинистая, перемешанная с камнями и щебнем – следов почти не остается.

Итак…

Территория, огороженная высоким забором. Довольно большая и ровная. Без привычных для этих мест террас, валунов и пригорков. Представляю, сколько пришлось повозиться рабочим, чтобы двор выглядел как теннисный корт. Хотя… Какие здесь рабочие? Рабы! Здесь все делают рабы. Строят, обрабатывают сады, роют канавы для орошения садов. Даже убивают. Что? Вас это удивляет? Вы плохо знаете эти места, господа! Рабы убивают других рабов. Просто и без всяких эмоций. По благодушному кивку хозяина. И никаких сожалений при этом они не испытывают. Да, здешние рабовладельцы умеют ломать людей. Играют на простейшем рефлексе – желании жить. Если раб не будет убивать, то убьют его. И люди, ослепленные безысходностью, убивают. Без эмоций, соплей и сожалений. Добей упавшего! Отними кусок заплесневелой лепешки у слабого! Вот так и живет раб. Поверьте мне на слово – я видел в этих краях многое. Люди, попавшие в рабство, ломаются. За редким, очень редким исключением. Немногие, кто сумел сохранить в себе стержень, долго в плену не сидят – или убегают, или их убивают, как собаку, зарычавшую на своего хозяина. Или сломайся, или сдохни – третьего не дано.

Что у нас здесь еще? Ворота… Высокие, крепкие, двустворчатые. Посередине участка стоит двухэтажный дом, сложенный из красного кирпича, что само по себе указывает на высокий статус хозяина. Кирпичи – товар дорогой. Их везут откуда-то с южного побережья. Остальные дома в поселке выстроены из диких камней и глины, перемешанной с навозом, соломой и ветками кустарника. А в этом доме даже крыша покрыта черепицей… И представить себе не могу, сколько он за нее заплатил. Это очень дорого.