Доктор Смерть - Джонатан Келлерман

— Это еще почему, Брэд?

— Нет никаких свидетельств этого. К тому же, в этом нет смысла. Хейзелден делал на Мейте деньги. Зачем ему убивать курицу, несущую золотые яйца? Мы решили, что Хейзелден устроил себе каникулы — возможно, его расстроило то, что он лишился своей курицы.

— Взял передышку, чтобы спокойно все обдумать, — добавил Майло.

— Точно.

— Диагноз «депрессия». И он решил поправить свое душевное здоровье где-нибудь на солнечном пляже.

Деметри посмотрел на Корна, ища у него поддержки.

— По-моему, разумное предположение, — сказал тот, стискивая зубы.

— Вокруг Мейта поднялась шумиха, возможно, Хейзелдену потребовалось время, чтобы разобраться в происходящем. Признайтесь, у вас нет никаких доказательств, что он в чем-то запачкан.

— Абсолютно никаких, — подтвердил Майло. — За исключением того, что этот стервятник, охотившийся за известностью, вдруг смылся в самый важный момент в жизни.

Молодые детективы молчали.

— Вот и отлично, — сказал Майло. — Так что раздобудьте ордер на выемку почты, посмотрите, не удастся ли вам ознакомиться и с его банковскими счетами. Быть может, найдете агентство путешествий, что подтвердит вашу версию о каникулах.

Новый обмен взглядами.

— Да, конечно, как скажете, — потупился Деметри. — Но мы решили сперва заглянуть в тренажерный зал. Столько времени торчали на улице, не было возможности позаниматься.

— Конечно. А потом выпейте по литру фруктового сока — в нем много витаминов.

— Да, еще, — сказал Деметри. — Эта картина — мы ее только что видели. Если хотите знать мое мнение — настоящее дерьмо.

— Сейчас все разбираются в искусстве, — усмехнулся Майло.

Глава 18

— Что теперь? — сказал я.

— Если эта парочка сможет составить приличный запрос на выдачу ордера, я взгляну на почту Хейзелдена. Но, что более вероятно, мне придется исправлять их грамматические ошибки. А пока я собираюсь проверить художественные галереи и салоны татуировки, выяснить, знают ли там Донни, под его собственным именем или как Толеранса. Раз он выбрал галерею в Санта-Монике, вполне вероятно, что он покинул Голливуд и устроился где-то в Уэстсайде. В Венисе достаточно заброшенных домов, и мне хотелось бы в них заглянуть.

— Ты отдаешь ему предпочтение перед Хейзелденом из-за картины?

— Из-за картины, а также потому, что у Донни были судимости. Но главное, Петра говорила о сочетании тщательной продуманности и психоза — что соответствует твоей гипотезе. А против Хейзелдена у нас пока лишь то, что он смылся. Очень даже возможно, что мои лентяи правы, и мы бегаем за ним напрасно, но пусть они это докажут. — Он встал. — Извини, пора уступить зову природы.

Майло поспешил в туалет, а я воспользовался его телефоном, чтобы узнать, не было ли для меня каких-либо сообщений.

За время моего пребывания в полицейском участке поступили два запроса от судей. Также звонили из конторы Ричарда Досса с просьбой немедленно связаться — это было меньше пяти минут назад.

Секретарша Ричарда — та самая, что вчера разговаривала со мной как со слугой — поблагодарила меня за то, что я ответил так быстро и вежливо попросила меня подождать одну секунду. Не успел ее голос затихнуть, как заговорил Ричард.

— Большое спасибо, — произнес он голосом, который я еще не слышал. Хриплым, дрожащим, неуверенным. Тихим.

— В чем дело, Ричард?

— Я нашел Эрика. Сегодня, в четыре утра, в студгородке. Он никуда не уезжал, просто сидел под деревом в уединенном уголке. Эрик провел там больше суток, но так и не объяснил, в чем дело. Он вообще не желает со мной разговаривать. Мне удалось усадить его в самолет и привезти в Лос-Анджелес. Эрик пропустит все экзамены, но на это мне наплевать. Я очень хочу, чтобы вы его посмотрели. Пожалуйста.

— Стейси об этом знает?

— Я догадывался, что вас будет беспокоить соперничество брата и сестры или как это там называется. Поэтому я спросил у Стейси, не возражает ли она, если вы посмотрите Эрика, и она без колебаний согласилась. Если хотите проверить, я сейчас попрошу ее взять параллельный телефон...

Неестественный голос человека, столкнувшегося с чем-то непреодолимым.

— Нет, Ричард, все в порядке, — заверил его я. — Эрика уже осматривал врач?

— Нет. На нем нет ни единой царапины. Меня беспокоит его психологическое состояние. Давайте как можно скорее займемся этим, хорошо? Это не Эрик. Он всегда был такой... Никогда не терял бодрости духа. Черт побери, мне не нравится, что с ним происходит. Когда мы с вами встречаемся?

— Привозите его сегодня. Но сначала, пожалуйста, покажите его врачу. Мы должны быть уверены, что со здоровьем у него все в порядке.

Молчание.

— Конечно. Как скажете. Вы хотите проверить что-нибудь конкретное?

— Убедитесь, что у него нет травмы головы, лихорадки и острого инфекционного заболевания.

— Хорошо, хорошо — когда?

— Давайте договоримся на четыре часа.

— Сейчас ведь еще нет и двенадцати...

— Если врач закончит раньше, звоните. Где Эрик сейчас?

— Здесь, прямо в конторе. Я оставил его в зале совещаний. С ним одна из моих секретарш.

— Он вам что-нибудь говорил?

— С тех пор как я его нашел, он не произнес ни слова. Сидит молча, как в трансе. Я с ужасом думаю, что то же самое было и с Джоанной. С этого все началось. Она замкнулась в себе.

— Вы трогали Эрика — какой у него мышечный тонус?

— Все в порядке, кататонии нет. Но он смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, что его здесь нет. Эрик не желает со мной говорить. Он отгородился от меня стеной, и мне это совсем не нравится. И еще одно: я не хочу, чтобы о случившемся стало известно в Стэндфорде. Пока в курсе только этот китаец, его сосед по общежитию, и я объяснил ему, что в наших общих интересах не болтать языком.

Щелчок.

Вернулся Майло. Не успел он дойти до своего стола, как один из детективов, вынув из факса лист бумаги, передал его Майло.

— Взгляни, — сказал он, пробежав его взглядом. — Новое известие от агента Фаско. Настойчивый тип, ты не находишь?

Майло положил листок передо мной. Перепечатка статьи пятнадцатимесячной давности, опубликованной в газете Рочестера, штат Нью-Йорк.

Врач подозревается в попытке убийства

Полиция разыскивает Майкла Ферриса Берка, 38 лет, врача скорой помощи, подозреваемого в том, что он добавил комбинацию ядовитых веществ в кофе своего шефа, Селвина Рабиновича, председателя отделения скорой помощи медицинского центра «Юнитас» в Рочестере. Незадолго до случившегося Рабинович отстранил Берка от практики, обвинив его в «поведении, недостойном врача», что вызвало со стороны последнего завуалированные угрозы. Сделав один глоток кофе, Рабинович сразу же почувствовал себя плохо. Подозрение пало на Берка во-первых из-за угроз, а также потому, что отстраненный врач спешно покинул Рочестер. Из шкафчика в комнате врачей клиники «Юнитас» изъяты шприцы и ампулы, но полиция отказывается подтвердить, что они принадлежали Берку. В настоящее время Рабинович находится в больнице, его положение оценивается как стабильное.

Под статьей аккуратным почерком было дописано от руки: Детектив Стерджис, возможно, вы захотите узнать об этом подробнее.

Лем Фаско.

— Ну и что? — спросил Майло. — Какое это имеет отношение к Мейту?

— Берк, — задумчиво произнес я. — Почему эта фамилия кажется мне знакомой?

— Будь я проклят, если смогу тебе ответить. Сейчас я дошел до такой стадии, когда все начинает казаться знакомым.

Я внимательно прочел вырезку еще раз. Что-то в памяти щелкнуло.

— Где те данные, что я скачал из «Интернета»?

Выдвинув ящик, Майло, порывшись, достал распечатки. Я сразу же нашел то, что искал.

— Вот оно. Еще одно сообщение из штата Нью-Йорк. Буффало. Роджер Шарвено, специалист по респираторным заболеваниям, сознался в том, что убивал больных, находящихся в реанимации, затем отказался от своих слов. Через несколько месяцев он заявил, что находился под влиянием некоего доктора Берка, которого никто никогда не видел. Нет никаких данных о том, что кто-либо придал значение его словам, потому что Шарвено постоянно то делал признания, то отказывался от своих показаний, так что все решили, что он выдумал этого Берка. Но в действительности этот Берк в то время работал в Рочестере в каких-то семидесяти милях от Буффало, и у него тоже были неприятности. Берка обвинили в попытке отравления, а вскоре Шарвено умер от передозировки снотворного.

Майло с шумом выдохнул.

— Ладно, — сказал он. — Сдаюсь. Специальный агент Фаско добился встречи со мной. Хочешь присутствовать?

— Только если это будет быстро, — сказал я. — На четыре у меня назначена встреча.

— Что еще за встреча?

— Я буду заниматься тем, чему меня учили в медицинском колледже.