Африка — земля парадоксов - Владимир Корочанцев

Свято чтит этот народ старейшин — носителей коллективного опыта, знаний и благоразумия. Так же и зулусы повторяют: «Что случалось прежде, случается опять». То есть существуют вещи, о которых могут поведать, опираясь на опыт, старики. Молодости непостижимо многое, что в зрелости выглядит прописными истинами.

У глупости же и серости, как говорят в Транскее, нет возраста.

Приверженность этим заповедям блюдется и по сию пору. Очень тщательно, например, проводятся выборы в Национальный исполком партии Африканский национальный конгресс Южной Африки. В его состав обычно выбирают людей, уважаемых за ум, культуру и образованность, порядочность. В человеке там ценят не легкость на обещания, а характер и деловитость.

В незнакомом месте, где могут подстерегать всякого рода опасности и сюрпризы, важную персону или старейшину оберегают, поэтому в чужое помещение первым входит тот, кто стоит ниже на социальной лестнице или кто помоложе. В свой же дом первым ступает глава семьи, за ним — жены и дети. На улицу же он снова выходит впереди них.

Разговор завязывает важное лицо. Поэтому тот, кто моложе, вступает в беседу после того, как с ним заговорят. Когда в комнату входит старший или влиятельный человек, молодой должен не вскакивать с места, а сидеть и ждать, когда его заметят. Нижестоящий обязан всегда соглашаться со старшим, но и тот должен формулировать вопросы так, чтобы ответы на них были утвердительными. У коса считается верхом неприличия вынуждать собеседника произносить слово «нет». Потчуя дорогого гостя, хорошим тоном считается попробовать при нем пищу и напитки, дабы показать их безвредность.

Глава семьи — одновременно и ее религиозный наставник. Он руководит обрядами в честь предков и принесением им жертв. В них не участвуют дети и снохи, приходящие в дом, — на всякий случай, поскольку каждую семью оберегают свои предки. Наверное, по этой причине жене запрещено произносить вслух имя мужа или его предков мужского пола и даже слова, созвучные с этими именами. Не потому ли жены коса не очень разговорчивы с пришельцами, молчат, как партизанки, когда их спрашивают о том, кто у них муж. Если перед хозяйкой умзи (хижины) останавливается незнакомец и спрашивает, чей это дом, то она приглашает кого-то, кто бы вместо нее мог ответить на неудобный для нее вопрос.

В июне, едва на ночном небе проглянут Плеяды, юношей коса посвящают в абаквета — в возраст мужчины, после чего он может носить через плечо красное одеяло. По этому случаю в жертву приносят быка одноцветной масти. Молодому человеку говорят: «Теперь ты мужчина, ты отвечаешь за себя!» — и берутся подыскивать ему жену.

Девушка, вступившая в брачный возраст, одевается сообразно новому статусу. Она удлиняет волосы, заплетает их в косички, украшает прическу кольцами и поет, когда ходит за водой. По этим признакам молодые люди узнают, что девушка — на «брачном рынке».

Скромность в девушках и женщинах чарует своей наивной естественностью. На вопросы морали, нравственности здесь также смотрят с точки зрения практической, с позиции мтето — закона племени. На обнаженном торсе достаточно ниточки бус, чтобы скромность и непорочность данной красотки не вызывали сомнения. По мнению африканцев, самое прекрасное в девушке — плоть, и если ее облачают в одежду, то вынужденно — чтобы уберечь от холода и сглаза, утверждают коса. Честной девушке нечего прятать, добавляет народная мудрость зулу. Точно так же, кстати, без ложной стыдливости упоминается о физиологических функциях человеческого тела, отдельных его органов. В обществе банту чрезмерное выпячивание интимного чуждо и даже противоестественно.

Женщина гордится девственностью, замужеством и плодовитостью. Молодую замужнюю женщину коса можно узнать по длинной юбке, широкому оранжевому плетеному поясу: грудь она, как и в девичестве, не скрывает. Беременная женщина не расстается с передником из шкуры антилопы, чтобы новорожденный обладал грацией и силой.

Однажды этнограф Барбара Тайрелл изобразила на бумаге красивую зулуску, увешанную множеством бус, и показала рисунок традиционному вождю. Тот поморщился: «Женщина многих мужей!» Носить слишком много бус после свадьбы и тем привлекать мужчин считается неприличным. И все же сегодня кое-где появился новый класс женщин — «женщины многих мужей», и таких дам можно узнать по нарядной одежде или по обилию ожерелий, которые, кстати, отличаются не только у разных народов, но имеют свои особенности в каждой деревне. «Женщины многих мужей» — плод детрибализации и потребности во временной рабочей силе, плод длительной разлуки мужчин с семьями. Племя тем не менее не отторгает их и нисколько не ущемляет их достоинство.

Переговоры о браке родители жениха или невесты часто начинают, не уведомив детей. Воля родителей — закон, нарушить который осмеливаются немногие, тем более женщины. Но все-таки это случается. Когда Винни Мандела исполнилось девятнадцать лет, отец захотел выдать ее замуж за вождя пондо Куакани, однако девушка бежала в Йоханнесбург и долго скрывалась там. Вызов косному обычаю был брошен.

В семью жениха засылают ловкого свата (сводника) с помощниками в соответствующем облачении. Лучше, чтобы послов было как можно меньше: как гласит народная мудрость, когда много сватов, ночь проведешь в холодной постели. Уходя, сват оставляет потенциальному тестю или свекру свой ассегай (копье) или бусы, скрепляя этим жестом сделанное предложение. После этого другая сторона тоже назначает посредника на переговорах о помолвке. Все это «заваривается» только при том условии, если девушке больше двенадцати лет.

После сговора над хижиной невесты водружают белый флаг. Алый стяг у дома жениха показывает, что у обитателя умзи «горячая, зовущая к делу пурпурная кровь, и он ищет еще одну невесту».

В полигамном обществе женщина — собственность отца или мужа, но одновременно многоженство — это и взаимно обусловленные обязанности и права. По обычаю зулу, женщина принадлежит мужу или, в случае ее вдовства, одному из его братьев. Еще не так давно прелюбодеяние здесь каралось. Адюльтер рассматривается как оскорбление человека, которому принадлежит женщина, и в прошлом за него наказывали мучительной смертью и изменницу, и ее любовника.

Чтобы закрепить брачный союз, мужчина выплачивает отцу невесты свадебный выкуп. Лобола не просто плата за женщину, а нечто большее, не поддающееся рациональному объяснению. Выкупом мужчина выказывает высший знак благодарности за хорошее воспитание девушки, подтверждает ее новое положение в другой семье и заверяет, что там с ней будут хорошо обращаться. Если муж дурно обходится с женой, она имеет право уйти от него, и десять коров (обычный размер выкупа) возвращаются ее родителям. Уважение должно быть обоюдным.

По обычаю, на семью забеременевшей до свадьбы девушки налагается штраф, а размер лоболы снижается. После свадьбы в деревне невесты молодожены берут с собой свадебный пирог и, как полагается, разрезают его в доме родителей жениха перед старейшинами его семьи и общины. А куски пирога хранятся потом всю жизнь.

Пример рядовым в соблюдении брачных церемоний подают короли. Двадцать тысяч человек участвовали в красочном обряде в Улунди, столице бантустана Квазулу. Убеленный сединами король зулусов Гудвилл Звелитхини женился на медсестре из Питермарицбурга Джейн Ндлову, как бы удостоверяя правоту пословиц: «Тело стареет, а дух остается юным», «Лелей стареющее тело, сохраняй молодое сердце». Невеста в белоснежной фате, со сверкающей короной на голове расточала счастливые улыбки. Первая супруга монарха королева Сибонгиле тихо сидела поблизости и наблюдала за очередной женитьбой нежно любимого мужа. Две другие королевы — Мамате и Мантомби (последняя — одна из нескольких сот дочерей покойного короля Свазиленда Собхузы) отсутствовали — Мантомби вынудил к тому обычай.

Министр юстиции Квазулу К. Дж. Мтетва весело изрек, поздравляя молодых: «Бог велел нам плодиться-размножаться, и легче это сделать, когда у нас много жен».

Свадьба увенчала восьмилетнюю любовь короля и медсестры. По ходу торжества новобрачные под ликование толпы сменили европейские костюмы на традиционные. Молодая надела замысловатые украшения из бус, черную юбку из воловьей кожи, набросила на себя леопардовые шкуры. Король накинул на себя те же пятнистые шкуры, воткнул в волосы длинное белое перо, заменяющее корону. Свадебный кортеж двинулся на стадион. Музыкально одаренная, голосистая невеста исполняла обрядовую песню и лихо отплясывала. Ей подтягивали и пританцовывали сам король, его дядя, лидер партии «Инката фридом парти» Мангосуту Бутелези и принц Гидеон Зулу. Съехавшиеся со всего бантустана девственницы в племенных нарядах, а некоторые (видимо, наиболее отважные) практически и без оных исполняли молодежные танцы проводов невесты. Распаленный народ размахивал копьями и топориками. Юная королева Джейн оделила всех членов монаршей семьи подарками в обмен на дары, полученные ее родственниками. Ее родители, все племя ндлову не скрывали гордости породнением с королем.