Двойная реальность - Евгений Осьминожкин

- Ой, до чего страшненькие, - сквозь смех выдала она.

Я дал ей досмотреть ролик, в конце они еще покраснели от дурной крови. Смех у нее улетучился, видимо страшно смотреть даже в записи.

- Да уж, - сказала она. - Я бы так не смогла.

- А ты их и не видишь, - ответил я. - Прав был мой брат, линзы очень многое не позволяют увидеть в правильном свете.

- Применимо к этой ситуации да, - согласилась Миранда, - но в общем ты и твой брат не правы.

- От чего же?

- Мой папа давно мне сказал, как на самом деле выглядят многие вещи, - начала она рассказывать. - Но тогда же и объяснил для чего так сделано. Большинству людей не надо видеть личность полицейского, он должен олицетворять лишь сам закон, организацию.

Я хмыкнул.

- Ты не прав, - заявила Миранда серьезно. - Папа говорил, что полицейский должен быть безликим. Когда он останавливает машину за превышение, то правонарушитель должен видеть грозного стража, который его накажет, а не слабого человека, отягощенного низким социальным статусом. Поэтому детей с младенчества приучают, что полиция это безликая организация стоящая на страже правопорядка. Мы привыкаем к тому, что если рядом робокоп, то закон соблюдается, ему можно пожаловаться, позвать на помощь. Мы не видим его усталость, неряшливый вид, мы оцениваем его по действиям.

- Так-то да, - согласился я.

- А иного и не надо, - жестко отрезала Миранда. - Мне дед рассказывал, что когда-то полицейских воспринимали как отдельные личности. Люди с ними спорили, ругались, а порой даже могли бросится в драку. На робота ты же не кинешься?

- Но не все их видят робокопами, - возразил я.

- Лишь маленький процент населения, старотехи, - согласилась Миранда.

- И когда люди подрастают, покупают дорогие линзы, то тоже могут видеть правду, - сказал я.

- Не совсем, - возразила Миранда. - Если человек с рождения полицейских воспринимал как сильных роботов, он не видел как они зевают, чешутся, что они вообще люди, то человек привыкает к ним так относится всю жизнь. Ты ведь тоже к примеру знаешь, что мы состоим из пустоты и лишь определенными законами физики не распадаемся на атомы. Но при этом не истеришь, а продолжаешь спокойно жить. Также и с открывшейся правдой у взрослого человека. Папа говорит, что после тридцати к открытиям люди значительно спокойнее относятся, уже взвешенно реагируют, мало кто бунтует. Тут он любит тихо хихикнуть, поясняет, что бунтовать тоже нет смысла, другие взрослые сумели принять правду и жить дальше, а молодое поколение писаки бунтарей просто не увидит.

- Какая ты смышлёная, - заметил я.

- Это не я, папа рассказывал, - ответила она.

- Значит у тебя папа умный, а ты красивая, - сказал я и наклонился к ней.

Короткий чувственный поцелуй приятной жаркой волной пробежался по всему телу.

- Мне пора, - чуть оттолкнув виновато сказала Миранда. - Родители уже пишут.

- Прости, - сказал я и отпрянул.

Держась за руки мы дошли до ее подъезда.

- Спасибо за прекрасный вечер, - краснея сказала Миранда.

- Всегда пожалуйста, - ответил я и притянул к себе не сопротивляющуюся девушку.

Мы еще раз по-настоящему поцеловались.

- Беги, - с улыбкой разрешил я.

Миранда было дернулась к двери, но я удержал за руку, потащил на себя и коротко чмокнул в губы.

- Прекрати, - заругалась она шутливо.

Я отпустил руку, она поспешно юркнула за дверь.

Глава 6

Укладываясь спать вспомнил слова матери, что хотя бы на день вперед надо планировать дела. Просыпаться и не знать чем будешь заниматься в течении дня крайне глупо. Так что прикинул чем займусь завтра. Первым делом посещение детдома моей сестры.

С утра оделся в брюки, рубашку посолиднее, в моем варианте это обычная с длинным рукавом и однотонная. По дороге перекусил, старательно избегая малейших крошек и брызг, чтобы доехать до детдома чистым. Наличие денег немного раскрепощает, мог бы поднакопить и оплатить структуризатор в дом, вместо этого хорошо потратился вчера с Мирандой, да и сейчас перекусил вне дома. Но пока еще есть деньги надо потратить их с умом.

По дороге понял, что пора приниматься за обучение. Летние каникулы это, конечно же, отлично, но в моем варианте это хороший шанс подтянуть аттестат. С ходу все вопросы за первый и второй класс прошел. Настроение приподнятое, но догадываюсь, что дальше будет тяжелее.

Подходя к пятиэтажному зданию почему-то поймал себя на мысли, что одну линзу надо отключить, тогда я буду видеть, что и Полина. Несколько не правильно будет воспринимать ее нынешний дом с позиции одетого в линзы, они всегда чуть приукрашают реальность.

Вся виртуальность протаяла, остались лишь контуры, настоящее зрение видит все изъяны. Дом давно пора реставрировать, он отнюдь не такой красочный, как был минуту назад. Особо плохо выглядит основание, фундамент потрескался, штукатурка обсыпается, да и кирпичи буквально стонут от многовековой нагрузки, желая обратиться в прах немедленно.

Путь до кабинета директора прошел под сотнями любопытных глаз, видимо не часто сюда заглядывают посетители. Немного облегчило то, что никто не стал ко мне приставать. Малышня занималась своими играми, а подростки лишь недружелюбно зыркнули, но не стали подходить.

Я постучал в дверь с табличкой "Директор".

- Входите, - раздалось тяжелое женское как из бочки.

Открыв дверь, я понял отчего такой голос. У женщины, если это она, напрочь отсутствует шея. Объемные груди покоятся на животе, щеки потеками жира сползли вниз. Ко мне на встречу колыхнулась мясная туша закрытая балахоном с цветочками, видимо, чтобы понять, что передо мной таки женщина.

- Добрый день, - поздоровался я, растягивая улыбку пошире.

- Входите, чем могу помочь? - ответила женщина, ее усилий хватило, чтобы встать и поспешно вернуться в кресло, что ужасно скрипнуло, когда она опустилась.

- Я собственно вот по какому делу, - начал я, приближаясь к ее столу.

- Садитесь, - предложила она, показав рукой, объемной со свисающими складками.

- Спасибо, - поблагодарил я. - Меня зовут Артем Карсилин, я один из "модных детей".

Женщина внимательно меня слушает, собственно ей не надо ничего делать, чтобы на меня смотреть, голова хорошо зафиксирована.

- У вас находится одна из моих сестер, - продолжил я, - я тут поднакопил и хотел бы оплатить ей имплантацию линз.

Директриса поморщилась.

- Артем, мальчик мой, это плохая идея, - сказала она добродушно. - Кто бы не была твоя сестра, - она было потянулась к вороху бумаг на столе, но быстро передумала. - пойми это детдом, здесь все живут сообща. Если ей имплантировать линзы, то она будет выделяться, станет не такой как все. От этого у него будет очень, очень много проблем.