Геракл - Антонио Дионис

Кто же такой гостеприимный хозяин, царь Диомед? — спросил Геракл, не раскрывая личные цели.

Рассказали Гераклу мореходы, что злобен и жесток Диомед, что любой, высадившийся на берег его царства, уже не вернется. Вот и обходят грозное побережье плывущие корабли, предпочитая умирать от голода и жажды, чем наведаться к царю Диомеду.

«Ну, — подумал Геракл, — зря я терзался угрызениями совести. Совесть и делишки царя — понятия несовместимые!»

И, как не отговаривали Геракла приятели, решил он пробраться на берег.

Если мы не починим корабль, ждет нас смерть в темных морских глубинах, — убеждал товарищей Геракл, — а, если ждет меня погибель во дворце Диомеда, то не один я отправлюсь в царство мертвых — еще кое- кого прихвачу с собой непременно!

Не смогли уговорить товарищи-мореходы Геракла — упрям и своенравен герой. Условились ждать сутки, и, если не явится Геракл к тому часу, поднимать паруса: и так мореходы страшно рискуют, бросив якорь вблизи от страшного побережья.

Вопреки ожиданию, как только ступил Геракл на землю, тут же с приветственными криками подбежали воины Диомеда, со всеми почестями приветствуют гостя. С превеликим почтением приглашают чужеземца на трапезу во дворец к самому царю.

Но хитростью дышат приветливые лица, звон оружия слышится под длиннополыми накидками. Сделал вид Геракл, что рад приглашению; предстал пред царем, назвавшись.

И царь рад видеть гостя. Приглашает отведать кушаний, выпить хмельного вина.

А где же твои товарищи, чужеземец? — как приметил Диомед, что хмель смыкает веки героя, тут же стал выпытывать, где ж остальные. — Негоже тебе пить и есть, если твои друзья перебиваются сухими корками? Что ж они не спустились на берег?

Но Геракл лишь делает вид, что пьян и беспамятен, бормочет невнятное на расспросы царя Диомеда. Уж напевать начал, да лапать ближайших красоток.

Уверился царь, что пьян его гость — и тут же кличет „послушных слуг, хлопнув в ладоши.

Бегут воины, тащат сундук. Своими руками извлекает царь связку ключей, сам отдергивает полог, что скрывает дальнюю стену: обнажилась горная скала с железной дверью.

Геракл от удивления даже глаз приоткрыл: не думал он, что устроил Диомед свой дворец в пещере, как какой- то дикарь. А Диомед уж торопится, отпирает замки дрожащими руками, не попадая в пазы от нетерпения Лют царь и кровожаден, но нет для него лучшей потехи, чем видеть, как любимые кони рвут на части человеческое тело. Вот уж одиннадцать дверей отпер царь Диомед, осталась последняя. Одиннадцать железных замков валяются на плитах зала. Последняя дверь поддалась, с тяжелым уханьем раскрылись железные створки.

Вихрем вынеслись из стойла дикие кони-людоеды, выглядывая привычную жертву Огнем пышут морды искры летят из-под крепких подков Подвернулся прислужник-мальчонка — растоптали его кони, торопясь на добычу. Лишь лужица крови несчастного растеклась по белому мрамору пола.

Тут всякие сомнения отбросил Геракл — избавит он мир от лютых хищников: от царя Диомеда и его лошадей!

Сбросил Геракл пьяный вид, выпрямился навстречу голодным людоедам. Поднял палицу, готовясь ударить.

Но не знали сопротивления злые кони — беззащитны доселе были их жертвы. Привыкли кони-людоеды к безнаказанности, но, как любая жестокость, были кони трусливее зайца. От первых же ударов Геракла попятились кони. А герой знай хлещет огнедышащие морды, охаживает крепкой палицей бока. Попрятались воины и слуги, видя, как колошматит гость грозных царских любимцев — пришло во дворец Диомеда возмездие

Хрипят, пятятся кони, испуганно кося глазом — не по вкусу пришлась им жесткая палица Совсем озверели лютые кони, спасаясь, помчались прочь от Геракла А герой бежит следом, наподдавая

В ужасе вжался в скалу Диомед, видя, как прямо на него несется грохотом и перестуком копыт четверка его любимцев. Но боль и кровавые сполохи ярости застят очи коням — не видят они беспомощно поднятых рук, которыми пытается заслониться царь от несущейся на него погибели. А кони рвутся к безопасному стойлу где нет грозной палицы и никто не бьет по бокам

Не видят кони царя, а если и видят своя шкура дороже Ударили конские копыта — отлетел Диомед Словно прошлась по телу железная молотилка, треснули кости. Упал Диомед, истекая кровью и все было кончено с жестоким убийцей.

Влетели скакуны в свое стойло, но и тут не нашли спасения от крепкой руки Геракла Смело вошел герой под темные каменные своды пещеры, в которой холил своих питомцев Диомед Страшное зрелище предстало перед героем повсюду сколько хватало глаз, валялись людские черепа и обглоданные кости несчастных, доверившихся лживому гостеприимству

Хотел Геракл в гневе убить кровожадных хищников, но, поразмыслил, что животные мало повинны в привычках хозяев. Тогда набросил Геракл на гибкие шеи скаку нов по веревке и вывел из стойла

А люди, видя героя с царскими лошадьми, что, словно котята, послушно следовали за чужеземцем, тут же разбегались, не чиня герою препятствий.

Без преград достиг Геракл побережья. А уж солнце садилось, и его товарищи в скорби поднимали паруса на корабле, горюя об участи, постигшей всеобщего любимца Геракла.

Зачем мы его отпустили?! — каялись мореходы.

Зачем не пошли вместе? — укоряли себя другие.

Ждали означенный самим Гераклом срок. Ждали дольше. Но не могли оставаться на ночь у грозного побережья, помня рассказы о лютости Диомеда. И уж поднят со дна огромный камень, служивший мореходам якорем. Первые весла ударились о воду. И тут в густеющей темноте услышали мореходы знакомый голос. Не поверили сначала, что такая удача возможна, но поведал Геракл об общих их приключениях, о которых не мог бы знать посторонний. Сколько ж радости было, когда поднялся на борт Геракл. Правда, пятились и косились смелые мореходы на его диких спутников, тут же всхрипевших, как только в воздухе запахло страхом. Но ткнул Геракл скакунов под ребра — присмирели кони-людоеды.

Так окончилось восьмое путешествие героя. С новой победой вернулся Геракл в Микены.

ДЕВЯТЫЙ ПОДВИГ

Геракл и амазонки

Хочу пояс Ипполиты! — капризно надула губы юная дочь царя Эврисфея.

Царь в отчаянии сжал виски: единственное сокровище. которое ценил Эврисфей, — это ветреница Адмета. Ни в чем не знала отказа царская дочка, но с каждым днем росли ее желания, приводя окружающих в трепет. Знал Эврисфей, что, получи Адмета пояс царицы амазонок, ни один мужчина не сладит с девицей, такая мощь и сила таится в поясе. Будет Адмета владычицей в доме, а стареющий отец и сейчас не в силах что-либо приказать или потребовать от дочери.

Адмета из-под густых ресниц следила за мечущимся по дворцу царем, время от времени хорошенькие губки открывались, и Адмета, как заведенная, повторяла на все уговоры отца единственную фразу

— Хочу пояс амазонки!

Наконец, Эврисфей, как и с самого начала предполагала хитрая девица, сдался. В дальний путь на Восток он приказал отправиться Гераклу, втайне надеясь, что тог не вернется: дикие рассказы ходили о царстве амазонок и их царице.

Геракл нахмурился, услышав приказание Эврисфея негоже женщине быть главою в доме. Но делать нечего, да и самому Гераклу было любопытно побывать в стране, где деревья растут во много человеческих обхватов, далеко в небеса вознося кроны. И водятся там диковинные звери, которых никто не встречал в Греции, но пуще всего хотелось Гераклу увидать царство женщин, чтобы заглянуть в лица мужчин: как они допустили, чтобы женщины правили ими, распоряжаясь войной и миром?!

Собрался Геракл в путь. Уж готов к отплытию корабль. Но тут прибежал друг Геракла Тезей, упросил взять с собой. Не отказал Геракл, зная печаль друга В стране амазонок жила та, что похитила сердце Тезея Случай свел прекрасную Антиопу и царевича Тезея, горький случай. В то время, как амазонки осадой встали у стен Афин, в то злополучное время Тезей и Антиопа в единый миг, увидав, полюбили друг друга. Но как не примириться льду и пламени, как не соединиться жаре и холоду, так не бывать счастью афинянина и гордой дикой амазонки: разлучили влюбленных время и расстояния Но не преодолеть снедавшую сердце тоску, и, как только прослышал Тезей о походе, тут же, даже не переодевшись, явился просителем на корабль Геракла.

Морем к чужому берегу добрались без приключений сам Посейдон, памятуя об услуге Геракла, способствовал героям.

В простой и тяжелой работе проходили дни мореходов, но самой большой неприятностью была лишь скука надежно поселившаяся на гонимом ветрами судне И лишь показались вдали громады каменистых скал, тут же возрадовались мореходы, ожидая себе приключений Спустили на воду легкие лодки — быстрые ветра помчались к берегу. Но еще стремительнее летели мысли Тезея — по описанию узнал он страну его возлюбленной Антиопы. И он не ошибся: была то страна амазонок