Смерть после жизни (СИ) - "calling my name"

Рядом с ней, Хозяйкой их всех, пришедшей на смену развоплощенному после утраты Кольца прежнему жестокому Повелителю. Убирать волосы в аккуратную прическу, или хотя бы просто тщательно расчесывать, так и не вошло у Морин в привычку — непослушные черные пряди почти полностью скрывали ее фигуру до пояса. Элронд не сразу заметил ребенка, еще слишком маленького, чтобы ходить самостоятельно.

Такой же черноволосый, как и мать, мальчик или девочка, рассмотреть за почти полностью скрывающими его неубранными волосами не получилось, удобно устроился у нее на бедре, ухватившись руками за плечи. Морин придерживала дитя одной рукой, пристально оглядывая еще больше вытягивающихся перед ней орков. Неизменно кривая усмешка, без тянущего вниз уголки рта презрения новая повелительница Мордора улыбалась крайне редко — тронула ее губы, радуя неизбалованных прежним хозяином воинов.

— Все повторится, Элронд, видишь? — нежный певучий голос Галадриэль ворвался в сознание резким диссонансом. Раньше такого никогда не происходило, видения предназначались лишь для одного. И картинка в Зеркале не думала пропадать.

— Что это? — ничего, кроме глупого вопроса, произнести не удалось.

— Дракон, она опять за свое… старые привычки никуда не деваются.

— Дракон? — растерянно переспросил Элронд, только сейчас заметив промелькнувшую в вышине огромную крылатую тень. Вообще-то он не об этом, ни за что бы сам не заметил огнедышащую птичку.

— Ребенок… откуда? И она, кажется…

— Ты бы лучше спросил, куда направляется эта армия. Все опять начнется сначала… а ты только не рожденных детей видишь.

Элронд потер лоб рукой. Не отпускающее в последние дни чувство, что он срочно нужен, билось, как стучащий в ушах пульс после долгого бега, не давая думать ни о чем другом. Он уже все сказал… и все видел. И пусть так и не понял, где истина, остается только прийти на зов.

— Я должен попрощаться, Галадриэль. Благодарю за помощь и гостеприимство. Извини… если чем-то обидел.

Элронд больше всего опасался, что Галадриэль начнет отговаривать от скоропалительного отъезда, расспрашивать, вновь спорить с ним, и внутренне напрягся, готовя ответы на еще незаданные вопросы. Но, вопреки ожиданиям, Галадриэль не выказала ни малейшего удивления и ничего не сказала, лишь внимательно взглянула и совершенно спокойно, как провожала бы его в обычный мирный день много лет назад, пожелала счастливого пути. Что даже могло насторожить, не будь Элронд уже полностью отрешен от всего, кроме ожидающего его проклятого места.

***

Разверзшаяся за зияющим проемом давно уже лишившихся двери Восточных врат дышащая горячим ветром тьма заставила остановиться на пороге, задерживая дыхание. Вечно пылающий на дне Морийской бездны огонь и непроглядный мрак заброшенных пещер не испугали его, но покидать освещенную клонящимся к закату солнцем мирную и спокойную долину ручьев не хотелось.

Элронд потрепал по морде недовольно фыркнувшего коня и тихо сказал пару слов на синдарине. В том, что он, что бы ни случилось, не убежит и непременно дождется хозяина, сомнений не было. Как далеко придется зайти? Ему еще ни разу не приходилось здесь бывать, и овладеть гномьими умениями ориентироваться в темных пещерах, и избегать опасностей предательских обрывов, тупиков и обвалов не довелось.

Но ничего этого не потребовалось, найти в себе решимость сойти вниз по узкой полуразрушенной лестнице оказалось достаточно. Валараукар (принести ее сюда мог только он) специально оставил Морин здесь — так близко ко входу, у основания разрушенного Морийского моста, или ему просто повезло, неизвестно, — но он увидел ее сразу, едва дойдя до непроходимой теперь бездны.

Девушка лежала неподвижно у самого обрыва в не вполне естественной позе, красноватые отблески подземного огня бросали причудливые пляшущие тени на бледное, испачканное засохшей кровью лицо. Он была жива… Элронд точно чувствовал, но без его помощи это уже не продлится долго.

Мгновенно преодолев разделяющее их расстояние, Элронд отодвинул ее подальше от пропасти и, прижав одну раскрытую ладонь ко лбу, медленно провел второй вниз вдоль тела, озабоченно нахмурившись. Хватит ли его сил, чтобы поддержать в ней жизнь? Лечить чем-то другим он сможет только в Раздоле, а Лотлориэн… явно неподходящее место, туда сворачивать не стоит.

Он принял решение мгновенно и навсегда, едва успев бросить взгляд на ее лицо. Как вообще можно было сомневаться и допускать возможность… оставить ее здесь и уйти, зная, что ее неизбежно покинут последние капли жизни и потом помнить об этом до конца мира? Он не сможет, чем бы оно ни было — доблестью или слабостью, и к чему бы ни привело.

— Все будет хорошо… Я помогу тебе! — успокаивая сам себя — услышать его она точно не могла — прошептал Элронд.

Шуметь здесь, несмотря на не стихающий гул подземного огня, инстинктивно не хотелось. Задержав ладонь на ее груди, Элронд замер, он сам уже начал ощущать заметную слабость от растраты сил. Но она умрет, если не исцелить внутренние повреждения.

Рассчитывать на помощь Галадриэль, разумеется, не приходилось, а лишь надеяться, что ей не придёт в голову пытаться помешать. Очень жаль.

Закончив, Элронд позволил себе чуть посидеть, прислонившись к своду пещеры и глядя в качающуюся перед глазами пропасть. И, очень стараясь не пролить ни капли, дрожащими пальцами отвинтил пробку с маленького хрустального флакона.

Один глоток мирувора все-таки придётся выпить самому, иначе он не сможет ехать верхом. Остальное — для неё. «Самая гадостная из всех эльфийских гадостей», — как она выразилась. Довольно обидно вообще-то было. Но сейчас, не приученная к деликатности Госпожа Тьмы без сознания, и, хотя по своему обыкновению чуть поморщилась, эликсир пошёл ей на пользу.

При все ещё дневном свете — сумерки только начинали вступать в свои права — лицо Морин, пусть и пугающе бледное, уже выглядело живым. Элронд постарался поудобнее устроить ее голову у себя на плече и не спотыкаться, чтобы не нарушать живительный сон. Она ещё долго будет приходить в себя и восстанавливать силы, но уже не умирала, ему удалось спасти ее… и ее дитя. Увиденное в Зеркале было правдой… должно теперь стать правдой благодаря тому, что он сделал.

Сам Элронд чувствовал себя обессиленным, как после бессонной ночи и тяжелого дня, но выдержать путь в Раздол, сделав чуть позже ещё один глоток мирувора, придётся, другого выхода нет. Готовый скрыться за холмами темно-алый солнечный диск уже почти не резал глаза. Отведя взгляд от залитого остывающей лавой заката горизонта, Элронд вздрогнул, чуть не уронив Морин.

Непонятно как незамеченная им сразу — от навалившейся каменной тяжестью усталости, или она на самом деле выросла из-под земли — непроницаемо темная на фоне закатного света фигура Владычицы Галадриэль казалась порождением Мрака. Хотя виной всему, конечно, лишь перенапряжение, туман перед глазами и причудливая игра света и тени.

========== Часть 19 ==========

— Потерпи… милая, — совершенно не думая, пробормотал Элронд. В последний раз он говорил что-то подобное много веков назад собственным детям, утешая после неудачно закончившихся игр в догонялки. Морин недовольно поморщилась и еле слышно застонала, когда он торопливо опустил ее на землю.

— Элронд… ты совсем забыл, кто она на самом деле?

Галадриэль не стала… делать то, чего он испугался, увидев ее. Все-таки показалось. То темное и опасное, что напугало его много лет назад в Дул-Гулдуре, не проснулось в ней. Влажный воздух Черноречья наконец смог наполнить грудь, принеся смутный горьковатый аромат трав. А со всем остальным он готов согласиться — пусть думает, что хочет, спорить нет никаких сил и время терять нельзя.

Неприятный намек — судя по тону и взгляду Владычицы, это был именно он — не достиг цели. Ни малейшего желания возражать и доказывать обратное не возникло, Элронд даже не понял, на что должен был обидеться. От безразличия усталого разума, или все действительно так, как она сказала… неважно. Все неважно. Он сделал выбор и не откажется от него, переубедить или даже просто как-либо задеть у Галадриэль уже не получится, он и без нее все понимает.