Уроки стихотворной магии (СИ) - Лина Каренина

На последних словах он даже хохотнул.

— И ты присоединишься к ним?.. — нерешительно спросила, не пытаясь отгадать ответ. — К Хранительницам?

— Я? — Зевлар хмыкнул. — Я просто пойду за тобой, Энара. Буду рядом, защищу, если понадобится. Встану на твою сторону.

Такое откровение меня удивило, но вместе с тем обрадовало. Приятно было понимать, что есть человек, который поддержит тебя в любой ситуации.

Мы ещё немного побродили по горным тропам. Зевлару всё-таки удалось подстрелить горную козу, и теперь он возвращался в храм с добычей, я же — со всё ещё неясными мыслями и роем вопросов в голове.

Когда мы вернулись, Санварра и Эллиэн стояли у входа в храм в полном облачении, в меховых плащах и с сумками, и что-то перечисляли.

— Что происходит? — с непониманием спросила я, подойдя к девушкам. Возникло недоброе предчувствие.

— Мы уходим, — отозвалась Эллиэн. — Уходим искать новых колдуний для роли Хранительниц. Это распоряжение Атсуны.

— А где же она сама? — я невольно взглянула на стены храма.

— Они вместе с Дариной ушли час назад, — хрумо ответила за сестру Санварра, — и нам пора. Береги себя, Рейтстари.

Они больше ничего не сказали: направились к каменной площадке, там прочли заклинание и вошли в огромный сияющий белым светом портал, который вскоре после их ухода развеялся.

— Вот тебе и номер, — проворчал Зевлар. — А я только хотел приготовить козлиный гуляш на обед.

"Итак, Хранительницы начали действовать, — размышляла я, блуждая по опустевшему храму, пока Арвигго засаливал часть мяса и колдовал над гуляшом. — Скоро они соберут свою армию, прокатятся по Империи волной невиданной прежде силы… Поставят на колени самого Императора… Что ж, может, это и к лучшему? Колдунов и колдуний станут уважать по всему миру, прекратятся эти ужасные сожжения и преследования. Может, Атсуна права: пора поднять головы и бороться за свою жизнь… Но я не хочу быть частью войны, не хочу, чтобы моими руками и стихами были уничтожены деревни, города, были убиты люди!"

Я дошла до вершины храма и выбиралась на крышу. Здесь ветры завывали, разбиваясь о скалы мощными потоками, несли с собой промозглую сырость, от которой ныли кости. Я плотнее укуталась в плащ и устремила свой взор на лесистую долину. Где-то там лежали Белые Сады, Перебродье, Расколье, Поречье… Низовье, наконец, моя родная деревенька, где жизнь казалась такой простой и беззаботной, где Винлина — всё ещё моя родная бабушка, где утром меня ждала послесонная нега в тёплой постели и крынка свежего молока…

От воспоминаний глаза защипало, а выступившие слёзы усилил ледяной ветер. Мне казалось, что это путешествие в какой-то степени опустошило меня, отрезав от прежней беззаботной жизни. А теперь и эта война… Осознание тяжёлым грузом ложилось на душу. Мысленно я металась, как мотылёк, запертый в стеклянной банке — именно так я себя и чувствовала в этой ситуации, безвыходной и безысходной.

Над головой звучным низким раскатом разразился гром, всё вокруг потемнело от сгустившихся туч, и с неба упали первые тяжёлые капли дождя. Я поспешила слезть с крыши и вернуться в свою комнату. Сейчас мне нужно было успокоиться, подумать, услышать голос того, кто поддержит меня и поможет разобраться со своими мыслями и чувствами… Да, я достала "Единый завет" и вновь погрузилась в уже привычную и приятную мглу. Сейчас было самое время, чтобы поговорить с Дар'армианом — ни Атсуна, ни её ученицы не могли мне помешать.

— Здравствуй, Джесс, — сладко проговорил тот самый голос, который я желала услышать.

— Здравствуй, Дар'армиан, — улыбнулась, открывая глаза.

Мы стояли на балконе какого-то роскошного особняка, на который бы у меня никогда не хватило воображения. Мягкий закатный свет ложился на белые каменные стены, превращая это место в настоящую сказку. На балконе, увитом плющом и дивно пахнущими цветами, был расстелен шелковистый ковёр с вышивкой, на нём аккуратно лежали мягчайшие подушки, как большие, размером с меня, так и маленькие, на которые даже голова бы не поместилась. Дар'армиан возлежал на одной из таких подушек, облачённый в белый шёлковый восточный наряд и не изменяющий золоту, кое тонким слоем покрывало ремешки сандалий. Мужчина держал в руке золотой кубок, инкрустированный самоцветами, и улыбался, глядя на меня.

— Присаживайся, душа моя, — будто бы пропели его сладкие губы. Сглотнув, я послушно села на одну из подушек рядом и с изумлением заметила на себе такое же тонкое шёлковое одеяние, полупрозрачное и почти ничего не прикрывающее.

— О чём ты хотела поговорить, милая Джесс? — демон качнул рукой, поднося кубок к губам, и роскошные браслеты на его руках легко зазвенели.

— Дар'армиан, — я собралась с мыслями. — В общем, тема очень серьёзная. Атсуна хочет начать войну против Церкви.

Мне показалось, что мужчина удивлённо распахнёт глаза и выплеснет выпитое содержимое кубка обратно, однако демон лишь отставил его в сторону, на золотую подставку, и серьёзно на меня взглянул:

— Войну, значит? Что ж, это был лишь вопрос времени. Должно быть ты, Джессамина, и твоя подруга Дарина стали катализаторами этого процесса… И в голове старушки возник сигнал: "пора действовать". Как я уже говорил, Атсуна хитра, коварна. Но так же она безумна, ослеплена ненавистью и жаждой мести, — он покачал головой, и белоснежные волосы мягко зашевелились. — Атсуна не остановится ни перед чем, чтобы отомстить Церкви и твоему отцу, Джесс. Она не просто убьёт его. Она заставит его страдать… Смерть герцога Элнора будет очень мучительной. Но стоит расстраиваться раньше времени, душа моя: получится ли у неё это, не дано знать даже мне.

— Но что же мне делать? — я всхлипнула, чувствуя, как слёзы показались на глазах. — Атсуна хочет, чтобы я помогла ей…

Дар'армиан протянул ко мне руку и внезапно оказался рядом. Его пальцы, длинные, тонкие и изящные, аккуратно смахнули слезинку с моей щеки. Прекрасное лицо мужчины находилось так близко, что я могла в совершенстве рассмотреть золотые узоры на его лице с крошечными блёсточками внутри расплавленного металла и глаза, сияющие драгоценным светом.

— Запомни, милая Джессамина, — проговорил демон в опасной близости от моего рта, так, что я почувствовала колебания воздуха от движения его губ. — Ты — Рейтстари. Ты — Избранная. Это твоя сила огромна и велика, больше, чем силы всех в мире Хранительниц, вместе взятых. И только ты вправе решать, как тебе распоряжаться ею и что делать. Никто не может манипулировать тобой, Джессамина. Выбор всегда делаешь ты сама. Прислушайся к своему сердцу.

Удивительно, как этот челове… демон тонко чувствует меня, знает, что и когда нужно сказать. От его слов у меня стало спокойно на