(не) Истинная для дракона (СИ) - Митро Анна

– Мама, как же так? Ты жива? Почему же ты не дала мне знать?

– Маша, я все объясню, поверь, я не могла. Мне говорили, что вернуться тоже невозможно, я не знаю, как у них это вышло, – и тут сердце дернулось снова. Я счастлива, что снова рядом с дочерью, но казалось, что меня рвет на части от расставания с мужем. – Меня украли, в общем, это неважно, главное, что я жива и я с тобой.

– Да, мама, – вдруг Маша уткнулась в мне в грудь и зарыдала.

– Маша, Машенька, не плачь, дочка, мама тут, мама рядом. Ну же, теперь мы вместе и все будет хорошо. – А это что? – из сумки, лежавшей рядом, когда дочка обняла меня, вывалилось несколько баночек и бутылка коньяка.  – Дочь? Не говори, что это из-за меня. И где Тема?

– Он сегодня от меня ушел…

– Что? Вы всего месяц женаты, вы так друг друга любили… Маша, как же так? – я не верила ее словам, это просто было невозможно.

– Год мама, тебя не было год, – даже дар речи потеряла, от такого заявления. – Когда ты пропала, мы все больницы проверили, морги, ни обычная, ни речная полиция ничего не нашли. А потом я попала в больницу, выкидыш… Еще через месяц, после нескольких обследований мне сказали, что я не могу иметь детей. Артем этого не пережил. И сегодня мы развелись. Я не хотела жить, мама. Тебя не было больше, муж меня бросил. Я не знала, как мне дальше жить. Это ведь не жизнь, – она говорила, а мне становилось безумно стыдно, за то, что я строила свое счастье, пока мой ребенок страдал. Вместо слов я просто обняла ее крепче. – Мам, что это?

Отстранившись от дочери, я оглянулась и увидела, как открывается огромный портал, из него вывалился огромный дракон, но стоило крылатому змею приземлиться, как он обернулся человеком.

– Лариса! – муж вскочил на ноги, ища меня взглядом.

– Вальдор, как у тебя вышло? – мы бросились друг другу навстречу, и через секунду и уже была в кольце его рук.

– Альхена нас любит, – улыбнулся дракон. – Но времени мало, пора домой.

– Стой! – я шагнула назад.

– Лариса, что за шутки?

– Я не уйду без нее, – я вернулась к дочери, которая отчаянно храбрилась, прижимая к себе сумку. – Это моя дочь.

– Очень рад, – он внимательно посмотрел сначала на нее, потом на меня. – Вы очень походи на свою маму. Надеюсь, такая же смелая. Держи, это наш единственный шанс, как только окажетесь на мне, сломай его, – в руку лег небольшой кристалл, в котором переливалась какая-то жидкость. А через секунду Машин визг разлетелся по пляжу. Перед нами вновь возник дракон.

– Машунь, не бойся. Это мой муж. Я прошу тебя, поверь мне, просто залезай, и тогда мы точно будем вместе.

– Мам, это реальность, или я уже выпила таблетки и этот бред мне грезится? – недоверчиво посмотрела на меня дочь.

– Скорррей, Ларрриса, – раскатом грома прозвучал драконий рык.

– Это наша новая жизнь, – подбадривающе улыбнулась я и, затянув дочь на спину дракона, сжала кристалл.

А спустя головокружительную минуту мы оказались посреди разгромленного тронного зала.

– Преклонить колени, король и королева вернулись! – прокатился голос Диневона старшего вдоль стен, а придворные, местами побитые, местами потрепанные, один за другим встали на одно колено. И не только мужчины. – Мой король, зачинщики погибли, покушаясь на Ее Величество, а это предатели, оставшиеся в живых, – он указал на нескольких связанных магов, что были окружены гвардейцами.

– Мам, это не все, – спустя секунду, сильно морщась, возразила Маша. – Главный у них вот тот мужчина, – и как когда-то в детстве она тыкала пальцем на понравившуюся игрушку, сейчас указала на Эльзаса.

Магистр ничего не успел сделать, да и куда ему против разъяренного дракона, Вальдор одной единственной молнией оставил от старого лекаря кучку пепла. Я же обернулась к дочери, желая спросить, как она узнала, и обнаружила за ее плечом Альхену. Богиня хитро улыбнулась, подмигнула и испарилась. Маша же схватилась за голову.

– Доченька, что с тобой? – мы с мужем кинулись к ней одновременно.

– Я не могу, попроси их всех замолчать, зачем они все одновременно говорят? – со слезами на глазах пожаловалась дочь, а мы удивленно переглянулись. Ведь в зале стояла абсолютная тишина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Она менталист, – восхищенно произнес советник Маклейн. – Ваше Величество, разрешите мне проводить девушку в ваше крыло. Я умею блокировать мысли, со мной ей будет проще. А Дилейн пока принесет контроллер, разработанный им, тот поставит частичный блок, чтобы леди Крылатой было полегче переносить чье-либо присутствие.

– Да, советник, благодарю, – кивнул Вальдор, но я не хотела расставаться с дочерью, только вернув ее себе. – Милая,  все понимаю. Иди. Но вечером нас ждет свадебный пир.

– Конечно, – я поцеловала его в щеку и хотела последовать за советником  дочерью, как вдруг оказалась притянутой обратно.

– Я люблю тебя, – прозвучала одна из самых главных фраз в моей жизни, смывая волной счастья все переживания.

– И я тебя люблю, – выдохнула я ему в губы. – Спасибо, что пришел за мной.

– Мне нет жизни без тебя. Незачем.

Эпилог. Счастье

Год спустя.

– Лариса Алексеевна, леди Мария вернулась во дворец, в саду сейчас, – это было первое, что я услышала от Ниссы. Вместо «доброго утра». Но была очень рада.

С дочерью мы последние месяцы виделись редко, это сначала то ли она не отлипала от меня, то ли я от нее. Все мое время было занято Машей и Вальдором. Потом дочь освоилась, осознала, что я от нее уже никуда не денусь и расслабилась. Начала контролировать свой дар, выросший невероятно с момента попадания на Титавин, подалась в ученицы к советнику Маклейну и пропала окончательно, то целыми днями корпя над учебниками, то заседая в совете или на встречах с послами с Вальдором, то отбиваясь от придворных парней, которые коршунами слетелись на падчерицу короля. И их даже не пугал ее дар, ее способность покопаться в мозгах и достать оттуда самые грязные тщательно спрятанные мыслишки. Верным оруженосцем у нее стал Дилейн, но «бабники и кобели» мою дочь не интересовали, а потому он довольствовался статусом друга, хоть и скрипел зубами по этому поводу.

Я быстро натянула поданные Ниссой вещи, умылась и выскользнула в сад, через минуту найдя дочку. Все же ветры-поисковики замечательная вещь.

– Мам, можешь ничего не говорить, я уже знаю, – хихикнула она.

– Да как так-то? – возмущению моему не было предела. Я же никому не говорила, даже Вальдору, хотела, чтобы первой узнала дочь. Но… Может лекари что-то заподозрили?

– Мам, я читаю мысли, ощущаю разум любого разумного существа, и хоть ваши с отчимом стараюсь пропускать, твои буквально кричат.

– Ты не обижаешься на меня?

– Как я могу, мам? Ты столько отказывала себе в счастье, и ради меня в том числе. Ты столько для меня сделала, как я могу на тебя обижаться? Ты самая лучшая мама на свете, и я рада, что теперь у тебя не одна. И да, кстати, их там двое, мальчик и девочка, – она, улыбаясь, приложила руку к моему животу.

– Это же невозможно! – воскликнула я.

– Мне тоже так говорили, а сегодня лекарь Лейф сказал мне, что я тоже смогу стать мамой. Понимаешь? А наши врачи говорили, что это невозможно, – по счастливому лицу дочки покатились слезы, а я обняла ее, и поблагодарила Альхену, за мое простое женское счастье, которое сможет испытать моя дочка. – А еще сегодня придется откачивать Инес.

– Почему? – удивилась я.

– Ей Эсрайт сегодня предложение делать будет. На водопады позвал.

– Вот же… Хотя, не смотря на то, что я утонула, у нас тоже с водопадов все началось с Вальдором, просто стихии переусердствовали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пять лет спустя.

Я не могла найти детей и это была катастрофа. Через полчаса мы должны быть у малого дворцового храма, где их с Дилейном сегодня должны повенчать. Как второй младший советник добивался моей дочери уже ходят легенды. Несколько лет он ходил за ней хвостом, не обращая внимания ни на одну женщину, день за днем доказывая, что в его жизни нет никого, кроме нее. Даже похудел и осунулся, и мне в какой-то момент стало его жаль. Это ведь только казалось, что Маша была равнодушна к любым отношениям, кроме дружбы, но это было не так. Она просто отчаянно боялась пустить кого-то в свое сердце, а потом вновь страдать. И так бы продолжала разыгрывать снежную королеву, если бы мне не надоело смотреть, как она дует на воду, обжегшись на молоке. Долгий разговор по душам состоялся год назад. Я рассказала ей о моих отношения с ее отцом, о той боли, что преследовала меня немало времени, и как я поняла, что нужно открыть свое сердце, только так можно стать счастливой. А на следующий день она согласилась пойти с Дилейном на свидание, казалось, что весь королевский двор с облегчением выдохнул, уж слишком напряженно за ними следили.