Сказки и легенды ингушей и чеченцев - неизвестен Автор

Он закрыл Алхаста на засов и ушел.

«Непосильная задача — разобрать столько зерна. Но если я не сумею этого сделать, то моя круглая голова окажется на колу», — думал Алхаст.

Раскладывая зерна пшеницы, ячменя и проса в отдельные кучки, Алхаст просидел до полуночи. Вдруг он вспомнил про волос белой крысы.

«Может быть, из этого что-нибудь получится», — подумал он и сжег волос.

Не успел волос полностью догореть, как амбар наводнила целая армия крыс во главе с белой крысой.

— Какую службу мы сможем тебе сослужить? — спросили крысы у Алхаста.

Алхаст рассказал о случавшемся:

— До зари я должен разобрать это зерно, пшеницу собрать в одну кучу, ячмень — в другую, просо — в третью. За это я получу красавицу Малх-Азни. Если не сумею этого сделать, моя голова будет посажена на кол.

— Это нетрудное дело по сравнению с тем, что ты сделал для нас. Проделав долгий путь, мы проголодались. Сначала мы поедим из этой кучи, а потом возьмемся за работу, — сказали крысы.

Они досыта наелись зерна и по команде белой крысы отобрали пшеницу в одну кучу, ячмень — в другую, просо — в третью.

Алхаст поблагодарил крыс, отпустил их домой и принялся наполнять мешки. Закончив работу, Алхаст, радуясь, сел на мешки.

На заре отец послал в амбар свою младшую дочь:

— Иди разбуди этого канта и приведи его ко мне. Наверно, он, пытаясь разобрать зерно, устал и уснул.

Дочь открыла дверь амбара и заглянула внутрь. Она увидела, что Алхаст сидит на мешках и распевает песни. Дочь так и ахнула от удивления. Не сказав Алхасту ничего, она быстро выскочила из амбара, захлопнула дверь и закрыла снаружи засов. Прибежав к отцу, она сказала:

— Дада, кант, которого ты оставил в амбаре, разобрал зерно, наполнил мешки и сидит на них, распевая песни.

— Так легко выдать за него нашу Малх-Азни мы не можем. Иди, незаметно возьми пшеницы и перемешай с ячменем и просом.

Дочь снова открыла двери амбара и вошла. Когда она явилась второй раз, Алхаст заподозрил недоброе и стал за ней наблюдать:

— Чисто ли ты разобрал зерно? — сказала дочь. — Дай-ка я проверю.

Она развязала мешки, потихоньку от Алхаста взяла зерна пшеницы и смешала с зернами ячменя и проса. Увидев, что она сделала, он вскочил на ноги, подбежал к ней и сильно ударил ее по лицу. Лицо девушки искривилось от удара. Она вскрикнула. Со слезами побежала она к отцу, рассказала, что кант ударил ее и искривил ей лицо.

Отец Малх-Азни побежал в амбар. Он развязал мешки, высыпал зерно на пол и увидел, что зерно разобрано, как он требовал. Только в двух мешках, куда дочь бросила пшеницу, зерно было перемешано. Отец Малх-Азни сказал:

— Алхаст, ты победил в состязании и выиграл мою дочь Малх-Азни. Я прошу тебя только об одном: вылечи лицо моей младшей дочери.

— Я бы не искривил ей лицо, если бы она поступила со мной честно, — сказал Алхаст, ударил девушку по другой щеке, и лицо ее стало прежним.

Отец подарил Малх-Азни много подарков и проводил Алхаста и свою дочь.

Когда они вышли из села, Малх-Азни сказала ему:

— Алхаст, нас так легко не отпустят мои родителя и братья. Мои семеро братьев где-то здесь охотятся на зверей. В дороге они заметят нас и помешают вам уехать. Ты должен стать голубем, а я — коршуном.

Сказав это, Малх-Азни достала из своих вещей белое и черное кресала и потерла их друг о друга. Тотчас Алхаст превратился а голубя, а Малх-Азни в коршуна. Они полетели.

Как раз в это время возвращалась с охоты ее семеро братьев. Они кроме человеческого языка знали еще языки всех живых существ. Один из братьев сказал тому, кто знал язык птиц:

— Посмотри, брат, как красиво летят вон тот коршун и голубь! Давай подстрелим их!

Брат, владевший языком птиц, посмотрел на летящих и сказал:

— Нужно пропустить их: летящий впереди голубь — наш зять, а коршун, летящий за ним, — наша сестра. Они летят и радуются друг на друга.

Братья не тронули их и пошли своим путем. Малх-Азни и Алхаст полетели дальше. Так они долетели до дома одноглазого. Заметив их, одноглазый вышел им навстречу.

— Алхаст, я давно слышал о тебе как о смелом и красивом канте. Мне хоть и жаль было посылать тебя за Малх-Азни, но очень хотелось, чтобы ты и на ней женился. Веди теперь обеих невест к себе домой. Счастливого пути! — сказал одноглазый.

Алхаст ровно через год вернулся домой. Братья после его возвращения сыграли семь свадеб.

27. Охотник

Опубл.: ЧФ, т. III, с. 84.

Записана на чеченском языке от 3. Хамхоевой, г. Грозный.

Один охотник встретил в лесу медведя. Только он прицелился в него, как тот заговорил на человеческом языке:

— Не убивай меня, я пригожусь тебе.

Охотник не стал убивать медведя.

— Возьми мой волос. В нужный момент сожги его, и я окажусь возле тебя, — сказал медведь.

Охотник взял волос и отправился дальше. В пути он очень проголодался: «Пристрелю первого встречного зверя, зажарю и съем».

Шел он, шел и наткнулся на раненого коршуна. Он хотел пристрелить его, но коршун сказал охотнику на человеческом языке:

— Не убивай меня, охотник. Я пригожусь тебе.

Охотник не стал убивать коршуна.

— Возьми мое перышко. В нужный момент сожги его, и я окажусь возле тебя, — сказал коршун.

Охотник шел дальше и клялся: «Теперь-то я пристрелю любого встречного зверя, зажарю и съем».

И он наткнулся на лису. Охотник хотел ее убить, но она попросила его:

— Не убивай меня, охотник, я пригожусь тебе.

Охотник не стал убивать и лису.

— Возьми мой волос. В нужный момент сожги его, и я окажусь возле тебя, — сказала лиса.

Походил, походил охотник и дошел до какого-то села. Вокруг села стояла высокая изгородь. За ней играли большую свадьбу. На каждый кол изгороди была насажена человеческая голова. Пустовал только один кол. Охотник подошел ко двору, где играли свадьбу, и спросил:

— Какую страшную картину я вижу здесь: на кольях изгороди человеческие головы, а здесь играют свадьбу. Скажите, что это за свадьба, кто женится?

Тогда ему ответили:

— Падчах выдает свою дочь за того юношу, который сумеет спрятаться лучше всех. Ему сначала разрешают три дня и три ночи веселится с черкешенками[113]. Он вдоволь пьет и ест. После этого соревнующиеся прячутся три раза. Если дочь падчаха находит его в третий раз, то его голову сажают на кол. Вон один кол пустует. Если хочешь, спрячься и ты. Если тебя найдут, то твоя голова очутится на том колу.

Тогда охотник сказал:

— Разрешите и мне участвовать в этих соревнованиях.

Ему разрешили. Он три дня и три ночи веселился с черкешенками, вдоволь ел и пил. По истечении трех дней ему сказали:

— Теперь прячься.

Охотник достал волос медведя и сжег его. Не успел волос догореть, как перед охотником появился медведь:

— Что случилось? — спросил медведь.

— Ты должен спрятать меня. Если они меня не найдут, я выиграю дочь падчаха.

— Залезай на мою спину, — сказал медведь и понес его к морю.

Там медведь спрятал охотника в берлоге у моря, а сам, закрыв берлогу, лег у входа.

На второй день дочь падчаха встала на свою лестницу, постояла немного и сказала:

— Выходи из берлоги медведя у самого моря.

Охотника второй раз накормили, напоили и усадили веселиться с черкешенками, а затем приказали спрятаться. Охотник сжег перо коршуна. Прилетел коршун, усадил его на спину и поднял в небеса выше облаков. Потом он расправил крылья и начал парить.

Дочь падчаха залезла на лестницу искать охотника, постояла там и сказала:

— Ветер всколыхнул полу твоей черкески. Я нашла тебя. Спускайся.

И в третий раз было так, как в первые два дня. В этот раз охотник сжег волос лисы. Не успел волос догореть, как перед охотником появилась лиса.

— Какая помощь тебе понадобилась? — спросила она охотника.

Охотник рассказал лисе обо всем и сказал:

— Ты должна спрятать меня, лиса.

Лиса повела его с собой. Они прошли расстояние в одно поле[114], взобрались на вершину какого-то холма и сели там. Охотник удивился:

— Ты что, лиса, посадила меня на самом видном месте — на вершине холма. Так меня найдут без особого труда. Меня спрятал медведь в берлоге у моря, коршун на спине в небеса поднял выше облаков — и то нашли! А ты посадила меня на вершине холма!

Лиса ответила:

— Не бойся, охотник. Я сейчас попрошу бога, чтобы он превратил меня в гармониста, а тебя — в комара! Только ты говори со мной: «Аминь!» Превратившись в комара, ты залезешь в рукав моей черкески, а я, превратившись в гармониста, пойду на свадьбу. Там меня будут заставлять плясать лезгинку. Я не соглашусь, пока не станцует со мной дочь падчаха. Когда мы начнем плясать лезгинку, я махну рукой возле груди дочери падчаха. Ты вылети из рукава, залети под ее платье и сиди. Завтра дочь падчаха начнет искать тебя и, не найдя нигде, объявит, что не нашла. А ты после ее слов превратись в человека, опустись на землю и обними ее.