Зеркало для никого (СИ) - Ингвар Лара

– Не так плохо, как звучит по названию, – тихо признался он мне. Я набралась смелости и зачерпнула ложкой кусочек зеленого, истекающего кремом пирожного. Было и правда вкусно. Потом Тео попробовал мой мусс и сказал, что готов поменяться, если его пирожное понравилось мне больше. Я категорически отказалась, но лед тронулся. Общаться нам стало легче и мы легко проговорили на ничего не значащие темы целых два часа.

Когда весь чай был выпит, а тарелки с десертами опустели, я с сожалением осознала, что время, отведенное на первое свидание, подошло к концу. Мы вышли из кофейни, и Тео предложил меня проводить, он тоже не хотел расставаться.

В какой-то момент, когда мы шли по тротуару вдоль дороги, его рука нашла мою, а пальцы переплелись. Сердце мое пустилось вскачь и даже в легком пальто мне вдруг стало жарко. Так, держась за руки, мы дошли до моего дома. Я и не заметила, как мы миновали несколько улиц вдоль дорог, по которым бесшумно скользили электрокары, управляемые искусственным интеллектом. На байках еще стояло ручное управление, поэтому на них гоняли в основном бунтари. Мне захотелось спросить Тео, как его сестра, я даже рот раскрыла, но испуганно замолкла. Как мои слова отразятся на Рейтинге? Не только моем, но и его. Тео мне не безразличен, и его Рейтинг тоже.

– Это твой дом? – спросил меня Тео, когда мы остановились недалеко от крыльца. Конечно дом моих родителей по сравнению с домом самого Тео был скромнее. Два, а не три этажа, двор меньше. У нас не было садовника, мама сама ухаживала за садом.

– Папа уже давно хочет купить другой, но маме нравится этот. Здесь ее сад, розы и фонтан со сладкой водой для колибри. Она каждую розу посадила своими руками. И внутри декор тоже делала сама, я тебе как-нибудь покажу. У нее особенно моя комната удалась, там освещение … – я не могла подобрать слов, потому что Тео стоял так близко и слушал внимательно и вдруг я поняла, что если я сделаю шаг вперед и поднимусь на цыпочки, то смогу его поцеловать: – особенное.

– Покажешь? Это радует. Значит, наше первое свидание прошло хорошо? – Тео был на той фазе, когда полагалось прощаться. Он явно оставлял выбор прощания за мной. Мы могли пожать друг другу руки, я могла поцеловать его в цеку или обнять. А могла поцеловать в губы. Рукопожатие бы означало, ты мне друг и ничего большего, объятья бы показали, что мое мнение колеблется, и у него есть шансы, поцелуй в щеку, что второму свиданию быть. А в губы, что быть и третьему и мы теперь пара. Все мысли в моей голове спутались, я замерла не силах решить и вдруг губы мои прошептали:

– Я никогда не целовалась.

Брови Тео взлетели вверх. Ухоженные такие брови, каждый волосок рос к волоску. Мне захотелось коснуться пальцами этих бровей, удостовериться, что они настоящие, а не нарощённые. Тео повернулся и подставил щеку, намекая, что мне следует сделать. Я встала на цыпочки, обняла его и прижалась губами к щеке. Та и правда оказалась плотнее и грубее на ощупь, чем мои щеки. Руки Тео обняли меня в ответ, прижали ласково и нежно. Он поцеловал меня в щеку, слегка коснувшись губами уголка моих собственных губ. Между нами словно бежали разряды электричества и вдруг мне захотелось узнать, что я почувствую, поцелуй меня Тео в губы. Словно по команде мы сделали шаг друг от друга. Хорошие подростки в Зеленых городах следуют правилам. А правила были таковы – мы можем снова встретиться через день, а потом еще третье свидание. Тогда мы должны точно решить, хотим мы быть вместе или нет. Не знаю, как Тео. Я для себя все решила.

– До встречи, – сказал он мне.

– До встречи, – ответила я.

Дома меня ждала мама и, судя по ее выражению лица, она прекрасно видела происходящее на крыльце. Такие лица бывают у родителей, когда они всеми силами пытаются вести себя нормально, но у них не выходит. Мама поправляла винтажную льняную скатерть на обеденном столе, старательно делая вид, что вовсе и не стояла у окна в гостиной минуту назад.

Мысленно я взмолилась, чтобы она оставила мой приход без комментариев, но, вероятно, боги и правда мертвы.

– Как прошла твоя встреча с…

– Тео. Моим одноклассником Тео, – сказала я маме, прикладывая все возможные усилия для того, чтобы голос мой звучал как можно спокойней. Но он дрогнул по конец, сорвавшись на писк. Я мельком глянула на свой рейтинг, переваливший за 9.5, мамин скачущий к уверенной 8 и поняла, что доверительный разговор между матерью и дочерью то, что ей надо для следующего заказа в рекламе. В конце концов от меня требуется лишь немного затолкать свою взбалмошность куда подальше и побыть хорошей дочерью.

– Мама, он такоооой классный! – взвизгнула я, отпустив на свободу ту свою часть, которая сходила по Тео с ума годами и ни с кем кроме Амалии не могла этим поделиться. Амалии нет рядом, Мист нет рядом уже давно и сомневаюсь, что Юлиане, с которой я по странному стечению судьбы общаюсь все больше последние несколько дней, есть дело до моей романтической жизни. А мама, на то и мама, чтобы выслушать и поддержать. Мы расположились в библиотеке, где на крохотном столике под лампой немым укором лежала «Цветочки Франциска Ассийского». Я забралась в кресло Мист с ногами, мама принесла чай с тонкими дольками лимона из нашего зимнего сада. Она села напротив и с упоением принялась слушать о моей школьной любви. Зимнее солнце село рано, за окном ветер поднялся еще сильнее. Я поежилась в своем свитере, отопление и так работало на разрешенном максимуме.

– Зажжем камин, пока папа не пришел с работы, – с улыбкой предложила мама. От чая или от моей честности щеки ее раскраснелись она выглядела счастливой и беззаботной. Предложение растопить камин было неимоверно щедрым с ее стороны, камины считались неэкологичным проведением досуга, их стоило разжигать только в Универсальное Рождество или по большим праздникам. Мама видимо решила, что появление у ее дочери парня – достаточный повод для того, чтобы спалить месячную норму поленьев. Я с ней не спорила, уж очень было холодно. А может это просто тело истратило весь свой жар в объятьях Тео, вот и осталось пустое, уставшее, замерзающее.

Пока мама растапливала камин, я подняла книгу Мист и поставила ее на место на полку. У нас было много разных книг и журналов: сборники рецептов, сказки, журналы об интерьере и моде. Были книги с картинками и просто исписанные текстом. Книги, не переведенные на универсальный язык, значения написанного в которых я не знала, книги со странными текстами, непонятными мне. Судя по аннотации – сказочные истории, но для взрослых и часто с несчастливым концом. Некоторые книги не полагалось долго рассматривать – негативно сказывалось на Рейтинге, некоторые стоило смотреть подольше. Например мамин и папин выпускной альбом.

Я вытащила его с полки, подошла к маме и уселась рядом с ней возле камина. Желтое пламя бросало отблески на фотокарточки. Конечно, при желании можно было бы скачать из Сети более четкие фотографии, но мне нравился ретро стиль, в котором он был сделан. Вот мама, до того, как начала встречаться с отцом, она в окружении подруг, на фотографии они застыли смеющимися над какой-то шуткой. Тогда в моде был совсем другой стиль. Волосы на фотографии окрашены у мамы в зеленый цвет, у подруг ее волосы выбриты до затылка, а пышные челки закрывают пол лица, словно занавески на окнах. Я рассмеялась, глядя на этих стиляг.

– Посмотрим, как будет выглядеть твой выпускной альбом, тоже будешь смеяться от вашей моды все время изменять цвет глаз и наживлять движущиеся татуировки, – сказала мама. Кстати она то мне и предлагала набить бабочку, машущую крыльями, но в последний момент я отказалась. Мне тогда показалось, что в моем теле и так слишком много всего инородного, камеры в глазах, потовые железы, зубы, улучшенная кожа, анализатор состояния здоровья в левой руке и быстрый выход в Сеть в правой. Я конечно не чувствовала ни одного из этих имплантов, но тогда мне показалось еще одно нововведение совершенно ненужным.