Хомут да любовь - Маргарита Южина

– Ну... мой, может быть, и не надо, а вот моего сына и мужа... Или нет, можно и меня, только... на коне! Эдакая леди, а? Мне кажется, я неплохо буду смотреться на белом-белом коне!

Подходил артист Аршутин и незлобно журил:

– Вот ты, Ксюша, скажи, отчего же ты ни разу... ни разу! Я наблюдал! Ни одного разочка не была на теннисном турнире, а? Почему же не посмотрела, как играет Эдька? Это ж... сила! Это ж... выстрел! Это ж... это ж черт!!! Точно, черт и есть, у меня тогда встречу выиграл...

Были и Леша Шурин с Аней Бровкой. Они встретили Ксению как старую знакомую, и надо отдать должное их воспитанию – даже не спросили, а когда же, собственно, будет готов их семейный портрет, чего ж они – зря позировали, драгоценное время теряли? А ведь портрет был готов уже давно, Ксения отдала его Соболю, и тот все дожидался очередной годовщины свадьбы Ани и Леши, но об этом говорить никому не собирался, а Ксения теперь стояла перед известными спортсменами и отдувалась.

– Ваш портрет совсем-совсем готов, и я вас так хорошо написала, осталось только... только рамочку осталось подобрать, и все!

– Да ладно, чего ты, нам же не к спеху, – успокаивал Леша, а Аня с трудом прятала любопытство – все же женщины относятся к своим изображением куда внимательнее.

Разошлись уже под утро. А может, в июне стоят такие короткие ночи, что рассвет наступает, едва стрелки перешагнут двенадцать, или же было так хорошо, что и время пронеслось, как одна минута. Но сегодня Ксения ехала домой такая счастливая и такая уставшая, что ее даже не сильно огорчило обычное сообщение Соболя:

– Меня сегодня не жди. Я сейчас Лину отвезу и... Нет, а чего это ты улыбаешься? И даже не обижаешься нисколько! Правда, что ли, не будешь возле окна сидеть? Лин, ты посмотри, она правда не будет!

– Да надоел ты ей уже, – смеясь, отшучивалась Лина. – Она сегодня такая красавица была, возле нее столько парней замечательных. Один только Костя Ростоманов чего стоит! Прямо глаз с нее не сводил, а ты – «возле окна сидеть»!

И у Соболя вдруг промелькнула маленькая искорка сожаления. Нет, Ксения понимала, что искорка вовсе не от великой любви возникла, а просто... Просто Соболю вдруг стало жалко, как иногда жалко собственных детей – вот ты их растил, лепил, учил, а потом они раз – и улетели из гнезда и больше в тебе не нуждаются. Хотя... все так и должно быть, все так и надо...

– Да буду, Эд, буду сидеть у окна и ждать, – как-то по-матерински успокоила его Ксения. И сама удивилась своему голосу. – Буду. И вообще – никакого мне Кости не надо, ты лучше всех, честно.

Теперь жизнь у Ксении стала заметно меняться – телефон уже звонил не только Соболю, на встречи она ходила спокойно, без внутреннего ужаса, и домой стала посылать ощутимые суммы. Правда, это насторожило и сестрицу. Та каким-то образом вызнала, что ее Ксения вовсе даже не полы в метро моет, и срочно решила навестить родственницу. Правда, Ксения все же убедила сестрицу не приезжать – рассказала, что они и в самом деле скоро должны были сами приехать в их город вместе с Соболем. Удивительно, что не появилась Аленка, хотя ей Ксения весьма подробно докладывала по телефону про все свои продвижения. Хотя и это тоже можно было легко объяснить – у подруги, скорее всего, появился новый возлюбленный, о котором она не спешила сообщать Ксении – по сравнению со знакомыми Ксюши жених Аленки все равно бы проигрывал. Через день заявлялся Кузя, плюхался в кресло и важно трещал: Ксения не могла открыть глаза и только чувствовала, как усиленно ее лижет собачий язык – Бос, жалобно поскуливая, как мог старался привести свою хозяйку в чувство...

– Ну давай, Ксюха, давай скорее, рисуй уже меня с натуры, пока у меня время есть. А то ить потом фиг ты меня выцепишь!

– Кузя, отвали... – неизменно отвечала Ксения. – Не до тебя сейчас.

И правда, было не до него. Она работала часами, и единственное, что делала прилежно до сих пор, так это регулярно мыла пол и выводила Боса. А еще она усиленно искала себе квартиру. Нет, конечно, деньги у нее появились, но не такие, чтобы хватило на собственное жилье в мегаполисе, хотя Ксюша и откладывала, и в результате она искала квартиру съемную. И всякий раз Соболю что-то не нравилось – то далеко от их квартиры, то хозяева уж больно ненадежные, то сильно дорого, то наоборот – сильно дешево, а это настораживает. В общем, они с Линой уже половину Москвы осмотрели, и все же найти ничего еще не сумели.

Сегодня Лина пришла сразу после работы.

– Поехали, мне один адресок дали, должно быть ничего. Да и хозяев я лично знаю. И отсюда недалеко.

– Подожди, давай только с Босом погуляем, я еще сегодня не выходила на улицу, как прилипла к этой «Даме у моря», так и... а он, маленький, терпит, – пробурчала Ксения, подхватила поводок, и довольный Бос тут же заплясал возле ее ног.

– Давай в скверике, возле дома, прогуляемся, – предложила Лина. – Я тебе расскажу, как мне Наташка звонила!

Да, у них уже появились общие знакомые, подруги и даже недруги.

– ...А я ей так сразу и сказала – у тебя, мол, и без нее заказов по горло! – беспечно болтала Лина. – А то таким тоном, будто бы осчастливить тебя хочет!

– А я думаю – чего она мне вчера звонила два раза! Думала, что это Эдвард. Ну, думаю, уехал, сообщает, когда его ждать...

– Так он же только в среду приезжает! – на минуточку забыла про неведомую Наташку Лина.

– Ну так я и говорю! Думала, что Соболь, а это она! В первый раз позвонила... Лина, а это кто? – вдруг остановилась Ксения, почуяв недоброе.

Прямо возле них затормозил черный джип, оттуда вышли трое парней весьма недоброй наружности и теперь весьма целенаправленно шагали прямо на девушек. Несмотря на солнечный день, все, как один, были одеты в черные водолазки, в черные джинсы, и рожи у них были оч-чень агрессивные. Все это Ксения заметила буквально за секунду. И даже хотела свернуть, но Лина пожала плечами:

– Чего ты всполошилась? Это ж тебе не Чикаго... Да это так... ну, гуляют. Или, может, познакомиться хотят, мы им вежливо ответим, и все дела...

Однако вежливо ответить не получилось. Поравнявшись с девушками, парни вдруг резко отшвырнули Ксению в сторону, ухватили Лину под руки и поволокли к машине. Ксения сразу поняла – это не шутка и не игрушка. Эти трое зачем-то всерьез на них напали. И даже не на них, а на нее – на Лину! Даже сейчас на нее никто не позарился, а взяли тоненькую, хрупкую девчонку, скоты!

– Лина! Лина-а!! – крикнула Ксения и рванула за парнями.

Позади, хрюкая, торопился Бос, но что он мог против здоровенных детин? Первый же, кого он догнал, отшвырнул пса пинком, и тот, слабо заскулив, тряхнул башкой и снова кинулся в бой. Правда, Ксения уже не видела собаку. Она видела только черные спины. Лина дергалась в руках парней и только мычала – ей чем-то залепили рот. Ксения одного догнала, повисла на шее, пинала еще кого-то и даже, кажется, кусала. Того, на чьей шее повисла, старалась повалить, но тут же резкая боль обожгла поясницу. Чем ее приложили, Ксения не видела. Она на минуту ослабила хватку, и парень вмиг захлопнул дверцу джипа, где уже в чужих руках билась Лина.