Бунтарский дух - Бхагаван Раджниш

Опасность столь велика, что будет чудом, если люди смогут дожить до двадцать первого века. Говиндо, у тебя не так уж и много времени. Впервые в истории время сжалось до отказа. Прежде время всегда казалось вечным,, а теперь нам, возможно, в лучшем случае осталось лет двадцать.

Итак, в жизни каждого из вас наступит решающий момент: человечество либо совершит самоубийство, либо преобразит свое сознание, поняв абсурдность сложившегося положения вещей. Часто так случается, что люди в неблагоприятных ситуациях меняются, и никогда больше не будет столь великого стимула сделать это, как в наши дни.

Скорее всего человек преобразится. В этом смысле мое послание пришло в правильное время: нации должны исчезнуть, потому что именно нации воют; религии должны исчезнуть, потому что именно религии борются. Идеи о расовом превосходстве или неполноценности должны исчезнуть, потому что это одна из причин войны.

Пришла пора уничтожить жизнь на всей земле или стереть все ложные представления о нации, расе, религии, соединить на земле все человечество.

Но в одном моменте я с тобой не согласен. Ты говоришь: «Разве ты не решил прийти прямо сейчас, до наступления хаоса, с возможностью которого столкнулось человечество?»

Я ничего не решил. Может быть, существование избрало меня своим средством для того, чтобы принести вам послание, но сам я не делал никакой выбор. Я исчез давным-давно... Существование может говорить через человека, когда у него нет эго.

Я надеюсь несмотря ни на что. Я все равно надеюсь на то, что опасность глобального самоубийства потрясет и пробудит человечество. Если люди переживут двадцатый век, на земле появится новое человечество. В одно сомневаться не приходится: люди либо погибнут, либо изменятся.

Я не хочу думать о том, что люди предпочтут погибнуть. Их стремление к жизни так сильно. Подумать только... Земля станет бесплодной, на ней не будет деревьев, людей, птиц, животных, рыб... Этот кризис ужасен, потому что мы одиноки во всей вселенной. Ученые только предполагают, что жизнь может существовать на пятидесяти тысячах планет, но у них нет четких доказательств. Это просто математические и логические умозаключения, но в отсутствии научных фактов.

Насколько нам известно, только на Земле есть растения, цветы, любовь. Только на нашей планете рождались люди вроде Гаутамы Будды. Только на Земле во всей вселенной люди ищут истину. Погубить жизнь на нашей планете - абсолютная глупость, поэтому я не думаю, что третья мировая война все-таки случится.

А если глобальной войны не будет, тогда сознание человечества изменится, совершенно преобразится. Мы увидим нового человека, который не будет ни христианином, ни индуистом, ни иудеем, ни китайцем, ни американцем. Если все эти деревья могут существовать, не называя себя христианами или индуистами, если все эти птицы могут жить, не зная границ между государствами... Когда птица перелетает из Индии в Пакистан, ей не нужно получать визу, не нужно иметь заграничный паспорт.

Земля едина, только человечество разделено. Весь вопрос заключается только в том, чтобы поднять уровень сознания людей. Нации могут исчезнуть, а также религии и касты, а вместе с ними исчезнет и много мусора. Политики больше не будут нужны; церкви, храмы, мечети станут бесполезными. На свете миллионы бездомных, а у Бога, который существует только в воображении, миллионы домов-храмов.

Мы живем в безумном мире, и теперь нам предстоит сделать выбор между здравомыслием и безумием. Если победит безумие, тогда на Земле не будет жизни. Если же одержит верх здравомыслие, тогда мы впервые освободимся от всех суеверий, границ, категорий. Человечество станет единым целым; люди будут иметь право свободно выражать свое мнение и жить так, как сочтет нужным, причем там, где им нравится. Земля принадлежит нам.

Раджниш, меня душит внутреннее напряжение, которое иссушает мое сердце. Я всегда знал об этом напряжении, но всякий раз не позволю себе обратить на него внимание. Я чувствую его, когда сижу перед тобой, и оно мешает мне слиться с тобой. В этом поле Будды я постоянно сажусь поодаль, в своем высокомерии и осуждении других людей. Мне нет дела до свободы женщины, которую я люблю. Но я расслабляюсь, только когда у меня есть над ней власть. В своей работе я ищу успех и похваты, забывая благодарить тебя за данные мне возможности.

Раджниш, я боюсь того, что однажды проснусь и пойму, что уже слишком поздно, я подвел тебя, упустил уникальную возможность, которую ты дал мне и всем нам. Мой дорогой мастер, у меня нет других вопросов. У меня есть лишь большая потребность выразить себя у твоих ног.

Прашантам, вся твоя трудность заключается во влечении к власти.

В своей работе ты хочешь обрести власть. Ты терапевт, и на своих терапевтических группах ты хочешь быть властным. Даже в любви ты хочешь обладать властью над женщиной, которую любишь. Если говорить коротко, то твоя беда - во влечении к власти, отсюда и твоя напряженность.

Хорошо, что ты выразил свои мысли, потому что всякая рана, которую открыли, начинает затягиваться. Если ты поймешь, что влечение к власти составляет твою трудность, тогда тебе уже не о чем будет беспокоиться. В таком случае ты будешь смотреть на свою трудность и понимать, почему возникло твое влечение к власти. Оно берет начало в комплексе неполноценности. Наверно, ты постоянно сравниваешь себя с другими и говоришь: «Я ниже всех».

На протяжении многих столетий вас учили тому, что одни люди выше, а другие - ниже. Все это учение ложно. Существуют лишь уникальные люди - нет ни более высоких, ни более низких людей. Я не говорю, что все люди равны. Итак, я еще раз подчеркну: я не верю в равенство, но я верю в уникальность людей.

Идея равенства бедна, неумна. Фраза «все люди равны» нагоняет тоску. Нет, между ноготком, розой и лотосом нет равенства, как нет его и между павлинами и кукушками, но все они уникальны.

Люди живут с идеями о равенстве и неравенстве людей. Я же даю вам новую концепцию: равенство и неравенство - две стороны одной монеты. Выбросьте эту монету. Каждый человек обладает своей уникальной личностью. Не бывает высоких и низких людей.

Ты не медитируешь - вот беда всех терапевтов. На своих терапевтических группах они становятся маленькими гуру и решают, что им медитировать ни к чему. Они начинают решать чужие трудности и забывают о том, что им следует разрешить собственные трудности. Итак, начни медитировать. Осознай, что тебя окружают столь же уникальные люди, как и ты сам. И когда ты увидишь в себе свою уникальность, ты откажешься от своих суждений. О чем же тебе тогда судить? Люди уникальны.

Идея суждения была частью старой философии, которая гласила о том, что есть более высокие и более низкие люди, есть святые и грешники. В этом контексте имело смысл судить о том, что один человек свят, а другой грешен. И тогда вы будете судить не только других, но и себя.

Когда вы увидите святого, то вынесете о себе такое суждение: «Я гораздо ниже его». Из-за комплекса неполноценности вы хотите обрести власть, доказать себе и миру, что вы не ниже. А понимание своей уникальности растворяет все суждения.

Я вспомнил историю об одном знаменитом мяснике. Он был знаменит тем, что двадцать лет непрерывно свежевал скот для китайского императора, но никогда не менял нож. Даже по прошествии двадцати лет его нож был по-прежнему крепким, острым и сверкающим, как в самый первый день. Император постарел, и мясник состарился...

Однажды император гулял по саду. Он зашел на кухню и увидел, что нож мясника по-прежнему крепкий, острый и сверкающий. И тогда он спросил: «Как тебе удалось сохранить свой нож? Ты никогда не менял нож, никогда не точил его».

Мясник ответил: «Мне не нужно точить свой нож, потому что для меня разделка туши - медитация. Я занимаюсь духовным самосовершенствованием. Когда я спросил своего мастера, бросить ли мне мое ремесло, он ответил, что все равно кто-нибудь будет свежевать скот, а я делаю это лучше всех, поэтому мне следует продолжать работать на вашей кухне».

«Я был поражен тем, что мастер, который учит ненасилию, не стал уговаривать меня отказаться от моего ремесла, - признался мясник. - Напротив, мастер сказал мне, что я редкий и уникальный человек, и попросил меня продолжать работать на кухне, только делать все медитативно. По словам мастера, мне следовало называть животное своим братом, прежде чем лишить его жизни. Убивать животное нужно с почтением к нему. Не нужно убивать жестоко, следует проявлять милосердие. Благодаря тому, что мастер дал мне наставления о благодарности, созерцательности и почтительности к жизни, животное не борется, не рвется на волю, не пытается убежать. Оно разрешает мне зарезать его без всякого сопротивления. Поэтому оружие остается новым, острым и сияющим, как в самый первый день. Я убиваю уверенно, но мое сердце при этом источает любовь».