Похищенная Зауром (СИ) - Роман Виолетта

- А теперь смотри, ублюдок,  - обратился он к моему убитому отцу. – Смотри, как я положу твоих детей и заберу все, что у тебя есть. Все деньги и недвижимость. Все заберу, оставив тебя ни с чем.

Он поднял руку, взвел курок. А в следующий момент мои уши разразил дикий крик. Крик моей матери, истошный крик испуганной женщины, детей которых вот-вот убьют.

Выстрел. А потом снова и снова. Я отворачиваюсь от него, пытаясь закрыть сестру, но дикая боль пронзает мои ноги. Я падаю на пол, сестра вместе со мной. Я чувствую, как ее хрупкое тельце обмякает в моих руках. Мне страшно. Я хочу закрыть ее собой, потому что слышу, как Мустафа приближается к нам. Но я не могу. В глазах темнеет, а внутри все трясет. Я не вижу еще, до конца не понимаю то, что случилось, но я чувствую, произошло непоправимое. Произошло нечто страшное, что изменило нас навсегда.

И в этот самый момент, перед тем как темнота поглотила меня, я вспомнил недавние слова отца.

«За спокойствие надо платить, Заур, и чаще всего кровью. Твоей, твоих близких или врагов – решать тебе».

Глава 26

Эта мразь спряталась от меня.  Я искал его долбанных двадцать лет. Искал, когда из прыщавого подростка становился на ноги в сфере бизнеса и денег. Когда обретал связи и власть, я искал его постоянно. Когда боролся за здоровье матери, когда не спал ночами от мучащих кошмаров. Каждую еб*ную cекунду своей жизни я думал об ублюдке, убившем мою семью.

Мустафа решил, что я мертв. Он оставил нас, а когда я пришел в себя, то был в больнице. Мама была там же, ее спасали на операционном столе. Из-за него она больше не смогла ходить, а я просто хромал.

Помню, как в впервые в жизни побывал на могиле отца и сестренки. Именно там я поклялся, что отомщу ублюдку. Десятилетний мальчишка, не имеющий ничего, дал слово,  заботиться о своей матери, делать так, чтобы она не нуждалась ни в чем. И я сдержал его.

Я нашел Мустафу восемь месяцев назад. Этот сукин сын сбежал в Дубай, и жил там припеваюче. Имел крупный бизнес, основанный на нашей крови и бед не знал. Помню, как впервые увидел эту падаль, я узнал его с первых секунд. Обрюзг, да поседел, но взгляд тот же – наглый, высокомерный.

Все эти восемь месяцев меня ломало. Зверь внутри жаждал, выл от злости, а потом скулил от бессилия. Но я не давал ему воли. Я знал, что месть должна быть красивой. Месть должна быть холодной, убивающей этого мудака не только физически, но и морально. Я поклялся отцу уничтожить его. Стереть с лица земли любое воспоминание об этой твари.

В тот день  я увидел рядом с ним худенькую девушку, с черными длинными волосами. Я видел ее холодный взгляд голубых глаз и понял, с чего я начну свою месть. Я заберу у него все. Я заберу и сломаю его дочь, я отберу у него все до копейки. Я назначу свадьбу с ней, а потом, на глазах у всей семьи, держа ее за руку в подвенечном платье я исполню свое желание. Я отпущу своего зверя и позволю ему рвать и метать все на своем пути.

В тот клуб ее привезли по моему приказу. Я засунул ее в этот ад, чтобы она пропустила сквозь себя все то, что ей предстоит испытать. Я сидел в зрительном зале и смотрел на ее обнаженное идеальное тело, заключенное в огромную железную клетку и думал только о том, как у такого урода как Мустафа могла родиться такая красивая дочь?

Я ненавидел ее. Заранее. Задолго до знакомства. Я ненавидел ее за то, что она носила имя моей сестры. Самира. Этот ублюдок не остановился на убийстве моей девочки, он пошел дальше. Назвал ее именем свою родившуюся чуть позже дочь. Са-ми-ра.  Называя ее по имени я каждый раз думал, что предаю свою семью. Свою маленькую годовалую сестренку. Он забрал у нее имя, отдав его этой наглой самоуверенной суке.

Но как бы сильна не была моя ненависть к ней, внутри сидело еще одно чувство. Странное, раздражающее. Чувство, которое я долго не мог понять. Чувство, не давшее мне отдать ее на растерзание жирному ублюдку в клубе извращенцев.

Я должен был сделать это, пропустить ее через жернова. Сломать ее с первой секунды, а потом смотреть ей в глаза и наслаждаться тем, как угасает пламя ее жизни. Но что-то внутри сломалось. Я стоял за дверями и понимал, что сейчас он напоет ее наркотой  и будет трахать так, словно Самира - кусок мяса.  Я знал, что Самира будет чувствовать все, до последнего толчка. Но принятые вещества не дадут ей возможности сопротивляться.  не

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я злился на себя. За свою слабость, за эти мысли. Я вопрошал, какого хера вообще это беспокоит меня?! Но в самый последний момент, послав к чертям все, я сорвался и разнес там пол клуба. Я забрал ее, увез в свой дом. Я гасил в себе чувство вины и слабости мыслями о том, что сделаю это сам. Сломаю ее. Только в итоге, она сломала меня.

Я ненавидел ее. Я цеплялся за это чувство, когда впервые брал ее насильно. Чувствовал себя мудаком, но видел перед собой дочь убийцы. Но когда узнал о ней правду, когда понял, что и с девчонкой отец обращался как с животным, я понял что не смогу. Сначала объяснял все жалостью. Но этим лишь обманывал себя. Какая к черту жалость, если стоит взглянуть на нее, уверенность покидала меня? Хрупкая, маленькая, аромат ее голову кружил. Разве я могу у нее на глазах, убить его? Разве могу показать свое истинное лицо? Трахал ее и с ума сходил. С каждым днем, с каждой проведенной вместе ночью утопал в ней все сильней. Брал ее нежно, грубостью уже не мог. С ума сходил от тела ее и думал только о том, что моя жизнь трещит по швам. Все, что держало меня на плаву сейчас рушилось, ломалось и падало с обрыва. Эта девочка с огромными зелеными глазами спасала меня. И в то же время она была моим палачом.

***

Она уходит от меня. Счастливая, в приятом волнении выбора свадебного платья. Стук ее каблуков становится все тише. Мы отдаляемся друг от друга. Я знаю, что сегодня все изменится.  Сами не сможет смотреть на меня теми же влюбленными глазами. Знаю, что все равно узнает, кто убил ее отца. Вот только отпустить ее я уже не смогу.

Она платье свадебное выбирает, столько надежды в ее глазах. Вены крутит от мысли, как сильно она за этого ублюдка переживает. Сколько злости в ее глазах было, когда я не пускал ее к нему. И чем он заслужил это? Что хорошего он сделал ей?!

Мразь! Я, бл*ть, просто не могу дать какой-то болезни забрать этого мудилу. Он должен знать, за что умирает. Он должен видеть своего убийцу в глаза. Я передам ему привет от Алдана.

Я столько раз проигрывал в голове этот момент. Как буду стоять напротив, сжимая в руках оружие. Буду смотреть в его глаза, полные страха и убью этого мудака на глазах его бл***кой семейки. Хотел сделать это торжественно. Собрав всю семью на свадьбе его дочери. Заберу его жизнь на глазах у нее…  

Но этот ублюдок испортил идеальный план. Он сломал мне снова все. Сломал своей дочерью.

Звонок телефона вырывает из мыслей. Алан. Он уже здесь. Принимаю вызов и прижимаю трубу к уху.

- Ты уверен? – такой лаконичный вопрос.

Но у меня нет ответа. Впервые я не знаю, что сказать.

- Через пятнадцать минут у входа. Будь готов.

Сбрасываю вызов. Поднимаюсь, чувствуя внутри дрожь. Гоню прочь все до единой мысли. Никаких сожалений. Закрываю глаза и вижу отца. У него на руках маленькая Самира. Она тянет ко мне ручки, она зовет меня.

Чувствую, как огонь разливается по венам. Все готово. Он – мой.  Его бизнес разрушен, я забрал у него все до копейки. Настало время забрать его жалкую жизнь.

Беру в руки пистолет. Провожу пальцами по стали, чувствую прилив адреналина. Помощи он, бл**ь, просит у меня. Я ему помогу. И медлить с помощью больше нельзя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

***

Алан молчит. Только взгляд его тяжелый чувствую на себе. Не думаю ни о чем. Даже за дорогой не слежу. Откинув голову на спинку сиденья, закрываю глаза.

В салоне играет музыка. Что-то из американского рока. Ловлю себя на мысли, что давно уже не отвлекался от дел. Давно не отдыхал, не позволял себе расслабиться. Хочу увезти ее к океану. Тупо на необитаемый остров, чтобы песок, вода и ее горячее обнаженное тело.