Мисс хочет приключений? - Энн Вулф

— Если бы ты знала, как я рада тебя слышать!

— Догадалась по твоему голосу. Что, миссис Тальбот взяла дело в свои сильные руки?

— Угадала, подруга. Они с Дори чуть не выломали дверь в гостевую, чтобы меня разбудить.

— С каких это пор ты спишь в гостевой? — Хэтти было очень любопытно, почему ее подруга, обожавшая свою спальню, вдруг перекочевала в гостевую комнату.

— С некоторых. — Сонда покосилась на стоящую рядом Дайан и решила не озвучивать при ней причин, по которым ей пришлось променять уютную спальню на гостевую. — Потом расскажу. Хэтти, постарайся приехать пораньше, ладно? У меня к тебе есть маленький разговор… — Сонде все-таки не терпелось отчитать подругу за появление на Мадагаскаре Эрика.

— Сделаю все, что от меня зависит. Положу на один слой меньше румян, не буду подводить губы, а прическу попрошу сделать не Дэвида, а парикмахера…

— Опять твои шуточки! — возмутилась Сонда. — Не можешь быть серьезной даже в день моей свадьбы…

— Так ведь это — твоя свадьба, — невозмутимо парировала Хэтти ее выпад, — ты и будь серьезной. Невеста…

— Вот ты как заговорила, — начала было Сонда, но ее тут же перебила начинавшая закипать Дайан.

— Милая Сонда, не соблаговолите ли вы оторваться от телефона и заняться приведением себя в человеческое подобие? Посмотри, на что ты похожа! Одевайся немедленно!

Дайан перехватила трубку и отправила дочь одеваться. Той не оставалось ничего, кроме повиновения. И правда… До свадьбы оставалось не так уж много времени. А впереди ее ожидала процедура макияжа, укладки волос, порядком растрепанных после сна, одевания…

Господи, неужели это все она должна вынести? И ради чего? Самое страшное, что Сонда совершенно не понимала, зачем она это делает. Не красится, не причесывается, не одевается, а выходит замуж. Именно — выходит замуж… Если бы она могла ответить на этот вопрос, то, наверное, совершать все эти предсвадебные процедуры было бы легче…

До приезда свадебного эскорта оставалось полчаса. Сонда была практически готова, когда в комнату влетела обескураженная и одновременно радостная Дайан. На лице матери светилась такая гамма всевозможных чувств, что Сонде стало не по себе. Уж не перепутала ли ее мать роли? Очень уж она была похожа на взволнованную и счастливую невесту…

— Ты в порядке? — поинтересовалась удивленная Сонда.

— Имея такую дочь, едва ли можно чувствовать себя в порядке…

— Спасибо за своевременный комплимент, — хмуро отреагировала Сонда на шутку матери. — Что все-таки стряслось? Вид у тебя более чем странный.

— Стряслось? Это не у меня стряслось, а у тебя. — Дайан покачала головой и тут же расплылась в улыбке. Мать определенно не в себе, поставила диагноз Сонда. — Я рассчитала все, кроме того, кто поведет тебя к алтарю.

— О Господи! — За весь месяц Сонда ни разу не задалась этим вопросом. Правда, как и многими другими, переложив их на плечи активной Дайан. В классическом варианте невесту к алтарю должен вести отец, но отец Сонды умер, а Дайан, как назло, не успела выйти замуж в четвертый раз… — Что же делать?

— Я позвонила твоему крестному, Джейкобу.

— Но он же на Мальте с очередной блондинкой… — Любовь Джейкоба Оттона, крестного Сонды, к блондинкам была притчей во языцех для всей семьи. Его жены, а было их то ли три, то ли четыре, Сонда точно не помнила, все поголовно были блондинками — крашеными или натуральными. Последнюю свою избранницу дядя Джейкоб, как называла его Сонда, увез на Мальту, сочтя перемену климата благотворной для брака. С тех пор о дяде Джейкобе не было ни слуху, ни духу.

— Успокойся, он с ней развелся и на днях вернулся после своих мальтийских странствий. В общем, все сложилось наилучшим образом.

— Особенно для тебя, — хмыкнула Сонда. Судя по радостному выражению лица матери, дядя Джейкоб интересовал ее не только как крестный отец, который поведет ее дочь к алтарю. К тому же Джейкоб в свое время был весьма увлечен Дайан, несмотря на то, что она никогда не была блондинкой.

— Что еще за мелкие камешки в мой огород? — шутливо надулась Дайан. — Я разбиваюсь для нее в лепешку, а она мне шпильки подсовывает!

Лучше бы не разбивалась, подумала Сонда, но промолчала. Не то чтобы она была неблагодарной дочерью… Просто не возьмись Дайан за подготовку к свадьбе, не исключено, что этой свадьбы не было бы вообще. Выходило так, что мать буквально выпихивает ее замуж, прилагая все старания к тому, чтобы свадьба состоялась. Воспоминания Сонды невольно свернули в ночной сквер, где вчера она оказалась свидетелем ссоры влюбленных. Та женщина тоже винила во всем окружающих. В этом-то, по словам мужчины, и заключалась ее главная ошибка. Так и Сонда — винит мать, как будто та насильно выдает ее замуж. Но согласие Эрику давала не Дайан, а Сонда, собственной персоной…

Приезд свадебного эскорта тоже не обошелся без приключений. Водитель белого лимузина, в котором должна была ехать невеста, попал в аварию. Слава Богу, обошлось без жертв, но одно из стекол длинной, как туловище таксы, машины было разбито. Времени на то, чтобы его вставить, естественно, не было, поэтому Сонде пришлось ехать «с ветерком».

По поводу всех мелких неурядиц, случившихся за сегодняшнее утро, Сонда размышляла по дороге в церковь.

Складывалось впечатление, что все эти случайности направлены на то, чтобы Сонда все-таки хорошенько подумала над своим решением. С каких это пор она стала верить знакам свыше? Сонда прекрасно понимала, что цепляется за соломинку, за робкую надежду — вдруг в последний, решающий момент произойдет что-то, что избавит ее от необходимости выходить замуж… Конечно, этим «что-то» может быть ее «нет», произнесенное у алтаря, но в роли сбежавшей невесты Сонда не слишком хорошо себя представляла. Разве что Эрик передумает — решит таким образом отомстить ей за измену… Но это так же невероятно, как то, что церковь развалится и похоронит всех под обломками…

В общем, как Сонда ни пыталась оседлать воображение и нарисовать картину своего спасения, у нее это не выходило. Кэрри, который не смог рассказать ей о своих загадочных делах, на героя-избавителя и вовсе не тянул. Теперь Сонда была окончательно уверена в том, что он просто позабавился с ней, красивой и холодной, а оттого привлекательной в его глазах. Потому что так просто от любимых женщин не уходят, в чем она убедилась вчера, в сквере.

Легче от всех этих мыслей, вертящихся в голове безумным калейдоскопом, ей не становилось. Упрямая память, выбравшая самый нужный момент для прокручивания своего диафильма, постоянно возвращала Сонду к недавнему вечеру, который они с Кэрри провели вместе. Фрагменты, в которых этот мужчина выступал в главной роли, вертелись перед глазами и заставляли Сонду еще и еще раз переживать восхитительные мгновения любви и горькие — расставания.