Вопреки (СИ) - Снежная Катерина

— Ты прав, — примирительно сообщил Генуи. — Измеры обвинили нас в двоевластии. Вторжение объяснили ожидаемой с нашей стороны агрессией. Нас ждут.

— Собрал собор? — спросил Арвил, проявив хоть какие-то эмоции.

Получив от отца сердитый взгляд.

— Нет, Владыка Смерти.

— Что мне там делать?

— Ты мой сын! — нежданно взорвался он, побагровев. — Ты следующий Зеница Единства и король Аравилата! Может, похороны еще устроишь?!

Арвил хранил молчание, безучастно рассматривая за окном в красноватые крыши и серый камень домов.

— Она опасна! И не только для нас. Всегда найдутся те, кто поминает старые времена. Как гной, никогда не переводящийся в ране.

Он перевел на отца отчужденный взгляд, но снова промолчал.

— Неужели ты не понимаешь, что болезнь точит меня, — произнес тот, немного успокаиваясь. — Не знаю, хватит ли сил. Обряд проводился тысячелетия назад. Без нее Лиан удочерит девочку, а ты женишься, когда подрастет. Станешь Зеницей Единства. Этих лет хватит, чтобы овладеть всеми видами, а затем избавиться от измеров.

— Девочку нам вернут?

— Привезут сегодня. Зачем-то понадобилась для собора. Хотя как ребенок может стать защитником единства, когда молоко на губах не обсохло. Измеры совсем выжили из ума.

Он назидательно поглядел на безучастного сына, и добавив:

— Да и ангелы тоже.

В карете повисла тишина. Она быстро катила по залитым дождем улицам, приближаясь к королевскому дворцу, где в его парадной зале их уже ждали.

***

Круглый зал был выполнен в белых и серебристых тонах.

В центре возвышался двадцатисантиметровый круглый подиум. На нем полукругом стояли стулья с высокими спинками, расширяющимися кверху веером. У их изголовья нанесены золотые символы из трех скрещенных кругов, символизирующих три народа: ангелов, измеров и овинговцев.

Зал предназначался для переговоров и последний раз использовался по назначению почти две тысячи лет назад. В нем не было окон, вместо них на потолке простирался прозрачный купол, украшенный ажурной ковкой. В него нельзя было попасть, только переместиться через небольшой круг, утопленный в полу в стороне от подиума.

Среди собравшихся были три ангела, два короля и два наместника, представляющих народы Леса и Огня. Ангелы, старейшины рода, одетые в белые шелковые рясы с капюшонами, с позолоченными металлическими накладками, закрывающими лица и руки. Им не хотелось, чтобы видели их истлевающую сухую плоть. На груди у каждого крепился щит, украшенный гербом в виде двух перекрещенных черных крыльев. Король Аравилата Генуи Одвин и король Смерти, как и наместники, были в традиционных одеждах, говорящих об их статусе.

— Здесь собрались те, кто может решить судьбу Овинги, — провозгласил Старейшина. — Так решите ее.

— Измеры вторглись на территории трех народов и ведут захватнические войны, отравляя земли, нарушают согласие «Пяти народов», благодаря которому нашли приют, — провозгласил Король Смерти, исторически ведущий соборы. — Пора, мои братья и сестры, что-то с этим делать.

— Собор не является правомерным без представителя пятого народа, — произнес король Аравилата, вынужденный присутствовать на нем. И он был прав, без наместника народа воды собор не имел силы.

— Значит, — произнес Старейшина ангелов. — На Овинге остается лишь одна правомерная сила, Зеница Единства. Все присутствующие согласны?

— Как правомерная сила и Зеница Единства, я считаю собор оконченным, — произнес он.

— Овинга нуждается в защите, — возразил наместник народов Огня, девяностолетний старик, одежды которого больше походили на одежды жреца народов Огня, нежели правителя. — Наш народ покинул почти все свои земли. А без гор мы теряем в силе.

— Как Зеница Единства, только я могу решать, когда применять силу! Только если среди нас не найдется представитель народа воды.

Король Аравилата обвел присутствующих властным надменным взглядом. Никто не смел ему указывать.

— Такой представитель есть, — произнес Король Смерти, смотря на короля Аравилата с недовольством и так же властно.

Генуи желчно рассмеялся.

— И кто же? Какая-нибудь полоумная русалка в бадье? Как вы знаете, этого мало!

— Принцесса Аравилата Виера Мар Квитворд.

Ангел кивнул. Генуи откинулся в кресле, с превосходством глядя на Короля Смерти.

— У принцессы есть доказуемое право быть представителем народа воды?

Король Смерти протянув вперед костистую руку в пустующий между присутствующими круг, потер пальцами, рассыпая пыль останков. Ангел провел над нею рукой, и перед присутствующими поплыла объемная иллюзия, в которой драк переполз с плеча русла к Марине.

— Ты знаешь, Таких драков даже в хорошие для народа воды времена было не больше пяти на всю Протейму. Древний обычай гласит: драки власти переходят к тем, кто лучше всех владеет магией воды.

Генуи раздраженно вздохнул и, глянув исподлобья на старого соперника, произнес:

— И где ваш пятый представитель народов Овинги?

— И будущий Зеница Единства тоже, — произнес Король Смерти.

Генуи внимательно посмотрел на него, тот явно что-то замыслил, но ничего не ответил. Отвернулся, предпочитая не думать о том, чего пока не случилось.

Арвил все это время, находясь среди присутствующих молчал. Он знал, что к Марине возвращаются способности, но чтобы вот так за пару дней стать сильнейшим магом. Хотя когда таких всего несколько человек, это совсем не сложно. Он нахмурился, обдумывая услышанное. Что-то тот русал ей показывал, передавал, даже с учетом врожденных способностей подобные вещи не могли обходится без магического вмешательства, о котором тот явно ничего никогда не слышал.

— Значит, нам нужно принять решение, применять ритуал очищения или нет, — произнес Король Смерти.

— Думаю, целесообразнее решить, готовы ли мы терять полукровок, рожденных от союза измеров и мор? — произнес Генуи. — А также новый темный вид магии и вампиров. Они тоже дети Овинги.

— Мы потеряем больше, ничего не делая, — возмутился наместник Леса, он чем-то походил на Двадабра, только был старше.

— Как представитель народов Смерти, могу сказать, что мне дороги все мои дети, — произнес Король Смерти. — А посему, я хотел бы знать причину, по которой измерский народ попирает наше гостеприимство.

— Не вижу в этом никакого смысла, — изрек Генуи. — Нужно ли нам мнение врага?

— Нам тоже хотелось бы знать, — произнес Старейшина ангелов. — История гласит, что в прошлом при применении ритуала, нашего народа тоже коснулось наказание. Как это отразиться ныне?

— Кто за то, чтобы выслушать захватчиков, — предложил Король Смерти, оглядывая синеоким взглядом присутствующих, подняв руку вверх.

Руки подняли наместники Леса и Огня, старейшина ангелов. Наследного принца никто не спрашивал, а король Аравилата воздержался.

— Четыре против одного. Что ж, считаю совет отложенным до прибытия послов измерского народа.

— Послы прибудут завтра, — произнес ангел.

Все встали и по одному, пройдя в круг, покинули помещение.

***

Охранник вывел Марину во внутренний каменный двор таверны, за которым лежал бедный, за гранью нищеты, район. У входа ждала мрачная, закрытая со всех сторон, обшарпанная карета с решетками на окнах.

— Эй, Лай, сегодня что — обед отменен? — спросил сидящий на козлах возничий. — Никого не видно.

— Вместо обеда день измерской ведьмы, — пошутил охранник, открывая дверь, раздевая девушку скользким взглядом.

— Симпатичной ведьмы, — согласился тот, пока мужчина на козлах хихикал.

Марина залезла внутрь и опустилась на деревянную скамью, обтянутую кожей. Карета тронулась.

В голове молоточком стучало «В тюрьму! Меня везут в тюрьму». И эта мысль парализовала и лишала рассудка. Она зажмурилась, сжалась, стараясь справиться с внутренним состоянием бессилия и паники. Конечно, она знала, что так может быть. Возможно. Но она так отчаянно, искренне надеялась на правосудие, на чудо. Что поверила Арвилу. Поверила чужому слову. Поверила, что все будет хорошо. И теперь внутри сжигалась душа, вера в хорошее, выедались отчаяньем все эмоции, оставляя уродливые страхи о скорой кончине.