Осажденная Одесса - Илья Азаров

Старший лейтенант Матвиенко был трижды ранен осколками мин, но каждый раз, сделав перевязку, упрямо продолжал вести батальон вперед.

Имена многих бесстрашных краснофлотцев-десантников таит в себе надпись «Неизвестному матросу» на памятнике, сооруженном в Одессе.

Секретарь парторганизации 1-го батальона Толстых, будучи ранен, не покинул поле боя и продолжал бить врагов, вдохновляя своим примером других.

Находясь в разведке под Старой Дофиновкой, краснофлотец Петренко наскочил на группу солдат противника. Когда подошли наши, Петренко лежал убитый, около него валялось десять вражеских трупов.

Краснофлотец Букарев, командир группы разведки, у деревни Чебанка обнаружил полевую батарею врага. К нему присоединились три краснофлотца из воздушного десанта. Вчетвером они скрытно подошли к батарее, часть артиллеристов перебили, а остальных взяли в плен и захватили две пушки с лошадьми и зарядными ящиками.

Разрыв мины накрыл наш пулеметный расчет. Старшина 1-й статьи коммунист Бойко подскочил к пулемету. Раненный в живот, истекая кровью, он до последнего дыхания продолжал стрелять по врагу.

К 18 часам 22 сентября 3-й морской полк выполнил свою задачу, овладев районом Чебанка, Старая и Новая Дофиновка, а ночью соединился у Вапнярки с 1330-м полком 421-й стрелковой дивизии.

Радостной была встреча товарищей по службе на флоте. Ведь оба полка состояли из моряков-севастопольцев, добровольно ушедших защищать Одессу. Полк, получивший номер 1330-й, был все тем же 1-м морским, которым командовал полковник Я. И. Осипов.

В этом бою не было комиссара полка старшего политрука В. И. Митракова. Тяжело раненного, его отправили на Большую Землю, как называли мы в то время Крым и Кавказ. Его заменил комиссар одного из батальонов старший политрук Демьянов. В самый острый момент боя Демьянов поднял бойцов в контратаку, в него попала вражеская пуля, он перевязал рану и продолжал преследовать противника…

Радость встречи двух морских полков была недолгой. Ее омрачили известия о гибели многих товарищей.

Погиб любимец моряков командир 1-й роты 1330-го полка коммунист лейтенант Семин. Раненный, он вел роту в атаку и был убит. Бойцы поклялись отомстить за любимого командира и драться с врагами так же, как дрался он.

Такой же подвиг совершил политрук роты 3-го батальона Довидчин. Он тоже был ранен в самом начале атаки, но продолжал идти впереди роты, пока не погиб в рукопашной схватке.

3-й полк при высадке десанта и в боях на берегу потерял 332 человека, из них 44 убитыми. Погиб комиссар 2-го батальона Прокофьев, тяжелое ранение получил комиссар 3-го батальона политрук Прохоров. А кроме того, было много легкораненых: они остались в строю.

Донесения, полученные нами в начале высадки, говорили, что противник оказывает слабое сопротивление.

Последние же данные показывали, что высадка не укладывается в назначенные сроки и затягивается.

Это вызывало беспокойство: противник может сбросить десант в море. К четырем часам мы получили донесение об успешном начале действий на берегу.

Как только завязался бой, начала свою работу бомбардировочная авиация Черноморского флота, громя резервы противника в Свердлово, Кубанке, Гильдендорфе, совхозе Ильичевка, Александровке. Потом 22 штурмовика произвели десять атак по аэродромам противника в районе Баден и Зельцы. Там было до 30 «мессершмиттов» и несколько транспортных двухмоторных самолетов. Ни один из них не успел подняться. Аэродром потонул в дыму и огне.

По предварительным данным, было сожжено 20 вражеских самолетов и восемь больших палаток, в которых находился летно-технический состав.

На свой аэродром не вернулся лишь самолет лейтенанта Шкутского.

— Теперь ваша задача, — сказал комбригу Котрову Жуков, выслушав его доклад, — так же успешно прикрыть корабли, поддерживающие части, а в трудную минуту поддержать наступающий десант и стрелковые дивизии.

Тут выяснилось, что летчики не имеют связи с наступающими дивизиями и не знают, где находится десант.

Жуков вызвал генерал-майора Шишенина.

— Где сейчас десант? — спросил он.

— Мы имеем данные о завершении высадки, о том, что сопротивление противника было слабое. Знаем, что эсминцы поддерживают десант по заявкам корректировочных постов, высаженных с третьим морским полком. Следовательно, у них связь с полком есть. Через них мы можем узнать, где находится десант, но на это потребуется время. С командиром же полка штаб не имеет связи.

— А дивизии имеют связь с десантным полком?

— Минут десять — пятнадцать назад не была еще установлена.

— Как вы могли допустить такое?! — вспыхнул Жуков. — Немедленно установить прямую связь с командиром полка и в любую минуту знать, где десант и что делает!

— Мы знаем, но только косвенно, — сказал Шишенин.

— Никаких «косвенно»! Исполняйте.

Генерал Шишенин вызвал начальника связи полковника Богомолова и дал ему жесткий срок. Тот попросил выделить в его распоряжение малый охотник.

Связист лейтенант Флокей и старший радист красноармеец Нетес с рацией «5-АК» отбыли к месту высадки десанта и связались с командованием морского полка.

Связь с десантом была установлена и действовала бесперебойно до соединения 3-го полка с частями 421-й дивизии.

* * *

Рано утром я выехал, в Крыжановку на командный пункт 421-й дивизии. Батареи приданных ей артиллерийских полков Приморской армии и две батареи Одесской военно-морской базы уже переносили огонь в глубину.

— Несем большие потери от минометного огня, — пожаловался командир дивизии полковник Коченов. — Уж сколько раз батальоны поднимались в атаку!

— Но все-таки двигаетесь?

— Медленно. Вот собьем с гребня их огневые точки — и пойдет.

— А связь с десантным полком? — спросил я.

— Что-то не ладится.

У сохранившегося чудом сарая я увидел заместителя начальника связи флота капитана 3 ранга В. Гусева. В сарае тарахтел движок. Там мучились радисты, вызывая десантный полк.

— И позывные, и волна известны, а связаться не можем, — нервничая, оправдывался Гусев. — Не понимаю, в чем дело.

Наши части медленно продвигались вперед.

Во всех каменных постройках Фонтанки противник установил огневые точки. На господствующей высоте дзоты и окопы, больше 20 станковых пулеметов, сплошные проволочные заграждения. Фашисты сопротивлялись упорно.

К 11 часам наши части подошли к агрокомбинату Ильичевка, к Фонтанке; с вводом в бой второго эшелона 54-го стрелкового полка в 16 часов овладели высотой. Противник не выдержал удара и, бросая оружие, оставляя на поле боя раненых, начал спасаться бегством в северо-западном направлении.