Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье

В 1907 г. КБО выстроило трехэтажный дом на углу Киевской и Лубенской улиц. Проект безвозмездно составил член КБО техник-строитель В. С. Шорохов, подрядчик Кононов также бесплатно выделил кирпичи на постройку, а кладку безвозмездно произвела артель каменщиков Сизова. В доме помещались правление общества, дешевые квартиры, сдававшиеся исключительно костромичам, и богадельня, где призревалось 18 костромских старушек.

Из 373 членов КБО, перечисленных в отчете за 1908 г., профессию которых можно определить по справочнику «Весь Петербург», 140 (37,5 %) были строительными подрядчиками или владельцами строительных мастерских (46 – малярных, 24 – столярных, 14 – паркетных, 26 – общестроительных, 7 – водопроводных, 14 – прочих строительных), 9,4 % владели торговыми заведениями по продаже продовольственных товаров, 12,6 % – промышленных (из них 6,2 % торговали строительными товарами), 7 % были хозяевами ремесленных заведений, 9,7 % – чиновниками, 6,2 % – священниками, 5,1 % – хозяевами промышленных предприятий, 12,5 % – прочими.

Хотя КБО не имело в своем составе такого количества влиятельных людей, как Ярославское благотворительное общество, в нем было представлено много видных горожан.

Среди 15 церковных старост, входивших в КБО, – уроженец деревни Халоново Верховской волости Солигаличского уезда Н. А. Серяков – староста церкви Владимирской Божьей Матери, крупнейший в Петербурге торговец водопроводными принадлежностями (три лавки в Апраксином дворе), дядя известного биолога, староста церкви Преображения Господня (Гренадерского полка), владелец лесной биржи на Петровском острове П. А. Любищев, купец 1-й гильдии П. Е. Воеводский (он входил и в ЯБО) – староста Спаса на Сенной, Ф. Я. Колобов – владелец лесопильного завода на углу Зелениной и Левашовского и 27 доходных домов – староста церкви Спаса Преображения на Колтовских, крупнейший петербургский гробовщик, купец 1-й гильдии Д. П. Шумилов – староста церкви Св. Марии Магдалины при Ивановском детском училище [245] , братья Ф. Л. и Д. Л. Парфеновы – старосты соответственно Пантелеймоновской церкви и церкви Троицкого Общества распространения религиозно-нравственного просвещения. Крупнейшие в Петербурге торговцы шапками И. Ф. Зверев, П. Ф. Лезов и Г. И. Сандин были старостами единоверческих церквей Николая Чудотворца на Николаевской и на Знаменской улицах и Дмитрия Солунского на Большеохтинском кладбище соответственно.

О старшем Парфенове, председателе КБО с 1905 по 1915 гг., следует упомянуть особо. Дмитрий Лаврентьевич Парфенов родился в 1852 г. в селе Спас-Серапиха Чухломского уезда. Он рано осиротел и воспитывался со своим родным братом Федором в семье дяди в соседнем селе. Как шутил позже председатель КБО, «брат Федя получил низшее образование, потому что учился в деревне у дьячка, а я – среднее, потому что учился у дьякона» [246] . Сам же дядя, С. А. Парфенов, содержал в Петербурге колбасную лавку.

С 12 лет Д. Парфенов – в столице, мальчиком в чайной лавке Н. Ф. Кулебякина. С течением времени «среди чайных торговцев он приобрел себе славу специалиста, знатока чайного дела, его звали к себе на службу как нужного человека, прибавляя ему жалованье». В 1870-е годы Парфенов служит старшим приказчиком в чаеторговой фирме Шенке, получая 125 рублей в месяц – оклад значительный. «Хозяева его любили и баловали, катали его вместе с собою на тройках, приглашали на балы и вечеринки, впереди сулили златые горы».

В 1882 г. судьба Парфенова резко меняется – дядя передает ему с братом свою колбасную лавку. В материальном отношении переход от чаеторговли к скромной колбасной лавке был невыгоден: «из протоиереев в дьячки». Как вспоминал позже Парфенов, «из чистого сюртука и крахмальной сорочки – надел из толстого сукна пиджак и на него фартук». Только к началу 1890-х годов дело на новом месте пошло в гору.

В 1896 г. Д. Парфенов совершил поездку в Германию, где изучал тамошнее колбасное производство и холодильные камеры. Привезя оттуда немецкого инженера, он построил по его проекту крупнейшую в Петербурге колбасную фабрику с холодильными установками и ледником. С тех пор, вплоть до смерти в 1915 г., Парфенов оставался крупнейшим производителем и торговцем колбасой в столице (среди 10 принадлежавших ему торговых заведений самыми крупными были два магазина на Невском и лавка на углу Садовой и Гороховой). Кроме фабрики на Киевской, 6, он один и вдвоем с братом владел 9 домами, председательствовал в совете Санкт-Петербургского общества взаимного кредита.

С 1890-х годов он становится и одним из самых заметных благотворителей столицы, играя активную роль в деятельности Общества религиозно-нравственного просвещения. Парфенов был старостой Троицкой церкви общества («идеальный церковный староста – шумный, быстрый, стремительный»), руководил сбором средств и постройкой дома общества на Стремянной улице, Введенской церкви у Варшавского вокзала, Предтеченской церкви на Выборгской стороне, церкви Эстлянского православного братства, жертвовал на Казанский собор, на Спасо-Сенновскую церковь, на храм села Мартышкина (там была его дача).

Будучи инициатором создания КБО, Парфенов вносил вклады во все церкви родного ему Чухломского уезда, а в родном селе построил каменную церковь, приют с ремесленными классами и богадельню.

Широкая благотворительность Парфенова сделала его кавалером орденов Св. Святослава, Св. Анны, Св. Владимира. В 1914 г. он стал действительным статским советником.

В Городской думе в 1908 г. костромское землячество представляли 6 гласных, в том числе один из известнейших домовладельцев в России, бывший городской голова, владелец знаменитой Громовской лесной биржи В. А. Ратьков-Рожнов, владелец кирпичного завода в Усть-Ижоре (на нем работало 235 рабочих), и 5 доходных домов, подрядчик строительных работ, член правления трех кредитных обществ, коммерции советник М. В. Захаров, знаменитый петербургский адвокат, брат известного писателя-костромича, автора «Горькой судьбины», П. А. Потехин, владелец Белозерских бань, домовладелец П. П. Шорохов, присяжный поверенный, председатель комиссии о постройке Охтинского моста Н. Я. Романов.

Значительно слабее по сравнению с ярославцами были позиции костромичей в банковском и кредитном деле. Помимо банковской конторы действительного члена КБО П. Е. Бурцева, два члена общества – И. Конецкий и Ф. Бажанов (оба состояли и в ЯБО) входили в правление Санкт-Петербургского общества взаимного кредита и Второго Санкт-Петербургского общества взаимного кредита (председатель совета Д. Л. Парфенов, член совета П. П. Шорохов). Видное место в деловой жизни столицы играл в начале XX века владелец банкирского дома на углу Невского и Троицкой, купец 1-й гильдии З. П. Жданов [247] .

Среди членов КБО было 13 купцов 1-й гильдии. Кроме уже перечисленных, это М. В. Захаров, крупнейший оптовый торговец мясом, поставщик двора М. И. Смирнов, строительный подрядчик, домовладелец Н. С. Батов.

Связи с правительственными кругами обеспечивали КБО его члены из губернского дворянства – министр торговли и промышленности И. П. Шипов, начальник главного тюремного управления В. Д. Курлов, сенатор Н. И. Вуич, статс-секретарь А. Н. Куломзин, вдова министра внутренних дел З. Н. Плеве и некоторые другие лица «большого света».

Тверичи

Самое многочисленное с начала XX века в столице – тверское землячество было гораздо менее активно, чем костромское и, тем более, ярославское.

Инициаторами создания Тверского благотворительного общества в Санкт-Петербурге (далее – ТБО) были потомственный почетный гражданин, купец, занимавшийся оптовой торговлей нитками и шерстью, член правления Мариинского общества торговцев М. И. Масленников и настоятель Владимирской церкви протоиерей Д. М. Приселков (отец известного историка) [248] .

19 мая 1902 г. десять инициаторов собрались в зале Мариинского общества торговцев и утвердили проект устава, выработанный Приселковым.

Устав ТБО, в отличие от соответствующих документов ЯБО и КБО, в качестве основной задачи будущего общества называл не только помощь землякам на чужбине – в столице, но и на родине – в Тверской губернии.

12 декабря того же года в день покровителя Тверской земли, Святого Благоверного князя Михаила Александровича, в помещении Ремесленной управы (на Большой Московской, 1) собралось учредительное собрание ТБО, избравшее правление во главе с Приселковым (председатель) и Масленниковым (товарищ).

В обращенной к собравшимся речи Д. М. Приселков говорил о значении тверичей в столичной жизни: «Они подвизаются на различных поприщах – начиная от хлебной торговли и содержания всех перевозов на яликах, продолжая всем производством обуви, изготовлением кос, топоров, паркета, тонких кружев, кож, шитых золотом, мелкою торговлею, работою на фабриках и заводах и кончая более солидными коммерческими оборотами и общественном положением». Указав на пример ярославцев и костромичей, более многочисленных в столице, позаботившихся прежде тверичей о нуждах своих земляков, оратор охарактеризовал общие черты уроженцев Тверской губернии. При этом для контраста, особенно оттенявшего прелести тверского «национального» характера, явно использовались ярославцы: «Тверичи народ живой, бойкий, предприимчивый, любящий свою святыню и Родину. Если в них нет той излишней бойкости, самонадеянности, которая, не в обиду сказать, свойственна иногда некоторым соотечественникам, то есть бойкость, просветленная знакомством с разнообразными условиями жизни, благодаря положению между столицами, рассудительная, мужественная, выносливая… нет той наклонности к обману, лукавству и надувательству, которые свойственны также некоторым из наших соотечественников, занимающихся отхожими промыслами» [249] .