Однажды я стала женой проклятого герцога - Вероника Десмонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я глубоко задышала, чувствуя аромат мыла и дерева.
А еще стойкий запах алкоголя.
Глава 32. Animus mea
“Ну, ну, не надо слёз. Они лишь пробуждают аппетит у монстров.”
Продажное королевство, Ли Бардуго
Киллиан был сильно пьян.
— Вы идиот! — зарычала я, словно волчица. Но тело расслабилось. — Вы напугали меня до смерти! О чем вы только думали?
— Ты так быстро меня узнала, — тихо ответил он, зарываясь носом в мои волосы.
Руки он не отпустил, я до сих пор была в его ловушке.
— Я вас убью!
— Можешь попытаться, — усмехнулся он, поглаживая большим пальцем мое запястье. По телу пробежался рой мурашек.
— Отпустите меня. Вы ненормальный! — мой голос дрогнул, когда он носом провел линию по моей щеке, с шумом вдыхая воздух.
И бесцветное:
— Не хочу.
— Что? — я подавилась воздухом.
— Я сказал, что не хочу, Ария. Я соскучился…
— Вы спятили, — мрачно сделала я вывод.
Маг тихо засмеялся, заставляя мою грудь завибрировать. Наконец-то я услышала знакомый низкий тон его голоса.
— Вполне вероятно.
Я глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Все равно в этой кромешной темноте ничего не было видно.
Подождите ка…
— Все это время… — пробормотала я поражено, — все это время вы наблюдали за мной! Весь урок!
— Да, — сказанное будничным голосом. — Я хотел полюбоваться, как ты танцуешь… Станцуешь еще разок? Но уже для меня? И со мной.
— Вы издеваетесь?
— Ничуть.
— Как вы меня нашли? — спросила я строго.
— Тебя несложно отыскать.
— Вы меня пугаете.
— Ну это не впервой.
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.
— И зачем вы меня искали? — спросила я, нахмурившись.
— Не делай вид, что не знаешь, маленькая воришка, — неожиданно прошептал он мне на ухо. Кожу защекотало. — Когда совсем не умеешь лгать, не стоит и пытаться.
Я вздрогнула.
— Я… я все верну. Извините.
Тон Киллиана стал холодный.
— Я и за меньшее наказывал предельно жестоко. Но на тебя почему-то совсем не злюсь. Ты же у нас такая умная, столько книжек прочитала… Не скажешь почему?
— Понятия не имею.
Маг усмехнулся. Я не видела его лица, но в голове как по волшебству возник его образ. Тонкие изогнутые губы в ухмылке, пронзительные светло-серые глаза…
— А как объяснишь очаровательные подглазины под твоими красивыми зелеными глазками?
— Я не выпила обезболивающее.
— И почему ты его не выпила?
Тон его голоса был мил и вежлив. Но почему-то я знала наверняка: маг — в бешенстве.
— Флакон… он разбился.
— И как он разбился?
Вот совсем не хотелось говорить причину и как-либо упоминать Патрисию, даже несмотря на мое к ней отношение.
— Случайно. И прекратите этот нелепый допрос, сейчас же!
— Ну-ну, — усмехнулись мне, а потом тяжело вздохнули и прошептали заклинание. Раздался знакомый щелчок, и по телу разлилась расслабляющая нега, избавляющая от боли. Я чуть не застонала от облегчения. — Ты обещала, Ария. Что будешь пить все лекарства по расписанию. Пропустишь хоть еще один прием, и я заберу тебя обратно.
В груди почему-то стало тепло-тепло от его грубой заботы. Я не смогла сдержать улыбки. Глупая я все-таки.
— И зачем тебе понадобилась заговоренная бумага? — Я вдруг почувствовала дыхание на своих губах, маг почти их коснулся. Я замерла. — Смотри, Ария… Солжешь мне еще раз — я тебя поцелую.
Попыталась увернуться — куда там. Меня держали мертвой хваткой.
— Отвечай, — приказ.
— Я хотела узнать подлинность имени одного человека, — ответила я тихо и почему-то зажмурилась, когда маг улыбнулся. Он едва-едва касался моих губ, но я почувствовала эту улыбку.
— И какого же имени? — спросил Киллиан вкрадчиво.
Я не ответила.
И мне вдруг стало страшно. Очень-очень страшно. От тона его голоса, от пальцев, что мееедленно начали двигаться по тонкой коже шеи. Не угрожая, нет… предупреждая.
— Какое имя ты написала в письме, Ария? — повторил он тихо.
Сердце бешено заколотилось.
— Не важно какое имя я написала. Главное то, что письмо не было отправлено. Это значит что имя…
— Ложное, — перебил он меня.
Грудная клетка тяжело поднималась и опускалась. Мне с неимоверным усилием давалось не дышать слишком глубоко — в ином случае я бы дотронулась до губ Киллиана.
Его спокойное дыхание ощущалось как пары яда, что вот-вот проникнут в легкие.
— И к каким выводам ты пришла, звездочка?
Я зажмурилась, услышав из его уст знакомое приторное звездочка.
— Что вы… вы…
— Ну? — усмехнулся маг, наслаждаясь тем, как я сходила с ума от волнения.
— Вы не являетесь ни господином Резерфордом… Ни герцогом Блеймондом.
Маг замер на секунду… А затем тишину темной узкой комнатушки разрезал его звонкий протяжный смех. Когда Киллиан закончил смеяться, мне стало не по себе:
— Блеймонд значит. Интереесно, чтобы изменилось окажись я этим жалким бастардом… Ты бы разочаровалась во мне? Или наоборот страстно зажелала, мм? Так ты очередная пустышка, которая гонится за титулом? Или…
— Замолчите! — зарычала я. — Не говорите того, о чем потом пожалеете.
— Но как же, Ария… — протянул он издевательским голосом. — Лгать — это нехорошо…
— Чего вы добиваетесь? Чтобы я вас ненавидела? — Мне не вырваться, Киллиан держал крепко. — Вы ничего обо мне не знаете!
Нравилось ли мне искать расположение у мужчины, которого я даже не знала? Нет!
Нравилась ли мне идея предложить герцогу брачный контракт да продать себя подороже? Нет!
Хотела ли я брак по любви? Конечно, хотела. Но иногда мы не можем получать то, что искреннее желаем. И это вовсе не значит, что я пустышка.
Вот умел он бить словами в самое уязвимое место, словно он тренировал это годами: жестокость, словесные атаки, умение унизить собеседника.
О, я всеми фибрами души чувствовала, как Киллиан уже хотел сказать что-то такое, отчего бы я ощущала себя еще более жалкой и ничтожной. Однако в мертвой тишине раздался мой всхлип, и маг замер.
— Ты плачешь? — обескураженно спросил он, дотрагиваясь костяшками до мокрых щек. Его голос дрогнул: — Извини… я не хотел.
— Руки… — прошептала я, сглотнув, — мне больно.
— Извини, — выдал Киллиан, прежде чем отпустил мои запястья и нежно поцеловал каждое из них. Я прекратила дышать. — Я не хотел причинять тебе вред.
— Да идите вы к черту!
— Прости… — тихо сказал Киллиан снова, заключая меня в крепкие объятия. Я оставалась неподвижной. — Прости, звездочка. Я знаю, что я последний ублюдок, но как бы ни старался, не могу держаться от тебя подальше. Я тебя замараю…
— Научитесь вести себя по-человечески и не напивайтесь среди бела дня.
— Я постараюсь, Ариииияяя, — выдохнул он, а затем вдруг как-то задушено попросил: — Обнимешь
