Ветер перемен - Ежов Владимирович

Поднимались несколько недель, спали, привязавшись к лесенке, Наконец, и этот путь закончился. Троица выбралась на очередной остров. Он был небольшого размера, но разительно отличался от всего, что им до этого встречалось.

Не было на нём никаких зарослей, а был ровный газон вызывающе зелёного цвета. От лесенки шла каменная дорога и повышалась к стоящей посреди острова скале. В неё был встроен дворец удивлявший живописностью.

У края их встречал какой-то бугай, метра три-четыре, роста с непропорционально маленькой головой и ирокезом на ней. По всему его телу перекатывались рельефно мышцы. Кожа блестела бронзой загара. Рядом стоял, а что собственно стояло? Крылатый Сфинкс, пожалуй, но весь в иголках, а также существо женского пола, если судить по лёгкому намёку на вторичные половые признаки. Мышцы обтягивали её тело узлами, а кожа покрыта язвами. Вместо ногтей торчали когти, а вместо рта был клюв, и само собой были крылья, покрытые блестящими металлическими перьями.

Бугай прямо-таки вызывающе выделялся на фоне спутников. Почти человек, если бы не рост.

— Эти что ли? — Произнёс он.

— Они самые. Оборванцы и есть. — Подтвердил Сфинкс.

Мой верный боевой конь чего-то сегодня забеспокоился. То и дело подходил к бассейну, но так ничего и не говорил.

— Что тебя гложет дружище?!

— Понимаешь, Герой, идут к нам гости странные.

— Чего странного-то?

— Заморыши какие-то, как прошли-то к нам не понятно. А как от них несёт! Смерь. Хоть ветер и от нас, а всё равно воняют. Я даже взглянул, что за звери такие. Видать издалека идут, поизносились. Зло уже наложило свой отпечаток на них, но ещё не всё потеряно.

— Если есть ещё чего спасать, то моя подруга вмиг изгонит зло песнею своей.

— Вы бы там осторожней. Она не только зло изгонит, а вообще всё, что может слышать.

— Ничего потерпят, если в царствие добра попасть хотят.

Герой отвлёкся и уже забыл про посетителей и растянулся в неге.

— Герой?

— Чего тебе мой славный конь?

— К нам посетители.

— Что уже! Кто?

— Так я говорил, оборванцы какие-то.

— Оборванцы так оборванцы, пошли, встретим. Эй, боевая моя подруга, пойдём гостей встречать.

Герой взобрался на своего коня, а подруга сама побежала, изредка помогая себе крыльями. Вот они подошли к краю, но никого там не было.

— Не уж-то ты обманул нас, мой верный боевой конь?

— Сейчас вылезут.

Наконец из-за края выбралось три небольших фигуры. До чего же мелких и субтильных. И как такие вообще выживают.

— Эти что ли?

— Они самые. Оборванцы и есть.

— Ну, с чем пожаловали в гости к Герою, заморыши.

Этот бугай проорал свой вопрос так, что я думал, что у меня перепонки полопаются.

— Ищем мы Героя, чтоб горю нашему помочь.

— Я Герой, а что за горе?

— Можно, пожалуйста, потише, оглохнем ведь. Нужно зло из мира извести.

— Что за недоделки. Зло непобедимо! Я бороться буду с ним вечно, но ему меня не одолеть!

— Если убить Синклит Четырёх, зло уйдёт из мира.

— Не врёшь?

— Точно тебе говорю.

Неожиданно, у Героя из кожи выступила чешуя и он покрылся блестящей бронёй.

— С добрыми вы вестями пришли к нам. Настал последний час зла. — С этими словами он вскочил на Сфинкса.

В последний момент, что-то остановило его, и он схватил мужчину и засунул в сумку, притороченному к седлу.

— Эй, боевая моя подруга, Гарпия, прихвати с собой ещё и этих двух, они вроде полегче.

Эта странная парочка взмыла в небо, а из сумки выглядывал ошеломлённый мужчина. Не сразу он вспомнил про калаш, а вот имени своего вспомнить не смог. В руках же Гарпии висели визжащие его спутницы. Но вскоре и они успокоились.

— О, мой Герой. Смотри, на одном из островов собралось несметное войско. — Скорее проскрежетала, чем проговорила Гарпия.

Эта парочка повернула к несметному войску. Как не пытался мужчина убедить Героя проследовать дальше, а войско перебить на обратном пути, но его проигнорировали.

— Славная битва нас ждёт! — Радостно проговорил Герой.

Его спутники одобрительно закивали.

— Славная смерть нас ждёт по милости этого придурка. — Проворчал под нос командир.

Только выбора всё равно не было, и они стали готовиться.

Несметное войско было на загляденье.

— Вот и славненько, хорошенько я разомнусь, а то сильно засиделся. — Подумал Герой.

Заморыши тоже как-то по-своему готовились. Недоумения вызывали лишь их блестящие нелепые дубинки.

— Кому ими череп проломишь? Как же нелепо они их держат. — Пронеслось у него в головке.

И началась битва. И длилась она весь день. И наслаждался Герой каждым её мгновением. Но когда-то всё прекрасное кончается.

Наконец это безумие закончилось. Как мы выжили, не понятно. Усталые и израненные мы свалились. Только Герой радостно кричал. Никто даже не сопротивлялся, когда нас опять подхватили и продолжили путь.

В какой-то апатии вся троица наблюдала за пространством пролетавшим мимо них.

— Интересно, а куда летит Герой. Он что знает, где Синклит?

Но вот вдалеке показался чёрный замок. Герой направил Сфинкса на посадку. И вся пятерка, или шестёрка, если считать боевого коня, направилась пешком в замок.

Никто не пытался напасть на них. Кругом была зловещая тишина.

— Хоть бы кто напал, а то, какое это зло, что всё попряталось. — Возмущённо проговорил Герой.

— Герой, а как ты собираешься победить Синклит.

— Никак. У меня есть священный амулет. От одного его вида они передохнут.

— Так зачем мы бились, если всё так просто?!

— Скучно.

На это заявление мужчина только скрежетал зубами. Вот так без каких либо препятствий они прошли в глубину замка. В самом сердце его была комната, на двери которой было написано Синклит Четырёх, приём по личным вопросам круглосуточно.

— Какой же бред кругом. — Подумал Мужчина.

— Дальше я пойду один. Это моя война. — Решительно заявил Герой.

Он открыл дверь, за которой была непроглядная тьма. Наконец дверь захлопнулась и наступила тишина. Оставалось только ждать. Оставшаяся пятерка напряженно уставилась на дверь, будто пытаясь прожечь её взглядом.

— Надо было ему калаш дать и гранат, гранат! — Воскликнул мужчина.

Я зашёл в тёмное помещение. Это только снаружи казалось, что тьма непроглядна. На самом деле слабый свет был, и он подсвечивал пьедестал в центре. На нем стояло четыре прозрачных цилиндра заполненных жидкостью. В жидкости плавали мозги в струях серебряных пузырьков.