Антропогенез. Звезды созданы не нами - Виктор Бурый

– Знаешь, что? Вы нашу историю всю видели и сотни других историй дикарей похожих на нас, что не могли вмешаться и оставить знания, культуру. Да вообще много чего Вы могли с Вашими технологиями, но Вам на самом деле плевать на человечество!

– Не совсем так!

– А как? Тебя больше заботит ваш сбрендивший ИИ, что решил на нашей планете вывести новый вид или хрен его знает, что он задумал на самом деле.

– Рекрут, наши цели сходятся в точке уничтожения ИИ, пока это главное для тебя, по возможности хочу выяснить судьбу своих собратьев на этой планете.

– Надеюсь сейчас с парочкой жалких человечков ты ощутил всю никчемность вашего вида, что подверг вымиранию другой вид. Думаешь, твои собратья еще живы, да тебе просто повезло, что мы оказались тут!

Голиаф развернулся, Шрам подняв голову и пристально уставился вверх, стараясь казаться чуточку выше, а не просто разговаривать с мощным торсом. Молчание нарушил Голиаф и, стараясь стать чуть ниже, сгорбился и сказал:

– Возможно, ты прав, моего вида больше не существует, но миры, которые мы завоевывали и подчинили нашим законам, после жили в гармонии тысячи лет! Я воин, который завоевывал, проливал кровь, расширял пределы империи и провел без войны всего несколько лет и ради чего?

– Я не знаю, Голиаф, просто говори.

– Я, как все наши воины, хотел процветания нашего вида, а сейчас хочу устранить то зло, что принесли наши технологии вашему виду, но я не помогу, даже если очень сильно захочу!

Шрам постарался выдержать безразличный взгляд, напряг желваки и выпалил:

– Думаешь, я забыл, как ты объявил себя Богом при первых секундах знакомства, а сейчас ты чего-то не можешь, смешно! Да я все понял, когда мы тебя освободили!

– Шрам, ты не пытаешься взглянуть на все происходящее с моей точки зрения, не смотришь на то, чего боишься увидеть!

– Я не боюсь смотреть. Хочешь, чтобы я понимал тебя, расскажи больше!

– Я получил много косвенных доказательств, что сейчас «Пожиратель материи», враг, которого мы победили, готовится восстать из мертвых. Тогда происходящее на вашей планете покажется детской шуткой перед грядущим апокалипсисом галактического масштаба.

– Кто это? Еще миллионы сбрендивших ИИ?

– Нет, это совсем иное, иди к своим и забери Камико, а то меч и огонь менее разрушительны, чем болтливый язык этого существа.

– Мы не договорили, Голиаф!

– Все потом, идите!

Камико, молча слушавшая разговор, вдруг радостно воскликнула:

– Синдзимаэ! Срам, он меня слушать! Я все рассказать.

Шрам нахмурился, взяв за локоть Камико, тихо сказал:

– Он еще все записывает, так что много не обещай!

– Срам, Мико тоже воин! – и от нахлынувших чувств Камико быстро поцеловала Шрама в щеку с недельной щетиной, потом поежилась, показывая, что он колючий, и пошла за ним.

Шрам немного улыбался, но легкость от глупой странной девушки, которая идет за ним, улетучилась, в тот миг, когда они вышли к Ададу и остальным. Мико замерла у арки, разглядывая письмена, капсула была пуста, и Адад стоял рядом с ней, проводя манипуляции на виртуальном экране. На полу лежали два кокона, соединённые капсулой, над которой колдовал Адад, все сгруппировались рядом. Мерзкие отростки поддергивались, а паукообразные существа стояли, замершие возле двух коконов. Шрама начала тяготить услышанная информация, а наступающее безразличие пугало его еще больше. Он знал, что за таким безразличием обычно теряется ясность восприятия реальности, что была с ним все время и не давала место ни страху, ни расслаблению. А сейчас все стало вторично. Новые вопросы крутились в голове, не давая сосредоточиться, он смотрел и не видел, думал и не понимал. Набатом в его голове звучал вопрос «Почему они только сосуд, откуда в них эта природная жадность и злость?». И лишь паукообразная тварь, вскрывшая один из коконов, выдернула его из раздумий. В происходившем вокруг чувствовались эмоции, Отец куском ткани вытирал перепачканное лицо девочки и приводил ее в чувства. Арес нервно перекидывал оружие с одной руки на другую о чем-то думая, наверно считая, что и он сможет остановить начавшиеся мутации в его организме. Но этот дружный праздник не мог так радостно кончиться. Шрам чувствовал напряжение, которое, словно кисель, сгущается над отрядом. Шрам взвел автомат и стал прислушиваться к внутренним чувствам, стал искать источник тревог, как вдруг второй кокон с бывшим телом Сестры взорвался ошмётками частей кокона, брызги буро-красной жидкости скрыли от него на секунду всю картину. Невольно он заморгал и, время словно замедлилось для Шрама, так как он увидел причину нехорошего предчувствия. Один лишь взгляд на воинственно настроенное существо, что заняло тело Сестры, и он все понял. Не в силах разорвать расстояние между ними и предупредить остальных, Шрам дает длинную очередь в убегающего Адада. Он старался свести траекторию пуль с его головой, но тот ушел с линии огня, и уже полностью освободившееся существо в теле Сестры сделало первые быстрые выпады острыми, как бритва, конечностями. Прыжок, удар, и голова Сэта взрывается, как переспелый арбуз, накрывая стоявших рядом кровью с серыми ошметками. Тело Сэта еще не успело упасть к ногам отца, как тварь сместилась и в ту же секунду молниеносным движением отрубила руку Отцу. Крик боли, фонтан крови, и, как подкошенный, Отец падает в ноги Аресу, все это время стоявшего в оцепенении. На бледном лице Ареса отразилась гамма чувств, которые он не смог даже осознать, но рефлексы сработали сами. Он, быстро сократив дистанцию, отбивает следующую атаку твари, нанося пару ложных выпадов своим молотом, встает между Отцом, корчившимся на полу и тварью, старающейся оттеснить Ареса и добить Отца. Отражая грозные удары, Арес лишь парировал, в какой-то момент он перестал делать ложные выпады, боясь навредить существу. Его можно было понять, сознание, привыкшее видеть в этом существе что-то родное не могло поверить происходящему. Даже пара удачно выпущенных пуль, оторвавшие жвала на лице существа, и неестественный рык не смогли вывести Ареса из ступора.

Шрам не выдержал и закричал, надрывая связки:

– Посмотри ей в глаза, это марионетка Адада, это не Сестра, спаси ребенка!

Новое попадание в окровавленную морду заставило пятиться назад и, прикрывая морду, тварь отступила. Арес же не смог ее ударить молотом в секунды замешательства от попадания пуль, а лишь проводил взглядом. Тварь, очухавшись, быстрыми прыжками ускакала к завалам в туннеле, почти там же нашелся сбежавший Адад, окружённый пауками на манер живого щита.

Арес со словами «твою мать» бросил молот и упал на колени перед телом брата. Шрам быстро осмотрел девочку и, не придя к какому-то ясному плану, продолжил поливать из автомата прячущегося Адада, окружившего себя марионетками.

– Мико, прижми раны Отцу, быстро! – почти не смотря в ту сторону, прорычал Шрам.

– Арес, вставай, ты мне нужен, не время