Волшебные сказки Азерота - Стив Данусер

вскоре перешли в сновидения – веки Веточки потяжелели и устало опустились. Она даже не помнила, как уснула.

Когда она пробудилась, Парафинчика рядом не было. Рядом с ней лишь лежала записка:

Я ИДТИ ИСКАТЬ СВЕЧКУ БЕЗ ФИТИЛЯ! СТУЧАТЬ ВЫШЕ НОСА! СКОРО ВОЗВРАЩАТЬСЯ!

ПАРАФИНЧИК

Стоило ей прочитать записку, как потолок пещеры задрожал и сверху, подобно копьям, посыпались сталактиты. Веточка выбежала из норы и увидела, как кобольды мечутся, ища укрытие, плачут и трясутся. Команда самых опытных шахтеров собралась у входа в пещеру. Камни и обломки вылетали из темноты под скрежет металла и треск дерева.

– Обвал! Обвал! – воскликнул один кобольд, поплотнее прижимая к голове шлем со свечкой. – Все хватать кирки! Хватать свечки! Звать помощь!

Веточка как могла быстро зажгла свою собственную свечку и поспешила на выручку. Помогая шахтерам подставлять корни и лопаты, чтобы укрепить стены туннеля, она кое-что заметила на земле среди обломков – спутанную связку блестящих камней. Стены перестали трястись, и Веточка, дрожа, взяла ожерелье в лапы.

– Кто-нибудь видеть Парафинчика? – спросил Папа Усошмыг, оглядывая собравшихся кобольдов.

Помедлив секунду, Веточка бессильно показала другим ожерелье.

– Парафинчик оставить записку. Парафинчик пойти искать Свечку Без Фитиля. – Уши Веточки опустились, и она крепче сжала ожерелье. – Мы должны копать. Вдруг Парафинчика завалить! Его нужно спасать!

Мордочки всех шахтеров приобрели скорбное выражение.

– Копать опасно, – сказал один. – Шахта только-только переставать трястись. Может снова не выдерживать. Обвал быть сильный, Веточка. Свечка Парафинчика угасать.

Кобольды понурили свои измазанные свечным воском головы, некоторые горько закивали, соглашаясь со сказанным. Некоторые уже упали на колени, оплакивая бедного маленького Парафинчика, которого поглотила тьма. Папа Усошмыг стиснул кулаки и заскрежетал кривыми зубами. Он навис над Веточкой, и ее храбрость улетучилась от его громогласного крика:

– Я предупреждать, что сказка опасна! Я говорить Веточке, что от туманных легенд не бывать ничего хорошего! А теперь Парафинчик угасать! Тьма забрать его, потому что он поверить глупой сказке!

Веточка ясно увидела перед собой, как чернильная чернота поглощает Парафинчика целиком, и кровь в ее жилах заледенела. Она задрожала, но все равно топнула ногой.

– Обвалы бывать и по другим причинам. Мы терять время! Нужно искать Парафинчика!

– Тьма забирать больше кобольдов, если мы копать выше носа! Одного мы сегодня уже потерять… но больше не терять. – Папа Усошмыг схватил Веточку за ухо своими истертыми когтями и сжал. – Особенно из-за выдумок-придумок вроде Свечки Без Фитиля!

На глазах Веточки выступили слезы, и она стиснула зубы, оглядывая стоявших перед ней шахтеров. Они собирались просто сесть и сдаться.

– Вы все просто бояться! Я тоже бояться, но я хотеть помогать Парафинчику!

– Значит, тьма погасить и тебя.

Папа Усошмыг повернулся на своих мозолистых пятках, завершая спор, и начал помогать шахтерам перегораживать разрушенный туннель.

Бабуля, стоявшая позади собравшихся, хмуро смотрела на Папу. Она подняла было свою кирку, но закашлялась и упала на землю. Веточка подбежала, чтобы подхватить ее, и Бабуля оперлась на лапу внучки.

– Не бывать я так стара и больна… – выругалась Бабуля, а затем понимающе посмотрела на Веточку. Она единожды кивнула ей и вложила упавшую кирку внучке в лапы. – Веточка знать, что в жизни кобольда бывать место не только туннелям. Веточка права, что не бояться и идти искать маленького Парафинчика. Его свечка еще гореть, я это точно знать. Взять мою кирку, милая Веточка. Свечка Без Фитиля дать мне свет во тьме, а ты идти давать его Парафинчику. Идти, пока Папа не пытаться тебя остановить.

Веточку переполняли чувства. Она обняла бабушку и поблагодарила ее. Поправив свечку на своей каштановой макушке и сунув связку камней Парафинчика в карман, Веточка закинула кирку на плечо и тихонько шмыгнула в соседние туннели.

Сейчас, когда одна шахта уже обвалилась, ей нужно было действовать особенно осторожно. Веточка пробиралась по извилистым туннелям, прислушиваясь к любым признакам жизни. Осторожно, стараясь не задеть большие валуны и не потревожить спящих пещерных пауков, она шла по уклону вверх, параллельно разрушенному туннелю. Если она не будет осторожна, то ее собственная свечка тоже может с легкостью погаснуть – тьма, голод, страх или все три сразу могли поглотить ее. Туннель впереди скрывали тени, становившиеся все гуще. Единственным источником света осталась свеча на голове Веточки. Страх быстро начал подкрадываться к ней, поднимая шерсть на ее холке.

– Я бояться, – сказала Веточка вслух, в пустоту. – Но Парафинчик нуждаться во мне.

Когда маленькая кобольдша нашла нужное место, она осторожно коснулась киркой трещины в матовом сером камне. Шахта, в которой застрял Парафинчик, должна была находиться прямо за ней. Слова отца безжалостно жужжали в сознании Веточки, подобно рою злобных подземных пчел: «Выше носа не стучать, иль во тьме ты угасать!»

Она замахнулась Бабулиной киркой и ударила.

Обломок за обломком, камень вываливался из тесного углубления. Не переставая трудиться, Веточка смогла отколоть достаточно, чтобы протиснуться в обрушившийся туннель. Огонек ее свечки заплясал по искореженным стенам, но, кроме камней вокруг, она ничего не нашла. Парафинчика было пока не видать. Несколько часов Веточка пробиралась по камням и земле, выше и выше по туннелю, на ходу прорубая себе опору для ног. Если она была права, то Парафинчик действительно забрался очень далеко, иначе его тело упало бы ко входу в шахту. Воск капал со свечи Веточки ей на нос, обжигая и как будто предупреждая: «Если пойдешь дальше, твой огонек тоже угаснет». Свеча наполовину уже прогорела и мерцала. Веточка проголодалась и устала, но делать было нечего. Тени быстро сгущались вокруг нее. Она сложила лапы рупором у рта и прокричала:

– Парафинчик! Парафинчик, я приходить тебя спасать! Где ты?

Ничего. Сглотнув ком в горле, Веточка утерла глаза и с силой размахнулась киркой. Металлический звон стали, ударившейся о камень, разлетелся по зеву туннеля, а затем превратился в ужасающий грохот, ворвавшийся в пролом подобно реву. Вся полость задрожала. Раздался грохот, затем камень заскрежетал и как будто закричал, и Веточку сбросило с выступа. Кобольдша слишком поздно поняла, что кричала она сама и что скрежещущие камни, похожие на огромные серые кулаки, оказались намного сильнее ее. Упавшие сверху обломки ударили ее по свече и голове, погасив огонь.

Когда Веточка очнулась, она дрожала от холода. Ее окружала такая непроницаемая тьма, что она не могла сказать, где лево, а где право, где верх, а где низ. Ее голова болела, и Веточка чувствовала синяки повсюду, но не могла разглядеть своих лап. И, что хуже, она выронила кирку Бабули. Хныча, не зная, куда податься, Веточка свернулась в грязный, пушистый клубочек. Она держала глаза широко распахнутыми, но не видела ни лучика света. Она навсегда потерялась в этом неподвижном, холодном небытии.

– Прости меня, Парафинчик. Прости, Бабуля, – прошептала она, давясь пылью и слезами. – Веточка тоже угасать.

– Тоже… угасать? – спросил