Мир узлов (СИ) - "Грильяж"

Потом шла долгая нравоучительная лекция, под которую Риф, Апакса и Морагаланта вырубились. Затем он объяснил: в чём суть и сложность перехода предвоин-воин и воин-рыцарь.

— Предвоин — тот ранг, когда тело выведено на максимум какой-то из характеристик. Путь к достижению этого уровня не так уж и долог, если знать виды его достижения: тренировки, алхимический путь, магическая манипуляция или как у нашего хозяина — прирождённая бала. Конечно, есть ещё достаточно редкий вид наследия, который экономит ресурсы: элитарная плоть. Такой я увидел у Ланбана, такой же есть у одной из новых девушек. Любой из путей достижения нового этапа развития своего тела становится в разы короче. Такой же, но ослабленный эффект дадут все другие классы выше пятого. А вот для того, чтобы вступить в царство рыцарей нужно другое: выждать стабилизации телесного роста и синхронизировать свою материальную и идеальную части. И это желательно сделать под присмотром учителя. Становление рыцарем на инстинктах, как это произошло у нашего чёрного великана, не даёт знания о приёмах. Ланбан всё ещё занят чисткой тела. Я его обучаю основам, скоро его боевая мощь намного превзойдёт нынешнюю. Но он ужасный пример для подражания! Его путь возможен только для него. Я безгранично уверен в том, что будь он в сознании, а не куклой у магов, то он бы не смог синхронизировать тело с душой ещё долго. На сегодня всё. Теперь все приступим к тренировкам.

Тем вечером я вымотался сильнее обычного.

Поэтому был очень рад возвращению к купанию в обычной медлительной атмосфере и в привычной взрослой и адекватной компании (даже Риф не способен внести что-то более надоедливое, чем состав прошлого дня, где братец стал вишней на торт).

Оказалось, что гостевой караван покинул нас ещё ранним утром. А я думал до вечера, что Доржена где-то спит в гостевых комнатах.

Сквозь сон я услышал свист, щебет и гомон птиц, которые слились в ужасающий рёв. Выглянув в окно, я обомлел (хотя это не то слово, которое первым пришло на ум, но я пытаюсь начать фильтровать базар).

Небо над холмом было тёмным и живым. Тысячи и тысячи птиц висели в воздухе и образовали плотный слой постоянно меняющегося безумия.

А по дому бегал радостный отец. Борода шевелилась при его перемещении по помещению, на лице стоял безумный восторг, он бегал и переодевал халат на какую-то незнакомую мне одежду. Мантия с голубым отливом еле влезла на него. Но даже посинев то ли от отблесков новой вещи, то ли от недостатка воздуха, он не перестал восклицать:

— Наконец. Наконец-то, удалось приманить Мстительных Зимородков! Ха-ха-ха. Сейчас я повеселюсь, ух. Как долго я этого ждал!

Он попытался надеть на лицо какую-то маску. Но это было наивно, учитывая растительность.

Отец подскочил, схватил какую-то фиговину и приставил к лицу.

Матушка ахнула:

— Нет, только не бороду! Горн, остановись!

— Не сейчас! Защиты может не хватить. Надо спешить! — крикнул отец и провёл по лицу тем, что убрало с его лица все волосы. Усы, бороду, брови и даже ресницы. Он тут же схватил маску и натянул её себе на лицо. И всё равно это оказалось весьма сложно из-за щёк, но всё же этот аксессуар был надет.

После этого мастер узлов Горн выскочил наружу и отправился к одному из зданий. Я и матушка последовали за ним. Риф же в это время мирно спал.

— Пап, может надо кого-то из рабов позвать на помощь из их дома? — крикнул я без особой надежды, что буду услышан сквозь ужасающий шум, который закладывал уши.

Но ответила матушка:

— Они всё равно не смогли бы помочь. Отец передал, чтобы они вместе с тройняшками ушли в убежище, — после чего на секунду замолчала, ударила себя ладонью по голове и добавила чуть тише, — что-то я про вас с Рифом и забыла.

Ха. Матушка, а вот последнего не надо было говорить вслух.

Вслед за отцом мы добежали до высокой башни. Я думал, что папа помчится внутрь, но он стал взбираться по наружной лестнице наверх. И сделал он это за несколько мгновений, после чего ударил в шпиль здания кулаком. Произошла вспышка.

Мгновение спустя в ушах раздался звук гонга.

А затем тишина, которую прервал только радостный смех отца, приглушённый маской.

— Ха-ха-ха. Получилось, дорогая. Мы смогли активировать «Безумный узел Джока»!

Отец одним движением спрыгнул с огромной высоты и подбежал к матушке. Схватил её и закружил в объятиях. Вместе они радостно и счастливо смеялись. Это выглядело волшебно и романтично!

Но существовало два но:

Во-первых, мантия не выдержала и всё-таки лопнула. Причём словно воздушный шарик, который проткнули иголкой.

Во-вторых, вся эта радость омрачалась дождём из увесистых тушек мёртвых птиц. Присмотревшись, я вспомнил, что не самого крупного представителя подобных пташек я недавно сбил фруктовой косточкой.

У меня начали закрадываться смутные сомнения, но я отбросил их, как маловероятные. Ну, не мог же я спровоцировать такое нашествие таким маленьким инцидентом!

А тем временем зимородкопад усиливался с каждым мгновением. Отец и матушка побежали к зданию. Я последовал за ними. Над крышей каждого строения появилось свечение, и тут же оно расширилось до состояния купола. Даже туалеты были под защитой!

Я подбежал к родителям и задал логичный вопрос:

— Что вообще происходит?

— Охота! — радостно крикнул отец, но мне отчего-то послышалось «браконьерство!», — мы сейчас охотимся на стихийное бедствие! Эти птицы раз в пять лет собираются в огромную стаю на этой территории, защищённой климатическим узлом от погодных невзгод. То есть каждые пять лет надо было обустраивать землю заново! Это огромные убытки. Поэтому я купил её за бесценок, сразу, как только придумал решение! И оно сработало, сыыын!

Мастер Узлов Горн схватил зазевавшегося отпрыска и начал радостно подбрасывать его вверх со смехом.

В какой-то момент, угадав нужное время, я ухватился за край крыши и повис на ней. После чего начал медленно двигаться в сторону водостока.

— Лай, ты куда? — задал вопрос неаккуратный на радостях папаша, — теперь осталось понять то, как нам удалось приманить этих дрянных птиц. Я и разрушал их гнёзда, и брал заложников-птенцов, чтобы выманить их. Ничего не срабатывало. Максимум на меня нападала пара особей во время следующей охоты. Но это было и до моих попыток заманивания. Ура, сын, ура! Иначе через несколько лет с особняком случилось бы тоже, что с деревней, которая видна с нашего холма. Птицы убили всех!

Да, родительская радость становится понятна. Только вот про косточку пока промолчу. Не будь заготовленной ловушки, то я бы привёл погибель по наши души. Мысленно я нервно засмеялся, осознавая это. Удача это или невезение? Пока, вроде бы, первое.

В отличие от эйфории отца и матушки, на меня накатило опустошение.

Когда я вообще чувствовал такую радость? Искреннюю, беззаботную, немного дебильную радость от накатившего достижения цели?

Учёба? Нет, там я плыл по течению.

Семья? Были радости, раздражение, гнев и просто жизнь. Но эмоции были такими, что не превышали некой планки. Её поцарапало только становление отцом, но всё мгновенно обрушилось почти сразу. Жена… почему-то чувство любви не было таким ярким, как обида от расставания? Может, и не было такого светлого чувства? Не знаю.

Да и память… о семье всё так смутно.

Работа? Вся жизнь на этом поприще состояла из маленьких плавных ступенек вверх или вниз. Даже лучшее я сравнивал с другими, в первую очередь с достижениями внутри семьи. Поэтому сильных эмоций я не испытал даже при создании 111. Радость — да, но не настолько опьяняющую. Либо я уже позабыл и такое.

Пока я размышлял, то заметил краем глаза, что надо оставить эту парочку наедине.

Идя по толстому слою из птиц, я наблюдал «сугробы» вокруг зданий, достигавшие кое-где второго этажа. А маленькие здания зачастую полностью покрывались вместе с защитным куполом дармовой белковой пищей.