Иным путем - Александр Михайловский

Первый лорд немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Кроме того, нам уже известно, что тот же русский император Михаил отменил закладку на балтийских и черноморских верфях четырех броненосцев улучшенной «послебородинской» серии. Но работы на верфях продолжаются. Какие корабли будут закладываться вместо этих броненосцев, пока точно не известно. Но есть отрывочные сведения о том, что это будут большие и быстроходные броненосные крейсера, являющиеся развитием типа «Рюрик». Русские получили прекрасный опыт ведения дальней блокады островной империи. И будьте уверены, они не преминут воспользоваться этим опытом против нас. Первая и главная обязанность королевского флота – это защита британской морской торговли. Заняв мое место, вы должны об этом не забывать.

– Будьте уверены, сэр Уильям, – кивнул адмирал Фишер, – о защите британской торговли я тоже не забуду. Но ведь дело в том, что защищать нашу торговлю надо не только в далеких морях и океанах, но и прямо здесь, в водах Метрополии. Что толку от крейсеров – защитников торговли, если объединенный русский и германский броненосный флоты разобьют нас в линейном сражении, после чего смогут наглухо заблокировать наши порты и даже высадить на земле Англии свои десанты. Еще неизвестно, что задумал этот мерзавец, кайзер Вильгельм, который люто ненавидит все английское.

Адмирал Фишер перевел дух и еще раз сочувственно посмотрел на своего собеседника.

– Кстати, – сказал он, – вы думаете, я не знаю про новый русский способ десантирования с больших десантных кораблей, который они применили на Окинаве? Берег буквально захлестнула волна кавалерии, пехоты и вооруженных артиллерией боевых машин. Нет, без самого мощного в мире линейного флота Британия никогда не сможет спать спокойно. И если меня, сэр Уильям, все же назначат на ваше место, то я приложу все свои силы к тому, чтобы такой флот все же был создан. Лишь паровые турбины Парсонса, жидкое топливо, толстая броня и большие пушки, соединенные воедино в корабле нового типа, смогут обеспечить Британии выживание в грядущей войне, которая стала неизбежной после заключения Континентального Альянса. В этой грандиозной войне смогут выжить или мы, или они – третьего не дано.

– Ладно, Джон – махнул рукой первый лорд. – Все, что вы сказали – это верно. Вопрос только, сможет ли наша казна, весьма и весьма истощенная после японского конфуза, поддержать сразу две кораблестроительные программы? Скорее всего, этот вопрос придется решать в Парламенте уже вам, как моему наиболее вероятному преемнику. А теперь извините, я хочу остаться один.

– Очень рад был с вами побеседовать, сэр, – кивнул адмирал Фишер, пожимая первому лорду руку. – Извините, что я был с вами так категоричен. Но я имею убеждения и буду их отстаивать, несмотря ни на что. Всего вам доброго.

– Ступайте, Джон, – махнул рукой сэр Уильям, закрывая дверь за адмиралом Фишером, и добавил чуть слышно: – Прощайте…

Едва лишь главнокомандующий в Портсмуте адмирал сэр Джон Арбетнот Фишер вышел в прихожую, как в кабинете, который он только что покинул, сухо треснул выстрел. Первый лорд Адмиралтейства сэр Уильям Уолдгрейв покинул этот мир. Для него всё уже было кончено, а у Джона Фишера всё только начиналось…

26 (13) апреля 1904 года, утро.

Берлин, городской дворец на острове Шпрееинзель, кабинет кайзера Вильгельма II.

Адмирал Альфред фон Тирпиц

Вчера вечером, почти сразу же после того, как мне передали личное послание адмирала Ларионова, я попросил кайзера о срочной аудиенции. Скажу сразу, я находился под сильным впечатлением разгрома британской эскадры, случившегося 21 апреля сего года у берегов Формозы. Правда, информация, переданная в Берлин в зашифрованном виде по телеграфу, была крайне скудна, и из нее было понятно лишь то, что англичане потерпели сокрушительное поражение на море, какого давно уже не было в их истории.

А тут в пакете, который специальный курьер доставил мне из Петербурга, находился полный отчет о том сражении и подробнейшая, тщательно вычерченная схема движения кораблей. Помимо этого, послание включало в себя личное письмо от адмирала Ларионова. В нем неизвестный мне пока лично командующий эскадрой русских кораблей из будущего на вполне хорошем немецком языке подробно разбирал план строительства имперского Флота Открытого моря, который был составлен мною три с лишним года назад.

Этим моим планом предусматривалось, что на протяжении шестнадцати лет, вплоть до 1917 года, флот Германской империи должен был увеличиваться не менее чем на три военных корабля в год и, таким образом, к 1917 году наш флот должен был сравняться по силе с британским. До тех пор мы должны были избегать с англичанами прямого столкновения, которое впоследствии будет возможно осуществить исключительно в Северном море, как месте, наиболее удобном для размещения в нем немецких кораблей Флота Открытого моря. По этому же плану в состав нашего флота должны были входить корабли разного класса и назначения, и чем больше – тем лучше.

Адмирал Ларионов сообщал, что в их варианте истории мой план осуществить не удалось, потому что мировая война, спровоцированная британскими спецслужбами, начнется уже в 1914 году. И проклятые лаймиз будут господствовать на море.

Русский адмирал сообщил мне много интересных сведений о нашем и британском флоте, особо обратив мое внимание на гигантские броненосные линейные корабли, сконструированных по принципу «только большие пушки», которые со дня на день должны начать строить все ведущие военно-морские державы мира.

Правда, строительство британского суперброненосца – адмирал Ларионов называл его «дредноутом» – вероятнее всего, и не начнется так быстро, как это было в их истории. Судя по самоубийству первого лорда Адмиралтейства Уильяма Уолдгрейва, в британском Адмиралтействе сейчас происходят весьма и весьма драматические события.

Кроме того, на Лондонской бирже начались события, пренеприятные для держателей ценных бумаг. Курсы русских и германских акций росли как на дрожжах, а британских – падали, как барометр перед непогодой.

Для того чтобы мне разобраться в этом вопросе самому, адмирал Ларионов советовал мне еще раз перечитать статью итальянского инженера-кораблестроителя Витторио Куниберти, которая была опубликована в прошлом году в британском издании «Jane’s Fighting Ships». Она называлась «An ideal Battleship for the British Navy» («Идеальный линкор для британского флота»). В ней итальянский кораблестроитель предлагал построить линейный корабля водоизмещением 17 000 тонн, с вооружением, состоящим из дюжины 12-дюймовых орудий, имевшего скорость 24 узла, и с бронированием вдоль ватерлинии, равным двенадцати дюймам (то есть – калибру орудий). Артиллерию главного калибра предлагалось разместить в четырех двухорудийных башнях в оконечностях и бортах, а оставшиеся четыре орудия – в четырех бортовых башнях.

Адмирал Ларионов также написал мне, что в их истории Германия тоже строила такие же линейные корабли, которые по тактико-техническим характеристикам даже превосходили свои британские аналоги. К письму были приложены листки с описанием германских линкоров «Nassau», «König» и «Bayern».

Данные последнего корабля меня просто ошеломили. Еще бы! Полное водоизмещение линкора достигало 32 тысяч тонн, длина и ширина корпуса составляли соответственно 180 и 31 метр, а осадка – 9,5 метра. Каждый такой монстр – а заложено было четыре корабля – нес восемь 38-см орудий, при этом броневой пояс его достигал толщины все тех же двенадцати дюймов. С помощью паровых турбин Парсона этот линейный корабль мог разгоняться до 22 узлов и без бункеровки пройти экономическим ходом пять тысяч миль.

Адмирал Ларионов обещал прислать уже готовые эскизы всех трех типов кораблей и найти чертежи (конечно, не судостроительные), но вполне достаточные, чтобы поручить нашим инженерам и конструкторам приступить к началу работ по строительству такого чудо-корабля.

Один такой линкор может расправиться с целой эскадрой британских броненосцев. А если их будет несколько? У меня просто захватило дух от перспектив, которые в таком случае могут открыться перед германским флотом. Но решение о строительстве подобных кораблей, каждый из которых, по самым скромным моим расчетам, мог стоить не один десяток миллионов марок, мог принять лишь только кайзер. Именно потому я и попросил его величество об аудиенции.

Император принял меня в своем кабинете. Он был в прекрасном и воинственном настроении. И я его понимал. Если говорить честно, то наш флот, несмотря на его силу и храбрость моряков, не имел еще на своем счету громких побед. Ведь не считать же победой перестрелку кораблей, тогда еще королевства Пруссия, с датскими корветами во время прусско-датской войны. Тем более что перестрелка эта не выявила ни победителей, ни побежденных. Постреляли друг в друга и разошлись, каждый в свой порт.