Двум смертям не бывать - Светлана Успенская

— Заявление, — равнодушно произнесла Жанна. — Мне нужна справка, что заведено уголовное дело.

Это было заявление об изнасиловании Жанны Степанковой студентом второго курса станкостроительного института Вячеславом Путинцевым.

Но Жанне не дали справки о том, что по ее заявлению возбуждено уголовное дело. Правда, после того как она побывала в милиции, было много шума. В Быковск вызывали и самого Славу, и его родителей, допрашивали его соседей по общаге, студентов, но все это закончилось пшиком — версия об изнасиловании рассыпалась, не выдержав даже первой ленивой проверки. Общежитские обитатели подтвердили, что Жанна в течение, как минимум, четырех месяцев ежедневно приходила к Путинцеву в комнату, подолгу оставалась там, варила ему еду, стирала вещи в общей постирочной и явно занималась еще кое-каким домашним трудом, от которого обычно и появляются дети. Подтвердили, что часто видели ее полуодетой, когда она выходила из комнаты в места общего пользования, что, несомненно, свидетельствовало об интимном характере их отношений.

Эти обстоятельства начисто опровергали факт насилия, но девушка настаивала на том, что хотя впоследствии все между ними и было полюбовно, но в первый раз Путинцев ее все же изнасиловал. Но тут уже полились такие потоки грязи, умело разливаемые родителями Славы, что ей стало уже совсем тошно. Всплыло все — и убийство отчима, и жизнь с бандитским авторитетом, и то, что Жанна требовала от юноши жениться на ней.

Домой к тете Варе приходили разгневанные родители Славы и угрожали Жанне судом и тюрьмой за клевету на своего сыночка. Жанна чувствовала, что запутывается в ситуации все больше и больше. А ребенок ее ничего этого не знал, он жил в ее животе независимой жизнью маленького животного, обреченного родиться в ненависти и страхе.

— Нет, справочку мы вам пока не дадим, — сказали в милиции. — Нанимайте адвоката, требуйте возбуждения уголовного дела через прокуратуру, и пусть они попробуют доказать то, чего не удалось доказать нам.

— Но мне нужно срочно, — просила, настаивала, умоляла Жанна. — Я вас отблагодарю…

Капитан милиции внимательно посмотрел на бледную как смерть, хорошо одетую девушку с просительными бездонными глазами. Конечно, он знал, кто она. Она проходила в Милицейских разработках как сожительница самого крупного бандита города Быковска и могла знать очень много из того, что еще оставалось тайной за семью печатями для милиции. Вот если бы она захотела поделиться своим знанием…

— Пожалуй, мы закроем глаза на маленькое нарушение законности, — пообещал ей капитан милиции, — если вы пойдете нам навстречу…

— Я на все согласна, — устало произнесла Жанна. — Что я должна сделать?

Она с равнодушием много пережившего человека думала о том, что потребует этот пожилой мужчина, разглядывавший ее, точно редкостный экспонат Кунсткамеры. Может быть, денег? Она скрутила с пальца кольцо с бриллиантом и держала его наготове. Может быть, потребует лечь с ним в постель? Что ж, она готова и на это…

Но он только достал из стола листок бумаги и положил его перед собой.

— Я буду вам задавать вопросы, а вы будете отвечать… — произнес он.

— Хорошо, — ответила Жанна.

Она была согласна на все…

Почти месяц Жанна как на работу ходила в отделение милиции. Ее опрашивали по нескольку часов кряду, допытываясь о подробностях бандитской жизни, на которые она раньше обращала так мало внимания. Милиционеры копались в ее памяти, точно это была свалка ненужных вещей, где каждый мог поживиться чем-нибудь полезным. Каждый день она приходила к ним с надеждой, что наконец-то ей выдадут нужную бумагу, но каждый день ее обманывали, говоря, что еще рано и они еще не полностью удовлетворены ею.

Они вытряхнули из нее все, что она знала и даже чего не знала. Они выжали ее точно лимон, а потом сунули ей справку в зубы и по-дружески посоветовали как можно быстрее убраться из города — не ровен час, дружки Калины, которого только что замели по наводке Жанны, отомстят ей за предательство.

Жанна взяла в руки справку об изнасиловании и отправилась с ней в женскую консультацию. Ее живот за последнее время сильно увеличился, хотя и не был слишком заметен, ведь она сильно похудела от всех этих переживаний.

— Где же вы были раньше! — всплеснула руками врачиха. — Уже семь месяцев, о каком аборте по показаниям может идти речь? Да вам уже рожать надо! Нет-нет, и не говорите мне ничего! — замотала она головой, возвращая справку. — Это невозможно! Если б хоть на две недели раньше…

Выйдя из женской консультации, Жанна шла по залитой солнцем улице, еле волоча ноги. Было жарко. Пот заливал глаза, раскаленное солнце в зените нещадно прожигало тело сквозь легкую ткань платья. Все плыло у нее перед глазами. Деревья двоились, троились, множились, пока не превратились в сплошной частокол, который завертелся вокруг нее с угрожающей быстротой…

Она упала на землю и потеряла сознание…

Москва встретила Жанну затяжным дождем, который сеялся на землю словно через мелкое сито. Несмотря на пасмурную погоду, было жарко — стоял июль, и Азорский циклон, пришедший из тропиков, накрыл город душным серым одеялом. Облака волочили над домами свои набухшие животы дождем. Выйдя из электрички, Жанна медленно брела по платформе. Дождь стекал по бледному лицу и оголенным плечам, руку оттягивала небольшая сумка. Идти было тяжело, быстро продвигаться в плотной толпе мешал сильно увеличившийся живот, и Жанна то и дело опасливо выставляла вперед свободную руку, защищаясь от ударов.

Выбравшись из потной толпы, медленно втекавшей в жерло метро, она присела на мокрую скамейку в скверике перед вокзалом и стала думать, что ей делать. Она чувствовала слабость — несколько дней у нее маковой росинки во рту не было.

Денег оставалось совсем мало. Жанне пришлось в спешке бежать из города. Когда она, удрав из больницы, куда ее доставили на «скорой», вернулась к тете Варе, та, задыхаясь от испуга, поведала, что только что заходили несколько крепких парней с бульдожьими физиономиями, спрашивали, где племянница и когда она вернется. Судя по описанию, это были люди Калины. Они искали ее, чтобы потребовать расплаты за своего патрона, который в это время уже парился на нарах. Расплаты не деньгами, а ее жизнью. Куда ей было идти, куда бежать? Оставаться в Быковске она не могла, ведь там ее знал чуть ли не весь город. Не могла она и бежать в Выдру — бандиты непременно навестят ее мать.

Москва! Загнанный в угол зверек искал такое логово, где бы его не нашли никогда и ни за что… В столице много народу, здесь легко затеряться в бурлящем муравейнике мегаполиса. Решившись ехать, Жанна кинула в сумку первые попавшиеся вещи и бросилась на вокзал. Единственный поезд в столицу уходил поздно вечером, когда на вокзале не так много пассажиров, и, конечно, она, беременная женщина, будет привлекать внимание. Но главное — раздобыть деньги и билет, а в поезд она как-нибудь проберется окольными путями, с тылу, под вагонами. Недаром же она дочь железнодорожника… Но деньги! Денег у нее не было, вещи продавать не было времени, большую часть своих драгоценностей она спустила еще в то благополучное время, когда покупала Славику модные вещи и еду. У нее оставалось только бриллиантовое колечко.

Жанна зашла в скупку неподалеку от вокзала. Оценщик бросил опытный взгляд на товар, пристально осмотрел его обладательницу и по загнанному взгляду и оттопыренному животу сразу же определил, что девица в трудных обстоятельствах. С сочувствующим видом он предложил ей двадцать долларов и сказал, что если бы не его доброта, то вряд ли ей удалось бы продать колечко и за десять…

Поезд отходил через час, и Жанна согласилась. Бросив кольцо на прилавок, она молча взяла деньги и ушла.

На железнодорожном вокзале царило обычное оживление. Жанна высадилась из автобуса и направилась к стеклянным дверям, но вдруг резко остановилась и спряталась за спинами людей, — около входа топталась, внимательно оглядывая пассажиров с баулами, парочка личностей характерного бандитского вида.

Жанна обогнула здание вокзала и решила пробираться к кассам дальнего следования через железнодорожные пути. Она думала, что уже обманула бандитов, но когда приблизилась к длинному хвосту, который начинался у заветного окошка, заметила знакомую фигуру, медленно прогуливавшуюся вдоль очереди. Шмон!

Затравленный ум ее заметался в поисках выхода. Самолет? Не хватит денег. Автобус? Где гарантия, что такой же кордон не выставлен на автовокзале? Электричка! Жанна обрадовалась. Действительно, на электричках можно было доехать хоть до Владивостока, хоть до столицы. Тем более, что кассы пригородных поездов находятся непосредственно на платформе.

Через час девушка уже сидела в дальней электричке, которая направлялась в соседнюю область. На билет она решила не тратиться — не будут же контролеры ссаживать с поезда беременную женщину…