Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество - Г. Беневич

Как и Н. Бердяев, она видела одну из главных проблем современности в разрыве светской культуры и церковно–христианской традиции. В статье"В поисках синтеза", почти буквально цитируя Н. Бердяева[324], Е. Скобцова писала о трагедии разрыва культуры и Церкви в России после Петровских реформ:"Кто может себе реально представить, что св. Серафим Саровский и Пушкин были современниками?"[325] Большевистскую революцию она рассматривает в этой статье как наказание Божие за разъединение двух, так и не соединившихся, начал Богочеловечества, соответствующих человеческому свободному творчеству и христианскому подвижничеству:"Большевизм ведет борьбу с обоими разобщенными началами Богочеловечества"[326]. В этой статье Е. Скобцова категорически выступает против дальнейшего разъединения этих начал и делает вывод:"Эмпирическим заданием нашим является синтетическая культура, борьба за целостную культуру"[327]. Здесь Е. Скобцова выражает общую установку русской религиозно–философской мысли на необходимость воцерковления культуры, ее взгляды, выраженные в этой статье, не вполне оригинальны.

Однако, начиная со статьи"Рождение и творение"(1931) Е. Скобцова вступает в скрытую полемику с Н. Бердяевым, в которой постепенно формулирует свою точку зрения. Бердяев писал, что"одно время мать Мария была близка к о. Сергию Булгакову и софианскому направлению. В это время она спорила (с ним) противопоставляя идею рождения идее творения[328]. Речь, очевидно, идет о полемике с идеями, высказанными Н. Бердяевым в"Смысле творчества"[329] и других произведениях, где он противопоставляет рождению (биологическому процессу, обусловленному законами природной необходимости) – творчество. С точки зрения Бердяева, человек должен превзойти эти законы, чтобы стать истинной личностью. Н. Бердяев противопоставил род и личность:"Род и личность глубоко антагонистичны, это начала взаимоисключающие"[330], он отталкивался от материнства, предрекая наступление новой"творческой мировой эпохи", которой"присущ будет не культ вечной женственности, а культ андрогина, девы–юноши"[331].

Этому превозношению творчества над рождением и противостоит Е. Скобцова в"Рождении и творении", но сначала она обозначает в этой статье два способа миропонимания, которые"можно назвать космизмом и антропологизмом"[332]. Речь идет о двух духовных установках: о. Сергия Булгакова, для которого первичным было отношение Бог–мир (т. е. космология)[333] и Н. Бердяева, для которого в центре была человеческая личность (персонализм). Космизм, по замечанию Е. Скобцовой,"ищет целесообразности, гармонии и планомерности во всем сотворенном", им движет"вера в конечное преображение плоти","антропологизм же ищет разрешения антиномии необходимости и свободы, зачастую противопоставляет миру лицо"[334]. Космизм — усиоцентричен, его интересует природа, сущность (усия), а антропологизм — ипостасоцентричен, в его центре лицо, личность с его свободой.

Но при чем здесь проблема"рождения и творения"? Е. Скобцова замечает, что именно в рождении (первообразом которого является рождение Сына Божия от Отца)"прибывает, является, нарастает лицо"[335]. Процесс, который, по Бердяеву, является природным, согласно Е. Скобцовой, ведет к появлению нового лица. По верному замечанию С. Жабы, для Н. Бердяева человек рождается как индивид, особь, и только должен стать личностью, а для Скобцовой, всякий человек уже есть образ Божий (который может быть"затемнен", что не отменяет самого факта):"Само исконное сотворение человека по образу и подобию Божию освещает и рождение человека. Оно – священно"[336].

Е. Скобцова ясно отдает себе отчет, что человеческое рождение отличается от Божьего, но для нее важно другое – установить правильное соотношение между рождением и творчеством, и она рассматривает этот вопрос в первую очередь применительно к Богу. В самом деле, что первично – рождение Сына Божия от Отца или творение Богом мира? Ответ для Е. Скобцовой однозначен:"Акт божественного творчества есть акт бесконечно вторичный… Не в творческом акте Бога раскрывает себя христианство, а главным образом в Его акте рождения единосущной Ему Ипостаси"[337].

В отличие от В. Розанова и Н. Бердяева, которые считали, что именно Ветхий Завет освящает род и пол[338], Скобцова пишет:"Ключ к пониманию иудаизма – момент божественного творчества, момент созидания способной к единосущному размножению твари. Ключ к пониманию христианства – два акта рождения: рождение Отцом предвечного Сына и рождение Мариею Сына Давидова"[339].

Было бы наивным полагать, что накануне своего монашеского пострига Е. Скобцова написала статью ради прославления человеческого материнства и принижения творчества, тем более, что сама Е. Скобцова была человеком в высшей степени творческим. Ясно, что статья"Рождение и творение"является переходной, и главный ее пафос не в прославлении земного материнства (которое само должно быть спасено и преображено), а в выстраивании правильной иерархии, в исправлении"гностического уклона"Н. Бердяева[340]. Видение человека не как особи–индивида, а как образа Божия характерно для всего творчества Е. Скобцовой. Как заметил С. Жаба:"Душу свою мать Мария полагала не за"природных индивидуумов", а за детей Божиих, часто падших, блудных"[341].

Что касается творчества, то свои взгляды на него мать Мария развила в статье"Истоки творчества"(1934), написанной также в полемике с Н. Бердяевым в то самое время, когда мать Мария прокладывала путь к будущей организации"Православное Дело". В"Смысле творчества"Бердяев писал:"В самом Евангелии нет ни одного слова о творчестве… Как жалки все оправдания творчества через Евангелие… В деле творчества человек… не имеет прямой помощи свыше"[342].

Похоже, что статья мать Марии"Истоки творчества" – прямой ответ Н. Бердяеву. Так, она пишет:"Часто говорят, что христианство мало интересуется вопросами творчества, что в нем нет никакой теории творчества. И это безразличное отношение к главной, творческой сущности человека вменяют в вину христианству… Мне представляется это глубоко неверным". Интересно, что в своей поздней книге"О назначении человека"Н. Бердяев писал:"Нельзя сказать, как часто говорят, что в Священном писании, в Евангелии ничего не говорится о творчестве. Говорится, но нужно уметь читать…"[343]. Мы полагаем, что такое изменение во взглядах Н. Бердяева произошло не без влияния матери Марии, которая в"Истоках творчества"исключительно на материале Священного Писания разрабатывает христианскую теорию творчества.

В частности, анализируя Евангелие от Иоанна, мать Мария показывает, что творчество является одной из главных его тем. Речь, конечно, не буквально о"художественном творчестве", но о всяком творческом акте человека, о котором Христос говорит:"Кто пребывает во Мне и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего"(Ин. 15, 4–5)[344]. Последние слова мать Мария относит к каждому творческому акту и считает ключевыми для христианской теории творчества. Более того, она замечает, что, согласно Библии, творчество – это"богочеловеческий акт","Божественное начало в нем всегда положительно и совершенно"[345], человек же может быть более или менее прозрачен для Божией воли. Тем не менее, все истинное творчество, согласно матери Марии (будь оно светлое или"демоническое"), имеет свое начало в Боге, в Божией воле, без которой ничто не может быть сотворено. При этом, конечно, за"демоническое творчество"ответственен не Бог, а человек, в творческом акте которого проявляется имеющееся в нем зло:"Злое творчество… констатирует зло в нем (в человеке – Г. Б.) заключенное"[346].

Чрезвычайно важно, как мать Мария различает творчество Бога и человека. В случае человеческого творчества"Бог, который есть Премудрость и Красота… творит не так, как Он творил, когда говорил: да будет свет. В данном случае Он творит… через людей. А они своими индивидуальными свойствами сообщают творению положительный или отрицательный смысл"[347]. Согласно матери Марии, человек прозрачен для воли Божией, если он"во Христе"так же, как Христос"во Отце". В этом случае человек един со Христом. Христос для него не какая‑то внешняя сила, связь человека со Христом осуществляется живым единством Христа и Святого Духа:"Движущей силой всякого земного творчества является сейчас в мире Дух истины, который научает, и возвещает, и приводит к общению с первоистоком всякого творчества в мире. Тут как бы отрицается всякая возможность отъединенного творчества, – само собой оно является актом соборности, некоего абсолютного общения не только с Богом, но через Бога и со всем миром, так как весь мир определяется в своих творческих возможностях как единое с Богом"[348]."Творческие возможности" – это ничто иное, как божественные логосы или божественные творческие энергии, учение о которых развито в православном богословии[349].