Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов

Минули годы, я рос и мужал, постепенно становясь тем, кем являюсь сейчас, а Ив из юной провинциалки превратилась в несравненную тани, пользующуюся глубоким уважением среди дам высшего света. Мы поддерживали связь через письма, но совсем не виделись, ибо тан л’Дровин категорически запрещал своей супруге встречи «с этим существом». Позже Ив говорила, что он был хорошим тэнкрисом и что она искренне уважала его, но именно его отношение ко мне всегда было невыносимо для нее. Мне больно осознавать, что долгие годы я был причиной внутреннего разлада этой семьи.

Как бы то ни было, мы вновь смогли встретиться лишь после его смерти. Глупая смерть для тэнкриса – упасть с лошади и сломать шею. Очень, очень глупая. Силана не дала этой паре детей, и Иверин осталась одна в огромном доме и с огромным состоянием. Выдержав траур, Ив продала особняк мужа и купила себе новый, после чего стала вести свободную от чужих указок жизнь. Тогда, когда я еще не обрел полную независимость от семьи, она звала меня переехать к ней, в дом, в котором мне будут рады всегда, и плевать, что скажет свет, ибо ей никто не указ! Однако я решил проявить осмотрительность, дабы не навлечь тень на ее все еще доброе имя. У меня не было желания давать врагам еще один повод, чтобы провоцировать и оскорблять меня, вызывать на дуэль, пороча честь той, которую я считал самым родным в мире существом. Сейчас я понимаю, что тогда поступил не по годам мудро и дальновидно.

Когда умер Таленор и место во главе семьи занял Криптус, старший брат моей матери, передо мной поставили выбор – жизнь жреца или жизнь военного. Нисколько не сомневаясь, я избрал второе и благодаря связям своего дорогого дяди после окончания академии отправился не куда-то там, а в замок Сангуашлосс, после чего начал служить Мескии на разных фронтах. Особенно на восточном. Должен признать, что дядя Криптус не питал ко мне такой жгучей ненависти, как старик, он просто брезговал мною и старался отдалить от семейства, что вполне меня устраивало. К разочарованию родичей, после войны в Малдизе я вернулся живым и даже не покалеченным. Дядя попытался подыскать мне хлебное местечко интенданта в штабе северной армии, что было совсем просто, учитывая опять же его связи и мои боевые заслуги, но я отказался покидать Старкрар, правда, обрадовав его тем, что не собираюсь больше полагаться на помощь семьи. В банках столицы лежало немало денег, унаследованных мной от покойных родителей. Никто и никогда не задавал вопросов о том, откуда Крогас ди’Аншвар, колдун-черноязычник, брал баснословные суммы, которыми заполнял банковские хранилища. Более того, семья ни разу не попыталась наложить свою властную длань на те богатства, считая их, видимо, грязными.

Покинув армейскую службу и вернувшись в Старкрар, я не был еще уверен, чему собираюсь посвятить свое время. Я даже подумывал над тем, чтобы попытаться вступить в Корпус Советников[9]. На войне мне доводилось видеть этих таинственных персон, видеть, на что они способны, какой властью обладают, и я понимал, что смогу делать то же не хуже их. Но я сомневался. Устав от вечных странствий, моя душа желала остаться в Старкраре, в то время как Советники постоянно служат где-то далеко от родины.

Однако я точно знал, что прежде всего обязан прийти в семьи погибших товарищей и выразить соболезнования родственникам. Не везде меня приняли с почтением, в некоторые дома вообще не пустили, однако двери дома л’Реко открылись передо мной без промедления. Старик Тарзин л’Реко, Старый Паук, выслушал мои соболезнования о гибели Фисто, его единственного сына, и даже поблагодарил меня за то, что я выкроил время. Он знал, кто я, неприкасаемый метис, пятнающий весь тэнкрисский род, а я, конечно, знал, кто он, всемогущий Паук, верховный дознаватель Ночной Стражи. Поэтому я был удивлен тем, как уважительно со мной обошелся этот тан. Он спросил, есть ли у меня планы на будущее? Я ответил, что пока планов никаких не имею. Так началась моя карьера в Ночной Страже, в которой я достиг кресла верховного дознавателя благодаря открывшейся природной склонности к «неблагородным методам» и особенности Голоса. Всего пять лет потребовалось мне, чтобы стать новым Пауком, обставив тех, кто шел к этому посту десятилетиями. Например, почтенного тана Огарэна л’Зорназа. Тарзин, чьим личным помощником я был последние годы его службы, сам рекомендовал меня Императору, и наш мудрый монарх поставил подпись напротив моего имени… Впрочем, это совсем другая история, которая не имеет к Ив никакого отношения. Просто, когда я вернулся с войны, я впервые встретил Золана л’Ча в доме Ив, и с тех пор этот прохиндей как бельмо на моем глазу!

– А вот это тип, которого я не перевариваю! – поведал л‘Ча пьяным шепотом. – Если бы не мое безупречное воспитание, я бы ткнул ему вилкой в один глаз! И во второй тоже!

До этого момента он только и делал, что рассказывал мне, какие замечательные тэнкрисы и люди собрались сегодня в доме Ив. Этот бубнеж я слышал сквозь собственные мысли – профессиональная привычка все слышать и замечать. Так что когда он вдруг изъявил желание совершить членовредительство, это привлекло мое внимание. А когда я посмотрел на объект его недовольства, то не смог не согласиться. Этому бы и я вилку в глаз воткнул с превеликим удовольствием!

Очень высокий широкоплечий тан, красавец, что называется, высшая знать! Белоснежные волосы, благородная белая мраморная кожа, серебряные глаза – первородная красота нашего вида, восходящая к глубинам древности. Аррен л’Калипса, глава дома л’Калипса, глава Северного клана Мескийской Империи, самый желанный жених Старкрара, глава особого отдела Скоальт-Ярда и громадная заноза в моей… Я не успел ретироваться, л’Калипса отвлекся от своих собеседников, заметил меня и, к нашему общему горю, вынужден был приветственно кивнуть. Теперь дороги назад нет, кивнув в ответ, я направился к нему.

Я уже много лет недолюбливаю Аррена л’Калипса. Мягко говоря. Он отвечает мне тем же. Мягко говоря. Л’Калипса всегда был тем, кем никогда не был и не мог стать я, – желанным и всеми уважаемым таном, которого везде ждут, а не терпят через силу. Я, в свою очередь, воплощал все, что презирал и чего сторонился он, – грязный выскочка, невесть как вскарабкавшийся на высокий и влиятельный пост. Род л’Калипса считался вторым по древности и чистоте крови в Мескии, более знатной была лишь императорская династия. Тэнкрисы говорили, что, когда предок Императоров первым вышел из тени к Силане, предок л’Калипса последовал за ним и стал вторым. Мое же происхождение Раскаявшиеся видели столь мерзким и противоестественным, что оно могло быть приравнено к преступлению.