Луна, луна, скройся! (СИ) - Лилит Михайловна Мазикина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После ужина вся семья смотрит какой-то фильм по венгерскому каналу, а мы снова усаживаемся на матрас.
— Надо было хотя бы карты взять, — мрачно говорю я. — Нам здесь неизвестно сколько торчать.
— Почему неизвестно? Твой вампир приезжает во вторник.
— Приезжает. Может быть. Если у него планы не изменятся. В нашем положении вообще ни в чём нельзя быть уверенным. Вот, например… ты знаешь, что он вчера был как раз во Львове?
— И убил «волчицу»?
— Не знаю. И даже не знаю, стоит ли мне задавать ему этот вопрос или отсидеться чуть-чуть и рвануть в Ясапати или вовсе в Королевство Югославия.
— Ты же говорила, что доверяешь ему.
Я не отвечаю.
Спать дети ложатся — все трое, девочка с мальчиками — на верхнем ярусе кровати. Должно быть, мы заняли матрас девчушки. Шаньи предлагает нам вместо одеяла пальто, но оно выглядит настолько засаленным, что мы вежливо отказываемся. Хозяева, почти не раздевшись, выключают свет и укладываются на нижний ярус. Мы с Кристо снимаем куртки и кроссовки уже в темноте. Я ложусь на бок у стены, кузен, спиной ко мне, с краю. Хотя для меня слишком рано, я приказываю себе провалиться в сон.
Мне снится, что мне очень холодно.
Просыпаюсь я вся заледенелая, от того, что мне как-то тесно. Коленями и лбом я упираюсь в холодную стенку, а сзади ко мне прижимается кузен. Его рука лежит на моём плече, хуже того — я с огромным смущением понимаю, что ничто мальчишеское по утрам ему не чуждо. К сожалению, сил просто отпихнуть Кристо у меня сейчас нет, и я долго вожусь, пытаясь вылезти из крохотного пространства между его телом и стеной. Наконец, мне это удаётся. Я перелезаю через ноги кузена и сажусь на край матраса, благо там теперь довольно просторно. Шаньи уже нет дома, значит, что-то около пяти часов.
Мне ужасно хочется горячего кофе. В чашке достаточно большой, чтобы греться о неё всем телом.
Кристо возится за спиной. Я оглядываюсь — он вплотную подполз к стене и затих, упершись в неё коленями. Лицо у него совсем ребёночье, жалкое. Я поднимаю с пола куртки и накидываю на него: одну на плечи, другую на ноги.
Я так и сижу, пока хозяйка — её зовут Эржебет — не встаёт и не начинает собирать детей в школу. Она вручает мне кружку с гнусным на вид и вкус, зато насыщенным кофеином пойлом, и я жадно тяну его. Дети наскоро раздирают немытые волосы расчёской, в которой не хватает половины зубьев, съедают по два варёных яйца и запивают кофе. Потом быстро и аккуратно надевают вполне приличные школьные костюмы, достают из гардероба сумки с тетрадями и убегают.
— Можно мне тоже кофе? — сипло спрашивает за спиной Кристо. Я поднимаюсь и иду на кухню. Нахожу банку с растворимой бурдой (напиток кофейный «Экономичный», состав: порошок кофе третьего сорта, ячмень жареный молотый, улучшитель вкуса B867, консерватор B401), завариваю чашку (жирную снаружи и в коричневых разводах внутри), добавляю два кусочка сахара (сахарница уже почти пустая). Всё равно дерьмо, конечно, с сахаром или без, но кофеин в нём точно есть, а это главное. Отдав чашку кузену, я подхожу к хозяйке, протягиваю крупную купюру:
— Эржебет, можно тебя попросить, не службы для, а дружбы? Сходи, пожалуйста, купи хороший кофе, какао, сахару, какой-нибудь еды для всех, какую захочешь. Только никому не говори, что мы тут живём. Будут спрашивать, откуда деньги, придумай что-нибудь, ладно?
— Никому я не скажу… цыгане вы или нет, а не скажу. Не такие мы, не болтаем, — Эржебет, не чинясь, забирает деньги и одевается.
Пока она ходит в магазин, меня озаряет. Я засучиваю рукава и перемываю посуду. Вместо моющего средства — только кусочек коричневого крестьянского мыла, но я делаю воду погорячее и тру скользкой тряпкой, найденной на раковине, посильнее. В процессе на чердак заходит Шаньи, с любопытством смотрит, но не вмешивается. Когда Эржебет возвращается с двумя доверху заполненными пакетами, все тарелки на посудной полке уже блестят чистотой, а ладони у меня распухли, как оладьи.
В одном из пакетов оказываются два дешёвых пледа из тех, что обычно продаются в универмагах.
— Зачем это? — спрашивает по-венгерски Шаньи. Его жена разражается тирадой, по видимости, очень убедительной, поскольку Шаньи не развивает тему дальше. Пледы я аккуратно застилаю на матрас, и мы с Кристо садимся на них.
Через пятнадцать минут Эржебет приносит завтрак: по кружке какао с молоком, яичницу с колбасой (как давно мы ели кровянку? в субботу, всё в порядке), бутерброды с маслом. Мы с наслаждением уплетаем еду, и хозяйка печально смотрит на нас.
— Бедные дети. Сразу видно, что из хорошей семьи, — резюмирует она, когда я встаю, чтобы помыть посуду.
Ночью мы с Кристо заворачиваемся каждый в свой плед, так что с утра обходится без неловких положений.
— Я с тобой, — упрямо повторяет кузен, уставившись в пол.
— Ты меня что, не слышал? Мы с тобой вообще о чём договаривались? Что бы странного я ни сказала, ты слушаешься. Одной мне будет легче сбежать, чем с тобой.
— На растянутой ноге?
— А так ты меня на себе, что ли, понесёшь с фантастической скоростью? Я, главное, неплохо знаю город и сумею забиться в тараканью щёлку.
— А я мужчина. И я тебя одну не отпущу.
— Ты, мужчина! Я, между прочим, твой наставник, ты меня должен слушаться, как папу и маму, понял?
— Я с тобой.
— Да сожри тебя многорогий! Как козёл рогами упёрся! — я сдерживаю плевок и обращаюсь к Эржебет. — Мы скоро вернёмся, вечером. Если сегодня и завтра не придём, берите наши вещи.
— Не боитесь? — спрашивает она.
— Боимся, а идти всё равно надо. Это важно.
Хозяйка качает головой, но больше не спорит. Я тщательно заплетаю волосы в косу, прикалываю её на затылке. Кристо завязывает голову косынкой. Одинаковым движением мы низко опускаем капюшоны и уходим.
Мальчишки на лестнице снова курят, но теперь у
