Чужая вина - Питер Абрахамс

— Нет… Нет, не затруднит, вот что я хотел сказать. Но дело в том, что этот парень — он, в общем, странноватый.

— В каком смысле?

— Ну, эдакий чудик.

— Он же вылечил твой тендинит.

Кирк рассмеялся.

— Ну, тендинит у меня прошел, пока я виделся с ним. Может, простое совпадение. А что касается твоего вопроса, то я даже не знаю…

— Попытка не пытка.

Через несколько секунд Кирк наконец сказал:

— Записывай.

Табличка на двери офиса, расположенного в торговом центре в восточной части Бельвиля, гласила: «Луис Б. Пастор, магистр социологии, семейная и иная терапия». На крыше работали люди в касках; все, что осталось от прежней, покоилось горами обломков на стоянке. Нелл открыла дверь и вошла.

Она очутилась в приемной, где не было ни очереди, ни секретаря. На стенах висели обрамленные сертификаты; в общей сложности у Луиса Б. Пастора, имя которого иногда было написано как «Льюис», насчитывалось пять дипломов, выданных организациями, о которых Нелл впервые слышала.

— Здравствуйте, — громко сказала она.

— Входите, — велел мужской голос из-за двери.

Нелл перешла в другую тесную комнатенку. За столом восседал большеголовый мужчина с седым хвостиком.

— Мне назначено, — сказала она. — Меня зовут Нелл Жарро.

— Конечно, конечно, — закудахтал мужчина, вставая и протягивая руку. Он оказался очень низеньким и тщедушным, из-за того что его голова была непропорционально большой. — Доктор Пастор, — отрекомендовался он. — Присаживайтесь, кресло очень удобное.

Нелл послушно села в удобное кресло, а ноги водрузила на подставку. Хорошо, что она надела джинсы. Доктор Пастор — хотя ни один сертификат не удостоверял его докторской степени — придвинул стул и открыл свой блокнот.

— Вы давно курите? — поинтересовался он.

— Я не курю.

— Нет? — Доктор Пастор торопливо полистал блокнот. — А, вот это: нападение много лет назад, ночью, проблемы с памятью. Верно?

— Да.

Доктор Пастор подался вперед, при этом хвостик на затылке завертелся как бы обособленно, словно самостоятельное существо. Нелл слегка затошнило.

— Вас раньше когда-нибудь гипнотизировали?

— Нет. Боюсь, как бы я не оказалась из тех, кто не поддается гипнозу.

— Да? — На лице доктора Пастора отразился живой интерес, как будто необходимость преодолеть препятствие его радовала. — А кто-либо пытался подвергнуть вас гипнотическому воздействию?

— Нет.

— Тогда есть шансы, что все получится. — Интерес явно спал. — Вам удобно?

Нелл не было удобно, но она ответила «да».

— Я лишь хочу, чтобы вы расслабились.

— Мне нужно будет следить за каким-то маятником, да?

Доктор Пастор улыбнулся.

— Просто расслабьтесь, — посоветовал он. — Позвольте себе ощутить некоторую тяжесть в конечностях и во всем теле. Это будет приятная тяжесть. Приятная, свободная и расла-а-а-абленная. Веки ваши тоже тяжелеют. Можете закрыть глаза… — Небольшая пауза. Нелл услышала, как он перевернул страницу. Звук был отчетливый, но в то же время далекий. — … Нелл. Вы можете опустить эти тяжелые, тяжелые веки. Отлично. Расла-а-абьтесь. Дышите глубоко, спокойно. Почувствуйте воздух внутри себя. Воздух тоже наливается тяжестью…

Да, тяжелый воздух. Он расходился по ее телу, расслабляя каждую клетку. И веки тоже отяжелели, как будто она уже спала и видела сон.

— Вы меня слышите? — проверил доктор Пастор.

Она отлично его слышала — как будто издалека, но отчетливо. Звук доносился откуда-то снаружи, из-за пределов сновидения.

— Скажите «да», если слышите.

— Да.

— А теперь позвольте своему разуму вернуться в ночь преступления. Погода хорошая?

— Да. Тепло.

— Теплая ночь… Что-нибудь еще?

— Полнолуние.

— Большая желтая луна?

— Скорее белая. Призрачный братец.

— Призрачный братец?

— Так ее называет Джонни.

— Он с вами?

— Мы держимся за руки.

— Где вы?

— На мостовой. Впереди — пирс. Пахнет цветами.

— И что вы видите?

— Ничего. Я слушаю Джонни.

— И что он вам рассказывает?

— Что-то сложное. Что Земля динамична. Что дно со временем меняется. Что выводы очевидны… Эффект воронки… Но никто не спешит… Ох.

— Никто не спешит делать что?

— Мужчина. На пирсе появился мужчина. У него что-то с лицом… Оно будто изуродовано…

— Нелл?

— Да?

— Вы меня еще слышите?

— Ага.

— Что происходит сейчас?

— Он хочет… нет, это платок. Джонни хочет отдать ему… О нет! О нет. Нет…

— Нелл? Что такое? Что происходит?

— Он… О боже. — Она изо всех сил дернула ногой. Что-то упало на пол. Платок соскользнул.

— Нелл?

— Я вижу его лицо.

— Вы можете его описать?

— Я не хочу.

— Вы не обязаны. Вы не должны делать того, чего не хотите.

— У него не голубые глаза.

— Нет? Вы узнаете этого мужчину?

По щекам ее потекли слезы. Их не остановить. Глаза были карие; добрые, нежные глаза.

— Нелл? Нелл? Вы узнаете его? Кто это?

И снова слезы. Реки слез.

— Нелл? Вы меня слышите? Я волнуюсь. Когда я хлопну в ладоши, вы очнетесь и откроете глаза.

— Я уже очнулась.

— Да?

Нелл открыла глаза. Но доктор Пастор почему-то решил все равно хлопнуть в ладоши.

— Вы чем-то огорчены, — сказал он, протягивая ей бумажную салфетку, и поднял с пола книгу, должно быть, упавшую во время сеанса. — Воскрешение тех событий в памяти может… Мне бы не хотелось говорить это, но — может нанести вам травму.

Нелл промокнула влажные глаза. Слезы уже не лились. Она попыталась было встать, еще ощущая слабость в членах.

— Не спешите, — велел доктор Пастор. — Можете оставаться тут столько, сколько хо…

Нелл встала.

— Вы в порядке?

Она кивнула.

— В этой сумат… — Доктор Пастор одернул себя и начал заново: — За всеми своими тревогами я забыл сообщить вам, что после пробуждения вы будете помнить все, что узнали в течение сеанса.

Нелл помнила все. Даже слишком ясно все помнила.

— Хотите что-либо обсудить? — спросил доктор Пастор, прежде чем вернуться за стол.

— Эти воспоминания, они всегда правдивы? — задала вопрос Нелл.

— Вы имеете в виду воспоминания, освеженные путем профессионального гипноза?

— Да.

Доктор Пастор, кажется, разозлился.

— А иначе зачем все это?! Возможно, если бы мы вдались в подробности, я мог бы помочь вам уже в качестве терапевта.

Поможет ли ей терапия? Не сейчас, подумала Нелл. А возможно, что и никогда. Сверху послышались шаги: это рабочие ходили по крыше.

Глава 21

Тягач автомастерской Йеллера как раз тронулся, когда Нелл подъехала к дому Она краем глаза заметила, как Нора прижимается к Джо Дону, и с трудом поборола соблазн последовать за ними по Сэндхилл-уэй.

Когда она зашла в дом, зазвонил телефон.

— Алло?

— Здравствуйте. А Нору можно?

— Айнс?

— Да. Здравствуйте.

— Она только что ушла. Можете позвонить ей на мобильный.

— А он работает?

— Думаю, да. А что?

— Ну, я оставила ей несколько сообщений, вот и все.

— И она не связалась с вами?

— Нет. Миссис Жарро…

— Можете называть меня Нелл.

— Хорошо, Нелл. Как у нее дела?

Нелл уже хотела сказать в ответ что-то безобидное: хорошо, дескать, неплохо, — но внезапно передумала.

— Вы уже второй раз задаете этот вопрос.

Айнс молчала.

— И оба раза меня это встревожило.

— Простите.

— Не нужно извиняться. Но если вы считаете, что я должна о чем-то знать, скажите, будьте добры.

Молчание.

— В чем дело, Айнс?

Ни звука.

— Айнс?

— Просто… просто передайте ей, что я звонила. До свидания.

— Подождите!

Но Айнс уже повесила трубку. Нелл нашла номер Айнс в определителе и перезвонила ей. Трубку не взяли.

Нелл зашла в свой кабинет, включила компьютер и начала читать статьи о гипнозе. Особенно ее интересовал уровень точности, допустимый при гипнотическом восстановлении воспоминаний. Вообще-то следовало бы навести справки еще до визита к доктору Пастору. А может, и не следовало, потому что полчаса спустя она по-прежнему оставалась в неведении. Ответ на этот вопрос был следующий: никто не знает. Ей остался лишь образ, увиденный в офисе доктора Пастора, — карие глаза мужчины, образ назойливый и изнурительный.

Нелл встала. Она плохо ориентировалась в пространстве, как будто это был не ее дом, а какое-то другое, малознакомое место. Она спустилась в прачечную, вытащила свой купальник из сушилки и вышла к бассейну.

Нелл поплыла. Постепенно, гребок за гребком, ее тело захватило власть, а разум умолк и перестал даже осознавать, как хорошо она плывет, как мягко и легко движется, словно вода заполнилась воздухом и утратила всякое сопротивление. Чувство растерянности схлынуло. Она уплыла прямиком в безмятежность.