Пепел - Федор Березин

— самая наивкуснейшая печень находилась, конечно, внутри женщин. Тут, строя нить рассуждений далее, можно было прийти к выводу, что опять же чем выше статус другого пола, тем вкуснее его внутренности, но тут Бумеранг снова сбивался на более прозаические вещи — он начинал терзаться воспоминаниями, он видел перед собой кусочки старых, еще с Земли вывезенных стереофильмов, в которых было множество женщин. Таких женщин, как в этих фильмах, Бумеранг не видел никогда: он был убежден, только никому об этом не говорил, что внутри этих суперженщин находится самая вкусная печень во Вселенной, просто сладкая, как легендарный и никем не виданный земной мед. Еще он знал, что этих женщин разводят на далекой заоблачной Земле для получения этого вожделенного продукта, и возможно, когда они одержат победу и когда Святой Освободитель снова помирит их планету с Землей, тогда земляне подарят им несколько таких женщин для разведения. Как их там будут разводить, в этом Бумеранг не очень разбирался, но он верил, что найдутся умные люди, которые смогут это сделать.

Запах печени уже начал щекотать раздувшиеся ноздри Бумеранга, когда он уперся лбом в очередное препятствие. Покидая трепетные мысли, Бумеранг наклонил голову и, напрягая пальцы (использовать всю просунутую вперед руку он не мог, поскольку не было места ее распрямить) протиснулся еще чуточку вперед. Еще в течение примерно десяти метров горизонтального движения он полз, словно уж, сделав себя максимально плоским и узким: скальная ниша сдавливала его со всех сторон. Вот уже более четверти километра Бумеранг продирался через этот проточенный за миллионы лет подземный водяной канал. Вода давно не струилась по нему, видимо, после того, как в дело землекопания вмешался человек, что-то в распределении жидкости в недрах изменилось, она ушла по другим, проторенным человеком рукавам. Умение передвигаться по самым непроходимым местностям — внутренним пространствам этого мира — являлось достоинством Бумеранга, и за это его тоже уважали, но не за это боялись. Бумеранг мог пройти туда, куда добраться считалось вовсе невозможным, он всегда добирался: иногда для этого нужно было сделать крюк в вертикальной или горизонтальной плоскости, много раз вернуться туда или сюда, то, что по прямой составляло, возможно, метров десять, здесь, в его мире, могло вычисляться километрами: вода была глупой, она точила пути не по кратчайшему расстоянию, а по пути наименьшего сопротивления горного материала. Она была очень слабоумной, эта вода, сотни тысяч лет назад, но она всегда добиралась до цели, как река в верхнем мире достигает моря, никто ведь никогда не видел заблудившейся реки, правда? Вот и Бумеранг был точно таким. Он не был Евклидом, он не умел соединять точки по прямой, не знаком он был и с Лобачевским, который делал это по-другому, но он всегда находил путь к цели, за это eе ценили, но не за это боялись.

Сегодня у Бумеранга была цель, поставленная другими, а не им самим, и это было ново и волнующе — помочь другим, в нем нуждались, это было просто здорово, и нуждались в нем не абы кто, а сильные мира сего, полубоги, ведущие за собой всех. Дело в том, что Верховный статус перекрыл нормальные коммуникации, и если Бумеранг не сможет добраться куда надо, то старшие статусы смогут перестать давать воздух вниз или сделать еще какую-нибудь гадость: ведь очень удобно действовать сверху вниз, Бумеранг это хорошо знал. Не зря у некоторых народов вертикальные и горизонтальные меры измерения различны: двадцать метров вверх гораздо сложнее преодолеть, чем двадцать метров вперед, потому футы не равны ярдам. Правда, о таких тонкостях Бумеранг не думал, он просто двигался. Для него самого оставалось загадкой, как он не теряет направление, действовал ли он по нюху, по слуху улавливая тончайшие шумы и запахи, а может, его редкие волосы ощущали малейшее движение воздуха? Он не знал этого, но и не мучался загадкой. Вот сейчас он почувствовал, что до цели очень недалеко.

— Внимание, «Апис», начинаю спуск десантников вниз, — неслышно доложил «Шаи». В действительности это была девушка семнадцати лет от роду, звали ее Лахути, она являлась статусом Пять, но ей это не нравилось. Она родилась и всю свою жизнь провела в подземном мире, ей не с чем было его реально сравнить, однако ей много чего не нравилось, наверное, поэтому она и примкнула в свое время к движению Заудиту Тита. Она восседала на пульте управления гигантским барабаном, назначение коего было двигать по стволу шахты клети и прочие подвесные грузы. Работа, которую она делала, была явно по силам простейшему электронному автомату, однако это была очень ответственная работа и до конца машинам ее не доверяли. А вот ей власти доверяли. О том, что она связана с оппозиционной и запрещенной партией «Матома», они ведать не ведали, зато знали, что ранее она состояла в «Шурале» и это учитывалось. Беспроволочный радиопередатчик был вживлен ей в челюсть, потому она могла говорить почти беззвучно, даже не открывая рта. Слабенький сигнал его ретранслировался в замаскированный в тягловом механизме более массивный прибор, а из него со скоростью, близкой к скорости света, сигнал бежал по виткам каната прямо вниз на дешифратор, установленный Цаккони. Сигнал был донельзя слаб, кодировался особым образом и почти сплошь терялся в окружающих электромагнитных полях находящегося в зале подъемных машин оборудования. Девушка никогда не видела своего теперешнего собеседника, она даже не знала его имени и представляла его стальным рыцарем, идущим на ее спасение оттуда из нижерасположенной преисподней. Она впервые участвовала в настоящем серьезном деле подполья, и на кон была поставлена ее голова. Однако те, кто втянул ее в операцию, были уверены в ней: в свое время она прошла испытание.

— Сколько десантников, «Шаи»? — спросили снизу. Она удивилась, неужели они не могут знать простой вещи: отсюда из зала она абсолютно не имеет возможности наблюдать посадку в клеть-капсулу.

— Я не знаю, — честно ответила Лахути и пояснила ситуацию. — Я слышала, что несколько десятков. Я последовательно загружаю все три этажа капсулы.

— Понял, «Шаи». Вы сможете произвести торможение на нашем уровне? — Данный вопрос был равнозначен приказу, и его выполнение ставило ее жизнь в полную зависимость от планируемого события. Стальной рыцарь явно мало интересовался дальнейшей судьбой своей царицы. Словно улавливая ее мысли с замаскированного в челюстной кости динамика, добавили: — Наши люди прибудут к вам с минуты на минуту, постарайтесь продержаться. Мы верим в вас, «Шаи».

Грегори снова смерил глубину: девятьсот? Он на мгновение забыл о переводе шкалы измерения на дециметры и испугался. Все равно столб воды высотой девяносто метров. Там внизу будет девять атмосфер, и вся эта масса попрет в нижние этажи. Не верилось, что три столь миниатюрных заряда могут сорвать базальтовый щит на дне, который не смогла прогрызть природа за тысячелетия. Но ведь это, черт возьми, были атомные мины, как-никак, а не какая-нибудь обычная динамитная дребедень. Что начнется там внизу? Неужели столь большие разрушения оправданы? Все эти годы подземной борьбы с неразумным сопротивлением планеты и стихийными всплесками контрреволюционной деятельности людей Грегори верил в себя и еще в Самму Аргедаса. В себя потому, что оставался жив, когда другие гибли, а в статуса Восемнадцать потому, что он всегда побеждал. И сейчас тоже не стоило сомневаться в запланированных действиях.