Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера) - Памела Трэверс

Мэри Поппинс спокойно надела тужурку. С блестящих медных пуговиц ей удовлетворённо улыбнулось её собственное отражение.

— Спасибо! — чопорно сказала она Сторожу.

Он стоял перед ней и тряс головой, как удивлённый пёс.

— Вам-то, наверно, тут всё понятно? — сказал он недоумевающе.

— Может быть, мне и понятно, — гордо ответила Мэри Поппинс.

И, ничего больше не прибавив, она покатила коляску по аллее.

Сторож долго-долго стоял и смотрел ей вслед — смотрел, пока она не скрылась за воротами парка…

Глава седьмая

Карусель

Утро было тихое.

Такое тихое, что не один человек, проходя по Вишнёвому переулку, заглядывал за ограду Дома Номер Семнадцать, удивлённо восклицая:

— Совершенно небывалая вещь! Ни звука!

Даже сам Дом, который обычно ни на что не обращал внимания, начал беспокоиться.

«Вот так так! Что же это? — говорил он про себя, вслушиваясь в тишину. — Надеюсь, ничего страшного не случилось?»

В кухне миссис Брилл клевала носом над газетой. Очки у неё сползли на самый кончик носа.

Миссис Бэнкс и Элин наводили порядок в комоде и считали бельё.

Наверху, в детской, Мэри Поппинс не спеша убирала со стола.

— Мне так хорошо! Я сегодня такая добрая-добрая! — сонно сказала Джейн, растянувшаяся на залитом солнцем ковре.

— Гхм! — фыркнула Мэри Поппинс. — Чудеса!

Майкл достал последнюю шоколадную конфету из коробки, которую тётя Флосси подарила ему на той неделе, когда ему исполнилось шесть лет.

«Может, угостить Джейн? — размышлял он. — Или Близнецов? Или Мэри Поппинс? Как бы не так — ведь это был мой день рождения!»

— Остатки сладки, — сказал он быстро и сунул конфету в рот. — И очень жалко, что больше нет! — громко добавил он с искренним огорчением.

— Всё хорошее когда-нибудь кончается, — наставительно сказала Мэри Поппинс.

Майкл поглядел на неё, наклонив голову набок.

— Кроме вас! — сказал он, расхрабрившись. — А ведь вы очень хорошая!

Довольная улыбка появилась на лице Мэри Поппинс. Но только на одно мгновение.

— Там видно будет, — возразила она. — Ничего вечного нет!

Джейн встревоженно обернулась.

Если нет ничего вечного, то, значит, и Мэри Поппинс…

— Ничего? — испуганно спросила она.

— Абсолютно ничего! — отрезала Мэри Поппинс.

И, словно угадав, что на уме у Джейн, она подошла к каминной полке и сняла оттуда свой большой градусник.

Затем она достала из-под раскладушки ковровую сумку и уложила в неё градусник.

Джейн поднялась:

— Мэри Поппинс! Зачем вы это сделали?

Мэри Поппинс поглядела на неё со странным выражением.

— Затем! — с достоинством сказала она. — Затем, что меня учили всегда быть аккуратной!

И она засунула ковровую сумку назад под кровать. Джейн вздохнула. На душе у неё стало тяжело и неспокойно.

— Мне что-то очень не по себе, — шепнула она Майклу.

— Ты, наверно, объелась пудинга за завтраком, — предположил он.

— Да я совсем не о том, — начала она было объяснять и осеклась, потому что в дверь постучали.

Тук! Тук!

— Войдите! — сказала Мэри Поппинс.

В дверях показался Робертсон Эй. Он зевал.

— Знаете что? — сказал он сонно.

— Нет, а что?

— В парке — карусель!

— Для меня это не новость! — фыркнула Мэри Поппинс.

— Ярмарка? — закричал Майкл восторженно. — Качели, летающие лодки и всякие аттракционы?

— Нет, — важно покачал головой Робертсон Эй. — Карусель, и всё. Появилась вчера вечером. Я думал, вам интересно узнать.

Он лениво повернулся и поплёлся назад.

Джейн вскочила на ноги, позабыв о своих опасениях.

— Ой, Мэри Поппинс, можно, мы. пойдём?

— Скажите «да», скажите «да»! — выплясывал вокруг неё Майкл.

Мэри Поппинс обернулась, с трудом удерживая в равновесии полный поднос посуды.

— Я пойду, — сказала она сухо. — У меня есть деньги на билет. А как вы — не знаю.

— У меня в копилке есть шесть пенсов! — радостно сказала Джейн.

— Джейн, одолжи мне два пенса! — умильно попросил Майкл. Он накануне истратил все свои сбережения на палочку лакрицы.

— Пожалуйста, никаких «одолжи» и «дай взаймы» в этой детской! — строго сказала Мэри Поппинс. — Я возьму вам билеты на один раз. И будет с вас! Собирайтесь!

И она вылетела из комнаты, балансируя подносом.

Немедленно тишина сменилась хлопаньем дверей, радостными воплями и топотом ребячьих ног.

«Наконец-то! Слава тебе господи! — сказал Дом про себя. — А я уж было начал волноваться!»

Ребята — все четверо — с шумом и писком скатились вниз по лестнице.

Мэри Поппинс на минутку задержалась в прихожей, чтобы оглядеть себя в зеркале.

— Пойдёмте, Мэри Поппинс, пойдёмте! — нетерпеливо крикнул Майкл. — У вас вполне приличный вид!

Она обернулась, сердито, возмущённо и удивлённо — всё сразу.

Приличный вид! Ничего себе! Приличный — это в новом синем жакете с серебряными пуговицами! С золотым медальоном на шее! С зонтиком, у которого ручка в виде головы попугая! Приличный вид!

Мэри Поппинс фыркнула.

— Чего от тебя ждать! И на том спасибо! — сухо сказала она. Никакой благодарности она, разумеется, не испытывала.

Но Майкл был так возбуждён, что ничего не заметил.

— Пошли, Джейн! — кричал он, приплясывая на месте. — А то я просто умру! Пошли скорей!

И не успела Мэри Поппинс засунуть Близнецов в коляску, они с Джейн были уже за воротами. Ведь их ждала карусель!

Издали донеслись до ребят звуки музыки. Словно где-то там, в парке, вертелся и жужжал огромный волчок…

— Добрый день! Ну, как мы себя чувствуем?

По переулку навстречу им неслась за своими собаками мисс Ларк. И, прежде чем ребята успели ей ответить, она продолжала своим пискливым голосом:

— Наверно, вы идёте кататься на карусели? Эдуард, Варфоломей и я только что оттуда! Прекрасное развлечение! Там так приятно и красиво! И такой любезный персонал!

Собаки потащили её вперёд.

— Всего доброго! Всего доброго! — прощебетала она, скрываясь за углом.

— Свистать всех наверх! Так держать, соколики!

Из ворот парка прозвучал знакомый голос, и тут же показался и сам Адмирал Бум. Он был очень красен и шёл, приплясывая.

— Йо-хо-хо! И бутылка рома! Адмирал катался на карусели! Стаксель и бом-брамсель! Отлично! Не хуже дальнего плавания! — прокричал он, здороваясь с ребятами.

— Мы тоже поедем! — радостно крикнул Майкл.

— Как! И вы? — Адмирал, казалось, очень удивился.

— Да, конечно, — с гордостью сказала Джейн.

— Но, конечно, ненадолго? — Адмирал взглянул на Мэри Поппинс.

— Прокатятся разок, сэр, — чопорно сказала Мэри Поппинс.

— А-а! Ну, это другое дело. Всего хорошего! — сказал он, и его зычный голос прозвучал почти нежно.

И тут, к изумлению ребят, он стал «смирно» и, подняв руку к козырьку, отдал по всем правилам честь Мэри Поппинс.

— Якорь поднять! — прогремел он. — Ставь паруса! И прощай, любимая, прощай!

С этими загадочными словами он помахал рукой и зигзагами двинулся вперёд, распевая во всё горло:

— «Каждая красотка любит моряка!»

— Почему он сказал «прощай» и назвал вас любимой? — поинтересовался Майкл, глядя вслед Адмиралу.

— Потому что относится ко мне с Должным Уважением! — отпарировала Мэри Поппинс. Но глаза её смотрели мечтательно.

И опять Джейн стало не по себе, и сердце её сжалось.

«Да что же может случиться!» — успокаивала она себя. Она положила руку на руку Мэри Поппинс, катившей коляску. И ей стало легче от прикосновения к этой тёплой и надёжной руке.

«Я просто глупышка, — подумала Джейн. — Всё будет хорошо!»

И она весело затрусила рядом с коляской.

— Минутку! Минутку! — закричал сзади женский голос.

— Глядите-ка! — сказал Майкл, обернувшись. — Это мисс Персиммон!

— Ничего подобного, — сказала мисс Персиммон. — Это миссис Паррик!

Покраснев, она повернулась к мистеру Паррику. Он улыбался чуть-чуть растерянно.

— Разве сегодня пятница? — спросила Джейн.

Но, поскольку мистер Паррик стоял, а не летал, очевидно, была не пятница или, во всяком случае, не день его рождения.

— Нет, нет, — успокоил её мистер Паррик. — Мы… м-м-м… просто пришли пожелать… ах, Мэри, добрый день!

— Добрый день, дядя Альберт.

— Так ты собираешься сегодня кататься на карусели? — спросил он.

— Да. И не только я. Мы все.

— Все? — Брови мистера Паррика подскочили до самых волос. Он казался очень изумлённым.

— А что такого — ребята один разок прокатятся, — сказала Мэри Поппинс. — Спокойней, пожалуйста! — прикрикнула она на Близнецов, которые подпрыгивали в коляске от волнения. — Вы не дрессированные мыши!