Последняя из рода Гонт (СИ) - Шарапов

магического правопорядка, где нас встретила волшебница, которая представилась Амелией Боунс.

— Не волнуйся, дорогая, — сказала мне на прощание Гвен Дамьен, и я прошла за работником министерства в кабинет, где за столом сидел представительный мужчина.

— Присаживайтесь, мисс Гонт, — сказала Амелия Боунс, устраиваясь рядом с незнакомым волшебником.

— Здравствуйте, сэр, — сказала я, садясь напротив. Мужчина молча рассматривал меня внимательным взглядом.

— Мисс Гонт, хотите чаю или воды? — заботливо спросила мисс Боунс.

Поколебавшись, я выбрала воду. Передо мной тут же появились пустой стакан и графин, который сам наполнил стакан водой. Когда я взяла его, мои руки затряслись и мне показалось, что я сейчас всё расплескаю. Когда я допила воду, у меня начали сдавать нервы. Я думала, что после первого же вопроса выболтаю всё и облажаюсь по полной. Вдруг у меня нет никакого иммунитета? От этих мыслей в носу защипало, а к глазам подступили слёзы, и я потупила взгляд.

— Мисс Гонт, я Руфус Скримджер, глава Аврората. Расскажите, что произошло ночью третьего января у вас дома. — После этих слов перо и лист пергамента, лежавшие на столе рядом с волшебником, ожили и поднялись в воздух.

— Я проснулась посреди ночи от какого-то шума, мистер Скримджер, — всхлипнула я. — В коридоре я встретила тётю Гвен — видимо, её тоже разбудил шум. Подойдя к лестнице, мы столкнулись с незнакомым мужчиной. Я закричала от страха, и тётя Гвен применила отбрасывающее заклинание. Мужчина отлетел назад и покатился вниз по ступеням. Еще два волшебника стали атаковать тётю и дядю заклинаниями, а я убежала к себе в комнату. — Покосившись на перо, я увидела, что оно тщательно всё записывает. — Когда опекуны обезоружили и связали волшебников, ворвавшихся в наш дом, дядя отправил меня к другу семьи, мистеру Нотту. Там я и находилась до сегодняшнего дня.

— Мисс Гонт, за последнее время приходилось ли вам видеть Феликса Дамьена или других подозрительных лиц у себя дома? — спросил Руфус Скримджер, сузив глаза.

— Нет, я ни разу не видела Феликса Дамьена, и вообще дядя с тётей не любят принимать гостей. За всё время, что я живу в Англии, к нам приходил только Альбус Дамблдор. Он приносил письмо с приглашением в Хогвартс.

— Мисс Гонт, может, вы хотите что-то еще добавить? — спросила Амелия Боунс.

— Да… Моя тётя ни в чём не виновата. Мистер Уизли погиб случайно. Они сами ворвались к нам в дом, мы их не приглашали, — ответила я и разрыдалась, не выдержав напряжения. Я вытирала слёзы тыльной стороной ладони, а они всё не желали останавливаться. Амелия Боунс пересела ко мне на соседний стул, участливо погладила по плечу и протянула платок.

— Всё уже позади, мисс Гонт, не переживайте так, — сочувственно сказала она.

И в этот момент в комнату для допросов зашел Волан-де-Морт.

Волшебники, сидящие возле меня, тут же встали. А я прикусила язык, чтобы не ляпнуть привычное «мой лорд».

— Мистер Бардон, мы уже закончили, — доложил Руфус Скримджер, обращаясь к Тёмному Лорду. Тот взял волшебный пергамент и пробежал глазами по строчкам.

— Думаю, всё и так ясно. Это несчастный случай, — вынес свой вердикт Волан-де-Морт. — Собирать судебное заседание не имеет смысла.

— Как скажете, господин министр, — елейно отозвалась Амелия Боунс.

— Вы свободны, мисс Гонт, — сказал Тёмный Лорд, задержав взгляд на моём лице. И мне стало стыдно, что он видит меня заплаканной и жалкой.

— Спасибо, сэр, — пролепетала я и вышла в коридор, где меня ждали дядя и тётя.

Вместе с ними я вернулась в Дамьен Мэнор и несколько часов просидела, как на иголках. Я боялась, что Тёмный Лорд передумает и вновь оставит меня с опекунами. То, что он разрешил мне поселиться в Гонт Мэнор, означало, что Лорд готов заботиться обо мне сам. Не формально, а по-настоящему, и что-то мне подсказывало, что для него это в новинку. Думаю, многие мужчины и женщины мечтали о таком внимании с его стороны — находиться под личным покровительством Волан-де-Морта.

Ближе к вечеру Тёмный Лорд явился за мной, тем самым развеяв все мои страхи и сомнения. Когда мы вышли за калитку, он взял меня за руку и мы трансгрессировали домой. Теперь для меня слово «дом» звучало совершенно по-особенному.

*****

Поздно вечером я ворочалась в своей кровати и не могла уснуть, в отличие от Нагайны. И, накинув халат, решила спуститься вниз и взять что-нибудь почитать из библиотеки. Но оказалось, что не только мне не спалось в эту ночь. В одном из кресел у камина с книгой в руках сидел Волан-де-Морт.

— Почему я тебя вижу в такое время, Аннабель? — спросил он, убирая книгу на журнальный столик.

Проигнорировав стоящее рядом второе кресло, я опустилась на пол возле ног Волан-де-Морта и, совсем как Нагайна, положила голову ему на колени.

— У меня бессонница, — тихо ответила я, надеясь, что меня не прогонят, решив, что я страдаю какой-то ерундой.

— Сегодня в Министерстве ты отлично изобразила переживания, — похвалил Тёмный Лорд. — Хорошая актерская игра.

— Это не игра, милорд, — ответила я и прикрыла глаза. Только бы он не осудил меня за слабость! — Я так боялась, что могу подвести вас, что по-настоящему расплакалась.

— Вот как? — голос Лорда сделался задумчивым. — Всё же на будущее тебе следует научиться контролировать свои эмоции и держать лицо. — Он дотронулся до моих волос и пропустил локоны сквозь пальцы. — Никто не должен видеть твои истинные чувства, Аннабель.

— Я буду стараться, милорд. Но, — я подняла голову и заглянула ему в глаза, — когда мы с вами наедине, можно я не буду ничего прятать?

Рука Лорда замерла на моих волосах.

— Ты настолько доверяешь мне, Аннабель, что не боишься раскрыть передо мной душу?

Тихое «да» легко сорвалось с моих губ.

— Никому нельзя доверять, — помолчав, произнёс он. — Этим могут воспользоваться и нанести удар в спину. — Я поникла, и тогда Тёмный Лорд еле слышно вздохнул: — Обещай мне, Аннабель, что я буду единственным, перед кем ты будешь открыта. Я не воспользуюсь этим, в отличие от других.

— Вы единственный, кому я верю, — ответила я.

Мы еще долго сидели у камина, глядя на огонь, и Волан-де-Морт перебирал пряди моих волос. Возможно, в эту ночь не только я не чувствовала себя одиноко.

Дорсет, особняк Гонт Мэнор, 5 января 1992 года

Утром, войдя в обеденный зал, я застала там Волан-де-Морта. Он читал газету, пил кофе и выглядел при этом совсем по-домашнему, несмотря на то, что был одет в строгий чёрный костюм и соответствующую рубашку.

— Доброе утро, милорд, — сказала я и села за стол.