Луна мятежников - Дэвид Вебер

– Все же, – печально продолжала Исис, – мы знали, что они следят за семьей «Хидачи». Поэтому я занялась медициной, а Майкл стал брокером на бирже. Мы оба старались держаться от физики как можно дальше. Но Кэл был слишком похож на своего прадеда. Он был намерен активно участвовать в игре.

– И все-таки я не понимаю почему. Зачем так рисковать, чтобы внедрить теорию, которую мятежн…

Колин осекся и покраснел, а Исис звонко рассмеялась.

– Прошу прощения, – продолжил он после недолгой паузы. – Я хочу сказать, зачем было так рисковать, чтобы внедрить теорию, о которой клика Ану знала и так?

– Как это «зачем», Колин?! – Исис с недоумением вытаращила на него глаза. – Вы сидите здесь только благодаря тому, что эта теория стала применяться в космических исследованиях. Если бы южане не довели дело до конца, мы бы сами рано или поздно продвинули его, потому что нам было нужно, чтобы ваши исследовательские приборы были изобретены. Конечно, мама и папа были практически убеждены, что «клика Ану», как вы их назвали, будет внедрять теорию в практику, ибо «Гравитонная теория Горация Хидачи» действительно является основой для создания досветовых двигателей и двигателя Энханаха, но мы не могли быть уверены на сто процентов. Мы хотели, чтобы они верили в то, что основы теории заложил «дегенерат», потому что нам нужна была полная уверенность в том, что они будут производить соответствующую технику, а не препятствовать ее производству и внедрению, ибо нашей конечной целью было то, чего мы в конце концов и добились: спровоцировать ту или иную реакцию «Дахака».

– Спровоцировать «Дахак»? – Колин ущипнул себя за нос. – А не было ли это, гхм, немного рискованно?

– Конечно, было, но наши имперцы стареют, Колин. Когда их не станет, остальные будут делать все, что в их силах, однако наши позиции будут еще безнадежнее, чем сейчас. Совет не знал, функционирует «Дахак» или нет, но мы уже внедрили многих наших людей, таких как Сэнди или Кэл, в космические программы. Кроме того, если бы человечество вообще узнало, что висит у них над головой, не важно, в рабочем состоянии или нет, положение Ану стало бы гораздо более шатким.

– Почему?

– Мы никогда не размышляли над тем, что на самом деле сделает «Дахак», Колин, но что-то должно было произойти. Ану мог попытаться взять программу по исследованию Луны в свои руки, но мы были готовы бороться с ним – тайно, но довольно эффективно – до тех пор, пока он не начнет действовать открыто. А если бы он действительно начал действовать открыто, не кажется ли вам, что ему понадобилось бы очень много людей, чтобы держать под контролем весь тот хаос, который бы начался?

– А! Вы рассчитывали на то, что, если бы он рискнул разбудить остальных и те обнаружили, что он натворил за все это время, Ану получил бы удар в спину в виде восстания своих же сторонников?

– Именно так. Это был отчаянный шаг, но, как я уже говорила, нас все больше охватывало чувство безысходности. В крайнем случае это могло добавить еще одну неизвестную в уравнение. С другой стороны, у нас всегда было задействовано много людей в космических программах. Было возможно, даже вероятно, что если корабль хотя бы частично функционирует, то одному из наших землян удастся проникнуть внутрь. Честно говоря, – Исис посмотрела в глаза Колину, – мы надеялись, что с вашим заданием полетит Влад Черников.

– Влад? Только не говорите мне, что он один из ваших людей!

– Если вам так хочется, не буду, – ответила она, а Колин не удержался от смеха.

В первый раз после смерти Шона он позволил себе рассмеяться и был потрясен, как здорово это ему помогло.

– Хорошо, черт побери, – сказал он наконец, а затем поднял одну бровь. – Но не слишком ли рискованно посылать столько людей именно в ту зону, которую Ану держит под самым пристальным вниманием?

– Колин, все что мы когда-либо делали, было рискованно. Конечно, мы рискуем, иногда сильно рискуем, но контроль Ану не является прямым. Каждая сторона знает, чем занимается другая, – мы, однако, надеемся, что знаем больше, – но Ану не может себе позволить убивать любого, кто окажется под подозрением.

Исис замолчала, а когда заговорила вновь, то ее тон стал мрачным.

– И все-таки он многих убил по подозрению. «Несчастный случай» – его излюбленный прием, вспомните хотя бы случай с тем шаттлом, который сбила «Черная Мекка». – Колин кивнул, а Исис пожала плечами. – Это дело рук Ану. Ему нравится использовать террористов-«дегенератов» для грязной работы, а их фанатизм позволяет легко ими манипулировать. Майор Леман на борту того шаттла был одним из нас. Мы не знаем, как Ану вышел на него, но именно поэтому в последнее время было так много террористических актов в аэрокосмической промышленности. «Черная Мекка» взяла на себя ответственность за то, что случилось с семьей Кэла.

– Господи! – Колин покачал головой и наклонился вперед, поставив локти на стол и обхватив ладонями подбородок. – Все это время никто даже не подозревал! Трудно поверить.

– Несколько раз мы думали, что все кончено, – сказала Исис. – Один раз они едва не обнаружили «Нергал». Это было единственной причиной, по которой Джилтани вывели из анабиоза.

– Вы решили убрать детей на всякий случай подальше?

– Именно так. Это произошло около шестисот лет назад, и это был самый сильный страх, какой мы когда-либо испытывали за все это время. Уже тогда у Совета было много помощников из числа землян и, поверьте, им было очень трудно понять ситуацию и привыкнуть к ней! Так вот, некоторые из них взяли детей имперцев и рассыпались по всей планете. Это объясняет английский Танни – она выучила его во времена войны Алой и Белой розы.

– Понятно. – Колин глубоко вдохнул и на секунду задержал дыхание.

Мысль о том, что эта красивая девушка выросла в пятнадцатом веке в Англии, действовала очень отрезвляюще – более отрезвляюще, чем все события последних дней вместе взятые.

– Исис, – наконец произнес он, – сколько лет Джилтани на самом деле? Я имею в виду, если не учитывать годы анабиоза?

– Она немного старше меня.

На его лице отразился шок, который он тщетно попытался скрыть, и она мягко улыбнулась.

– Мы, земляне, научились жить с этим, Колин. На самом деле я не знаю, чья ноша тяжелее – наша или имперцев. Но Танни снова отправили в анабиоз, когда ей было двадцать, и она очнулась вновь, когда папа еще был Хидачи.

– Она не особенно ко мне расположена, не так ли? – хмуро сказал Колин.

– Она очень несчастная девочка, – промолвила Исис, а затем тихо засмеялась. – Девочка! Танни старше меня, но я все равно воспринимаю ее как ребенка. И она действительно ребенок, в понятиях Империума. Она самая младшая из имперцев, и это всегда угнетало ее. Она сопротивлялась, когда отец отослал ее обратно в анабиоз, потому что ей хотелось сделать что-нибудь, Колин. Она чувствует себя обманутой, и я не могу винить ее за это. В том, что она застряла здесь, нет ее вины. Она любит отца, но его участие в мятеже обрекло ее на изгнание. Не забывайте также, что ее мать убили в той схватке.