Лия, или Шанс быть счастливой. Часть 2 - Анель Ким

но не нашли там тела. Они подозревают, что преступники испугались и решили уничтожить улики, выбросив тело или спрятав его.

– Это я во всем виновата, это все из-за меня… Он защищал меня, он любил меня… – Лия вновь откинулась на подушки и невидящим взглядом уставилась в потолок, по щекам текли слезы. Ее взгляд ничего не выражал. Казалось, ее душа умерла, осталась только физическая оболочка.

В комнату вошла Линда Флетчер:

– Лия очнулась! – воскликнула она, глядя на подругу.

– Да, я ей все рассказал. Она все равно должна была это знать. Садитесь, – Фрэнкфурт встал, уступая место Линде, – я поеду в участок к Ричарду, узнаю, есть ли новости. Не оставляйте, пожалуйста, ее одну в таком состоянии, – он предупреждающе посмотрел на Линду. – В его смерти она винит себя.

– Да, я поняла вас, – кивнула Линда.

Зак вышел, прикрыв за собой тихонько дверь.

Линда попросила Нэнси принести бульон и сухарики для Лии, но они остались нетронутыми. Как ни старалась подруга, она не могла уговорить Лию сделать даже глоток воды. Лия молчала, уперев взгляд в потолок. И лишь время от времени ее губы шевелились, повторяя одно и то же: «Из-за меня, все из-за меня, он меня любил…» Было похоже, что она сходит с ума.

– Лия, поговори со мной! – умоляла ее подруга. – Господи, лучше бы ты плакала или кричала. Не молчи, только не молчи!

Через некоторое время Лия снова погрузилась в сон.

Узнав, что Лия пришла в себя, Ричард поспешил к ней. Увидев, что она лежит с закрытыми глазами, Мэдисон с тревогой посмотрел на Линду.

– Спит, – ответила Линда. – Это от слабости. – И, глядя на подругу, она продолжила: – Лия уже столько дней не ест. Я боюсь за нее, она уморит себя голодом либо впадет в тяжелую депрессию. У нее сильное чувство вины, а боль утраты слишком велика. Может быть, пригласить психолога?

Ричард глубоко вздохнул:

– Пойдем выпьем кофе, потом я сменю тебя. Я сам посижу с ней и постараюсь поговорить, когда она проснется.

Проверив, надежно ли заперты окна, Мэдисон с Линдой покинули комнату, заперев ее на ключ. Ричард на секунду задержался чтобы убедиться, что замок сработал, и поспешил вниз вслед за Линдой. В холле Ричард застал Нэнси и попросил ее подать кофе для них в библиотеку. Экономка направилась в столовую.

Линда задумчиво сидела в кресле, а Ричард молча стоял у окна, когда вдруг громко вскрикнула Нэнси и тут же раздался грохот роняемого подноса и звон разбитой посуды. Ричард с Линдой поспешно бросились к двери. Ворвавшись в холл, они увидели похудевшего Макса Фокстера, который с улыбками и извинениями поднимал поднос и разбитые чашки.

Глава 47

– Ты жив! Ты жив! – почти кричал Ричард, крепко сжимая Макса в своих объятиях.

Линда плакала от радости:

– Господи, спасибо тебе, спасибо!

Через какое-то время, когда суматоха улеглась, Ричард и Линда закидали Фокстера вопросами. Макс коротко им все объяснил. Ричард же рассказал ему, как они с Лией вернулись за ним в тот тупик, но его и Мэта там уже не было. Рассказал о том, что позвонил Заку Фрэнкфурту, который тоже помогал в поисках. Макс слушал его, торопливо кивая, будто куда-то спешил.

– Кстати, Зак в курсе, что вы живы? – поинтересовалась Линда.

– Да, мы с ним встретились в участке. Но не успели толком пообщаться, я слишком спешил увидеть Лию. Извините, отложим подробности на потом. Сейчас я хочу увидеть ее. Где она? – и Макс нетерпеливо посмотрел на Ричарда.

– Да, ты прав, ей ты сейчас нужен больше всех нас, – согласился Ричард. – Поговори сначала с ней, она неважно чувствует себя.

– Да она решила похоронить себя заживо! – воскликнула, перебивая его, Линда.

– Что вы имеете в виду? – Макс обеспокоенно переводил взгляд то на Мэдисона, то на Линду.

– То, что она толком не ест с того самого дня, как ты пропал. После того как Мэт заявился сюда и рассказал о твоей смерти, у нее был обморок. Ей вкололи успокоительное, после чего она проспала почти двенадцать часов. Я уложил ее в своей комнате, чтобы присматривать за ней, – пояснил Ричард.

В разговор вступила Линда:

– А когда очнулась, Зак Фрэнкфурт рассказал ей подробности вашей смерти. И Лия просто оцепенела, – Линда заплакала. – Она даже не говорит, просто смотрит в потолок и молчит. Это ужасно, Макс, это надо видеть…

Не дослушав, Макс взлетел вверх по лестнице. Ричард кинулся за ним, вспомнив, что дверь заперта, да куда там угнаться за Фокстером!

Когда Мэдисон подоспел, Макс нетерпеливо рвал ручку двери комнаты. Оттолкнув его, Ричард повернул ключ, и Макс ворвался в комнату. Мэдисон оставил Макса наедине с Лией.

Фокстер смотрел на Лию, затаив дыхание. Лицо Лии было белым как полотно, губы девушки высохли и потрескались. Она сильно похудела и осунулась, а под глазами появились черные круги. Макс осторожно взял Лию за руку и прикоснулся к ней теплыми губами.

– Что ты творишь, девочка моя! – прошептал он.

Кончиками пальцев он нежно дотронулся до ее щеки, а затем провел по губам. Глаза Лии медленно открылись и взглянули на Макса. Ее пустой взгляд ничего не выражал.

– Я хочу к тебе, я не хочу жить… – прошептала она и опустила тяжелые веки.

Фокстер в замешательстве продолжал смотреть на нее. В его глазах была тревога. До сознания Макса стало доходить, что она приняла его за призрак.

– Лия, Лия, – тихо позвал он. – Я жив. Это я, Макс.

Она снова открыла глаза и долго всматривалась в его лицо.

– Нет, нет, этого не может быть… Я, должно быть, сошла с ума, – произнесла девушка, не веря своим глазам.

И через секунду, отчаянно зарыдав, Лия зажмурилась и забилась на подушке:

– Или это сон! Это просто сон! – отчаянно вскрикнула она.

– Да нет же, нет!

Фокстер схватил Лию и с силой прижал к груди, исступленно покрывая поцелуями ее лоб, макушку, нос, губы, шею…

– Макс! Ма-а-акс! – рыдала Лия. Счастье, что он жив, что это не сон, обрушилось на нее и было почти невыносимым, и девушка захлебывалась в рыданиях.

– Прости, прости!.. – бормотал Макс. – Если бы я только знал!.. Я бы плюнул на их спецоперацию и сразу же приехал к тебе. Прости, прости меня, Лия…

Заливаясь слезами, Лия обнимала его лицо:

– За что же ты извиняешься? Ты жив, жив, это самое главное…

С трудом удалось унять эмоции Лии. Спустя некоторое время уже успокоившаяся девушка, свернувшись клубком, лежала на коленях Фокстера,