Опасные манипуляции - Роман Феликсович Путилов

На этот раз, голос вопрошавшего, услышали все. Дамы испуганными курами бросились по рабочим местам, что было довольно глупо. Декан сплюнув, толчком отпихнул от себя стул вместе со мной и обернулся. После этого я тоже смогла отвлечься от поглотившей меня всю борьбы за стул, и поднять глаза. Галя скромно стояла у своего столика. В дверном проеме стоял высокий мужчина лет шестидесяти, в темно-зеленом костюме-тройке и позолоченных очках. Сзади его подпирала парочка чуть менее представительных мужчин.

— Денис Дмитриевич, я жду ответа.

И тут декана накрыло. Горошинка «Откровенности» всосалась в кровь, и сделало желание Дениса Дмитриевича говорить людям только правду неодолимым. В течение десяти минут он вещал ошеломленным присутствующим свою речь.

Если коротко, то мы узнали, что руководство института бездарности и мошенники, которые урезая заработную плату преподавательскому составу, выписывают себе миллионные премии, в то время как он, много лет, блестяще руководивший одним из основных факультетов, вынужден жить на жалкие подачки, еще и много лет выплачивая вторую зарплату присутствующим здесь методистам факультета, которые своим ежедневным нытьем о невозможности прожить на их оклады, просто не дают ему, Денису Дмитриевичу, дышать. И если он помогает одаренным детям из хороших семей, учится на таком сложном и престижном факультете, то он делает доброе и справедливое дело. А недостойные нищебродки (тычок пальцем в мою сторону), которые в ближайшие два года или не сдадут сессию, или залетят по пьяной лавочке, делать в этом славном ВУЗе нечего. И поэтому, дорогим руководителям лучше идти продолжать заниматься своими махинациями, а если что, то он…

Внезапно Денис Дмитриевич замолк на полуслове. Он ошарашено замотал головой, по лицу скользнули капли пота.

— Денис Дмитриевич и вы, товарищи, прошу вас проследовать в приемную. — ровным голосом сказал высокий, и все безропотно двинулись на выход.

— Вы, девушка подождите пока в коридоре — Галя, поймав взгляд «представительного», часто-часто закивала.

Дождавшись, когда в кабинете остались мы вдвоем, «представительный» сел за стол, кивнул мне на стул напротив себя:

— Рассказывайте.

Я протянула мужчине свои работы:

— Все задания были выполнены правильно, без ошибок. После подписания приказа о зачислении появились пять человек, которых необходимо было зачислить, и семьи которых были способны отблагодарить. Пять человек вместе со мной выкинули из института. Мою пятерку поменяли на тройку, исправив в двух заданиях правильные ответы на неверные, даже не подобрав похожих по цвету чернил и поленившись внести исправления в черновик. А третьей ошибкой мне засчитали, что в итоговом ответе я не успела поставить знак процентов, хотя в промежуточных решениях и в черновике всюду они стоят.

Мужчина, молча, изучил мои многострадальные листы, помолчал, затем задал вопрос:

— Ты понимаешь, что тридцать первого августа мне не нужны скандалы, расследования и прочие вещи?

Я промолчала.

— Все причастные сейчас напишут заявления на увольнение. Тебя я могу принять только на менее престижные факультеты. Пойдешь?

Я мотнула головой.

— Здесь ты можешь учиться только как кандидат — мой собеседник погасил мое возмущение взмахом ладони: — Пока кандидатом, до зимней сессии. Первую сессию кто-нибудь вылетает всегда. Твоя задача хорошо учится, и после зимней сессии, я обещаю, ты станешь полноправной студенткой. Согласна?

Я обреченно кивнула.

— Девушка! — на звук начальственного рыка в дверях возникла Галя.

— Вас как зовут?

— Галина Петровна.

— Галина Петровна, завтра я подберу в ваш деканат трех молодых специалистов, потом определимся, кого назначить деканом. С организацией работы деканата вы справитесь?

— Спасибо за доверие, я справлюсь.

— Хорошо. Справитесь — будете старшей по должности. А пока заберите в архив работу этой анархистки, возьмите у нее заявление о зачислении кандидатом, и ко мне на подпись, потом в учебную часть, чтобы сегодня издали приказ о ее дозачислении.

Мужчина тяжело вздохнул и вышел, не прощаясь.

— Спасибо, Галина Петровна.

— Это тебе спасибо, не представляешь, как меня эти кобры тут доставали. Кофе хочешь?

— Нет, Галя, не буду тебе мешать.

— И, правда, пиши заявления и давай, до свидания.

Глава восемнадцатая

Странная встреча

Мои финансовые дела пребывали в полном расстройстве. Деньги утекали просто на глазах, а мои планы опять требовали значительных вливаний.

Придется потрошить найденные мной артефакты.

В субботу я вошла старый парк в центре города. Когда-то эта территория была одним из городских кладбищ, затем власть в процессе слома старого мира и построения нового, могилы выкопали, проложили асфальтовые дорожки, поставили павильоны и организовали отдых трудящихся, А чтоб далеко до места отдыха не ходить, часть бывшего кладбища застроили панельными многоэтажками. Не знаю, кто как, но я хорошо различаю парки на месте кладбищ, и парки, изначально построенные как парки. Первые злые и нехорошие места, какие-то неустроенные. А во вторых я прекрасно себя чувствую, они какие-то более уютные.

По бывшему кладбищу я шла с деловой целью, пытаясь не думать о тех, чьи души остались здесь, на месте разоренных могил, выброшенных и вновь втоптанных в землю костей.

Целью моего визита была место сбора городских нумизматов и прочих коллекционеров всего, о чем может только додуматься человеческая фантазия. Я прошла несколько аллей, так как не знала, где собираются эти достойные люди. Внезапно, завернув за угол, я оказалась в торговом ряду. Чемоданы, столики, куски картона и брезента, все эти импровизированные прилавки были заполнены монетами, значками, стеклом и фарфором различной степени ободранности. Активностью продавцы особо не отличалось от активности торговцев на вещевом или овощном рынках.

Интеллигентных антикваров, как в кино, в этом месте я не наблюдала. Ну что ж, значит будем искать человека, который не попытается обмануть меня или, что еще хуже, не заплатить оговоренную цену. Помотавшись по рядам, и приценившись, я загрустила. Основным товаром были медные монеты чекана от матушки Екатерины до Николая второго. Венцом ценных монет было несколько серебряных рублей последнего русского императора в плохом состоянии. На предлагаемый мной пятак Екатерины второй, весом грамм сорок, продавцы нервно щурились, переглядывались, но предлагали откровенные копейки.

Махнув на все рукой, я пошла к выходу из