Фимбулвинтер. Пленники бирюзы - Олег Силин

Мавин опустился на колени. Горячий комок, зародившийся в глубине его тела, рванул вверх, всё выше, выше. Вырвался слезами из глаз. Мавин всхлипнул, зарыдал. Почему так? За что?! Это же неправильно! Так не должно быть! Так не бывает!

Затем он опомнился – чудовище идёт к посёлку, оно может ещё кого-то убить. Нужно предупредить, надо спешить, бежать…

Он вскочил и остановился. Как он предупредит?! Чудовище уже в посёлке или вот-вот будет там. Нет, ему не успеть, не добежать. Только если связаться с кем-то по комму. Одно из прав, которые отстояли живые, – избавиться от коммуникаторов, этих соглядатаев Мегаполиса. И Мавин понял – посёлок обречён. Бесполезно спешить.

Тело Лена лежало, распластавшись поперёк тропы, разметав руки и ноги. Если все в посёлке умрут, некому будет прийти за ним, позаботиться. Значит он, Мавин, должен это сделать. Единственное, на что он способен.

Он наклонился, попробовал приподнять Лена. Тот оказался на удивление тяжёлым и нескладным. Странно, раньше Мавин этого не замечал. Пришлось поднатужиться, чтобы взвалить его себе на плечо и выпрямиться. Но он справился. Осторожно сделал шаг, другой. Ношу приходилось удерживать двумя руками, и тёплая кровь капала на спину, щекотной струйкой стекала в ложбинку между ягодицами. Он нёс тело друга к оврагу, к их заветному месту под корнями старого дерева, чтобы похоронить по обычаю живых. По только что придуманному им обычаю – Лен стал первым из живых, кто живым больше не был.

Если ты спасатель, то услышишь этот сигнал, где бы ни находился и что бы ни делал. Ты можешь спать, медитировать или заниматься любовью – всё равно его услышишь и откликнешься немедленно. По древнему обычаю сигнал называли «SOS», хоть никто не помнил, что означает это слово. Зато значение самого сигнала известно было прекрасно – люди в беде, в смертельной опасности.

Мегаполис заботится о населяющем его человечестве, удовлетворяет потребности, обеспечивает комфортную, спокойную жизнь. Но он никогда, ни при каких обстоятельствах не вмешивается в отношения между людьми. И это правильно. Предки не зря сделали принцип невмешательства аксиомой для самоорганизующейся квазиразумной биомеханической системы. Лишь сами люди вправе решать, что есть добро, а что – зло, что – истина, а что – ложь. И если действия одних людей поставят под угрозу жизнь и здоровье других, единственное, что сделает Мегаполис: активизирует «иммунную систему» – выявит ближайшую к месту происшествия группу спасателей и отправит им сигнал «SOS».

Когда пришёл сигнал, Эсдар спала. Просто спала – она не признавала гипно-тиви, сновидения по заказу. И мгновенно очнулась, едва в голове зазвучали первые ноты тревожной мелодии. Две минуты, чтобы одеться, три – на коммутацию. К месту сбора, она, как обычно, успела первой. Не считая Хёда, которому никуда перемещаться не требовалось. Место сбора группы всегда совмещено с жилищем её командира – это тоже обычай.

Хёд был в прямом стриме с нейроинформационной сетью Мегаполиса. Тралил её, собирая необходимые для предстоящей операции данные. Никаких соединительных шнуров, шунтов, примитивных механизмов. Никаких игрушек – это вам не студия гипно-тиви! Ниша, заполненная приглушённым пурпурным светом, свисающие с потолка перламутровые щупальца «спрута» оплетали запястья и щиколотки Хёда, впивались в его виски.

Эсдар пересекла овальный зал, подошла к командиру, тронула за плечо:

– Где?

Стеклянные от стрима глаза Хёда вмиг ожили.

– Сектор 50692–4/Лиловый/сто три.

– Земля Новая? – Эсдар удивлённо приподняла бровь.

– Да. Там обитает небольшая колония природников. Включены в локальный биоценоз двадцать семь лет назад.

– И что, они передрались между собой? Корешок не поделили?

Хёд с недоумением посмотрел на неё. Не оценил шутку.

– Они не умеют драться. Что-то напало на посёлок. Рецепторы спутника-наблюдателя зафиксировали неподалёку от селения человеческое тело с признаками насильственной смерти.

– Картинка есть?

Хёд не ответил, но часть зала тут же исчезла, уступая место голографической панораме. Аккуратный, ухоженный лес паркового пояса Земли Новой. Тропинка, такая же аккуратная и ухоженная, посыпанная мелким песком. И на ней лежал голый мужчина с раздробленным черепом.

– Стоп! – Эсдар ткнула пальцем в угол голограммы. – Там что-то было! Можешь сместить фокус?

– Нет, это всё, что имеем.

– Тогда прокрути назад, медленно. Вот оно!

Тварь, убегавшая по тропинке, выглядела зловеще. Двуногая, покрытая косматой шерстью, трёхметрового – нет, пожалуй, даже четырёхметрового! – роста, с широкими покатыми плечами и двумя парами гипертрофированно мускулистых то ли рук, то ли лап.

– Хищник? – Эсдар шагнула в панораму, как будто это могло помочь разглядеть существо.

Хёд сместил изображение с видимого в инфракрасный диапазон. И Эсдар охнула.

– Вот гад…

То, что на миг попало в объектив наблюдателя, не было живым существом.

В коридоре, ведущем от двери транспорт-кабины, затопали шаги – остальные члены группы были на месте. Хёд погасил изображение, но выходить из стрима не стал. Объявил, едва все пятеро выстроились перед ним:

– Преднамеренное убийство человека, опасность множественных рецидивов. Группа, слушай мою команду: боевая коммутация, готовность – тридцать секунд!

Боевая коммутация! Адреналин горячей волной выплеснулся в кровь, сердце приятно защемило от предчувствия неведомой опасности. И металлический привкус во рту – наноимплантаты в теле бросились укреплять скелет, усиливать мышцы, увеличивать скорость передачи импульсов в нейронах.

Боевая коммутация – это значит, что где-то в Лиловом сегменте Земли Новой формируется аварийная транспорт-кабина. Мегаполис обо всём позаботится, нужно лишь встать внутрь жёлтой окружности, высветившейся на полу зала, опустить веки, давая возможность перестроиться сетчатке. И через тридцать секунд ты окажешься в десятке парсеков отсюда, облачённый в экзоскафандр полной защиты, с надёжным тризером в руках. Начнёшь крушить неведомых чудовищ, защищать людей.

Тело действовало автоматически, Эсдар и не заметила, как оказалась в круге, зажмурилась… Тридцать секунд прошло. И минута прошла, затем – вторая. Эсдар открыла глаза. Они всё так же стояли посреди зала, и Хёд хмуро смотрел на подчинённых, будто те виноваты, что до сих пор переминаются с ноги на ногу в месте сбора, а не топчут подошвами экзоскафандров парковые тропинки на Земле Новой.

– Командир, что происходит? – не выдержал кто-то.

– Нет доступа, – не вдаваясь в объяснения, буркнул Хёд, – я перебираю варианты. Ждите!

И ещё минута прошла. Где-то по другую сторону бесконечности четырёхметровое чудовище наверняка успело добежать до посёлка и теперь крушит его направо и налево, кромсает женщин, детей… На счастье, детей природникам не оставляют.

Эсдар вышла из круга.

– Куда?! – гаркнул Хёд.

– Попробую добраться пассажирской кабиной. Транспорт-площадка в посёлке наверняка есть.

– Есть, стандарт с функциональными ограничениями. В нём ты не то что скафандр и тризер, ты и боевой комбез не провезёшь. Надеешься голыми руками справиться?

– Попробую, – бросила через плечо, не оглядываясь.

Останавливать её никто не посмел.

Сектор 50692–4/Лиловый/сто три – это недалеко, всего четыре перекоммутации. Целых четыре перекоммутации! Время отщёлкивало минуту за минутой. Каждая – чьи-то жизни. Наконец дверь кабины опала пожухлыми листьями, и Эсдар ступила в прохладную тень вековой дубравы. Солнечные зайчики играли на густой траве, на ярко-синих цветах. Таких же ярко-синих, как глаза Инаны. Эсдар закусила губу, отвернулась.

Недалеко от транспорт-площадки начинался посёлок. Прежде Эсдар такого убожества видеть не приходилось. Какие-то шалаши из прутьев и листьев, более походящие на звериные гнёзда, чем на человеческое жильё. Да и можно ли природников называть людьми? Добровольная деградация, предательство идеалов, к которым стремились предки…

Сейчас большая часть хижин хижинами уже не была. Два десятка больших прыжков – и Эсдар смогла всё разглядеть в подробностях. Нагромождения изломанных жердей, крошево из нехитрой утвари, разодранные тела в лужах не успевшей свернуться крови – один, два, там ещё трое. Раненых нет, только убитые. Впрочем, и трупов пока немного, бойня только началась. А потому странно, что в посёлке так тихо – ни воплей, ни рыданий. Всё-таки природники больше животные, чем люди, – когда поняли, что убежать не получится, попрятались, затаились. Эсдар переключила зрение в инфракрасный диапазон, присмотрелась и легко выявила их всех – за грудами мусора, в кустах, на деревьях. Лаузер плюс три минуты времени – и с этими выродками будет покончено. Эсдар отогнала от себя нехорошую мысль. Всё-таки спасать пришла, а не добивать.

А вот нападавшего увидела не сразу. Пришлось трижды обвести взглядом посёлок, прежде чем она с удивлением обнаружила, что враг прямо перед ней, в каком-то десятке метров. Почти идеальная мимикрия.