Резервация разума - Сергей Самаров

– На меня ни разу не наступили, и за то спасибо. Дай пожрать, как человека прошу. В который уже раз! Где твое кавказское гостеприимство!

Он посмотрел на меня презрительно, бросил короткое:

– Жди.

Повернулся, и пошел в свою башню. Но вернулся очень быстро. Видимо, его съестной склад был недалеко от ворот. Принес, и бросил к моим ногам черный пластиковый пакет. Пакет упал одним углом на костер, и сразу оправился. В этом месте я и разорвал его, достав картонную упаковку. Быстро вскрыл, не заморочиваясь на том, что вскрываю американский «сухой паек». К сожалению, я не знал, какой сухой паек получают бойцы спецназа горных егерей. Тот, который угостил меня человек из башни, насколько я понимал, предназначался для «зеленых беретов», но, судя по маркировке, был уже несколько лет, как просрочен к использованию. Рассчитывая все же на то, что желудок у меня крепкий и выносливый, я надеялся не отравиться, и ел с жадностью, как страшно оголодавший беглец. Ел, и думал, состоял ли человек из башни в связи со спецназом горных егерей. Это вызывало мое сомнение, поскольку никто не помешал бы ему тогда и жить в палаточном лагере. И не было бы причин прятаться в башне. Хотя американский «сухой паек» на какие-то связи намекал. Но это могли быть и совершенно другие связи, от сирийских или иракских инструкторов, отправивших террориста домой для выполнения задания, до грузинских спецслужб, которых «матрасники» тоже просроченными «сухими пайками» подкармливают. Но я был обучен не замыкаться на одной версии, пока не имею в наличии неопровержимые доказательства. Рассматривать следовало все.

С американским «сухим пайком» было покончено быстро. Вкуса я никакого не ощутил не только потому, что был предварительно сыт. Но мне, помнится, рассказывал один знакомый, побывавший в США, что постоянно ощущал там чувство голода. В США кормят еще хуже, чем в Европе. Готовят на удивление безвкусно. Может быть, еще и поэтому американцы – самая жующая нация на свете. Они едят везде и всегда, даже тогда, когда спешат по делам, и чуть не в припрыжку скачут по улицам. А в руке обязательно стаканчик с чем-то съедобным. И куда не посмотри в Америке, там постоянно жуют – на улицах, в метро, в автобусе, даже водитель в такси на ходу что-то старательно прожевывает, чтобы побыстрее сунуть в рот очередной кусок.

И только после этого я посмотрел при свете костра на одну из упаковок из-под галет.

– «Made in USA». – я не стал напрямую спрашивать человека из башни, откуда у него американский «сухой паек». Он сам, думается, вскоре все расскажет, когда его начнут спрашивать специалисты по допросам. Меня больше другая тема интересовала. – Интересно, а что инопланетяне едят? Не знаешь?

– Не знаю. Не встречался с ними. – ответил он сердито. – А ты встречался, как я понимаю. Тебя не съели? И слава Аллаху!

– С чего ты взял, что я встречался? – я-то уловил его прокол. А он так и не понял, на чем и где «прокололся». У него информации не хватало, чтобы делать правильный анализ.

– Что у тебя за шапка на голове?

Я потрогал рукой свой шлем.

– Эта что ли?

– Эта.

– А хрен ее знает. В казарме взял. На спинке солдатской кровати висела. Ночью в горах голова всегда мерзнет. У меня волосы короткие. А при чем здесь инопланетяне?

– На инопланетную шапку похожа.

Он мог видеть шлем только на голове погибшего ктарха. Значит, обязан знать, где утерянный шлем находится.

– А где ты инопланетную шапку видел?

Человек из башни смутился.

– Просто, представлял ее именно такой. Вид какой-то не земной.

Но мне этого разговора хватило. Это вместе с тем, как он на мой шлем внимательно смотрел, когда только-только из своей башни вышел. Это все решило, и терять время уже не стоило. Пусть его допрашивают серьезнее, возможно, с применением спецсредств – вопрос того стоит. Если нет спецсредств в погранотряде, пусть командующий озаботится, и пришлет с грузовым вертолетом хотя бы ампулу. Я не думаю, что этот громила прошел спецкурс устойчивости к воздействию препаратов из группы «развязывателей языков»[25]. Этот спецкурс в спецназе ГРУ не все офицеры проходили. Я решил, что время подошло отправлять человека в погранотряд.

– Когда ты на ту сторону собираешься? – поинтересовался я между делом.

– Как только, так сразу. Ты вот расскажешь мне, где лучше пройти? Ты же должен знать, раз сам так легко прошел.

– Конечно, я знаю. И даже тебя туда отправлю. Связанного. Разреши представиться. Командир взвода спецназа ГРУ старший лейтенант Троица. Специально по твою душу прибыл. – если бы он сидел в прежней позе, мне пришлось бы встать, чтобы он не швырнул ногой мне в лицо угли костра. Но он стоял, а я остался сидеть. – Руку к пистолету можешь не тянуть. Я успею быстрее бросить лопатку тебе в голову. Только мне это не нужно. Ты мне пока живой необходим.

Человек из башни растерялся. Я говорил с напором, и с жесткостью, которой он от меня не ожидал. Он только что считал себя хозяином положения, и вдруг что-то перевернулось. Я встал. Он хотел ударить меня ногой в голову, но я вовремя среагировал, и сделал только легкое движение корпусом, чтобы нога пролетела мимо. И тут же паутина упала на него, лишив возможности шевелиться. Человек из башни превратился в человека в коконе. Не теряя время, я позвал свой скутер, который тут же оказался рядом, и уже имел расположенные одно подле другого два кресла. Когда антигравитационная сила подняла человека в коконе в воздух, он пытался шевелиться, но у него получалось только дергать ступнями ног – паутина была крепкой, и держала его прочно. Когда квантовый киберкомпьютер поднимал меня, я отнесся к этому спокойно, и сел в кресло рядом с человеком в коконе, посмотрел на него с улыбкой. Он сказал что-то на незнакомом мне языке, но выматерился при этом на чистом русском. Я в ответ обругал его фразой из самого вежливого языка в мире. Языка, в котором вообще нет ни одного ругательного слова, в котором даже слово «дурак» звучит в одном из переводов, как – «человек, плохо думающий»:

– «Бумажный тигр»[26] ты, а не боевик.

Но, прежде, чем улететь, я послал свой квантовый киберкомпьютер осмотреть внутренность башни. В ответ услышал:

– А чем я занимался, пока ты ел?

– И что?

– Нашел пояс Прсжнана, сына Матомоссэ с приборами связи. Приборы разбиты, скорее всего, при падении. Но чем-то они понравились этому человеку. Он пояс забрал, но шлема я не нашел, хотя посылал сильный сигнал.

Широкий пояс, который мог бы опоясать, наверное десяток «бумажных тигров», оказался у меня на коленях. Сделан он был из такого же, кажется, материала, что и шлем. Я уже видел такой, но не на ктархах, которые пояс носить, похоже, не любят, а рядом с камнем, не котором возлегал адмирал.

– Где ктарх, с которого ты снял пояс? – спросил я «бумажного тигра».

Он промолчал.

– Неужели ты думаешь, что мы не сумеем заставить тебя говорить? Один укол в вену, и все в подробностях расскажешь.

«Бумажный тигр» в ответ только зубами заскрипел. И даже не выматерился.

Скрипи. Скрипи. Хоть совсем зубы свои разжуй. Но этим меня не возьмешь. Я давно понял простую истину: с волками жить, не вздумай блеять. И на скрип зубов обычно зубы выбиваю. Хотя не бью связанного паутиной человека, как не бью и связанных веревками. Но предупредил я его без церемоний:

– Будешь зубами скрипеть, я тебе их выбью. Мне звук не нравится. Не мелодичный.

Я еще в полете, который длился всего-то несколько минут, доложил майору Медведю ситуацию, и переслал ему карту своей съемки местности вокруг башен. Медведь обрадовался. Естественно, не карте, а сообщению о пленнике. Он был рядом с полковником Сорабакиным, и рассказал ему, как я понял, о захвате боевика, который направлялся к эмиру Арсамакову. Полковник, надо полагать, обрадовался еще больше.

Прилетели мы вскоре, Я сразу переслал, как почтового голубя, по воздуху, пленника майору Медведю, и только после этого почувствовал большую усталость. Вообще-то я человек выносливый. И этой усталости удивился. Подсказал шлем, в очередной раз прочитав мои мысли:

– Ты спокойно переносил семикратную нагрузку от полета на скорости. Вообще-то, насколько я изучал человеческое тело, вы безопасно переносите только четырехкратную нагрузку. Но ты сам задавал скорость скутеру. Значит, переносил легко. Только устал от этого. В обычной обстановке ты весишь семьдесят шесть килограммов, а при нагрузке весил пятьсот тридцать два. Твоему организму это тяжело. Отдохни, отоспись.

К такому мудрому совету я отнесся с пониманием. Предупредил майора Медведя, и капитан Светлаков тут же выделил мне очередного сержанта, чтобы тот проводил меня в канцелярию, расположенную в казарме, где есть кровать самого начальника заставы. Уснул я сразу. Но обычные свои четыре часа поспать не сумел. Проснулся от скрипа двери, а потом и от вздоха.