Ключи от Рая. Часть 1 - Антон Медведев

— Тише...

Альварос явно к чему-то прислушивался Но не так, как прислушиваемся мы: не водил головой из стороны в сторону, не вглядывался в лес. Казалось, он прислушивается к чему-то внутри себя.

— Корриган... — мрачно произнес он и поднял голову. — Он здесь.

И тут же я уловил недалекий треск — так тре­щат сучья под ногами стражников.

— Лучше бы Чуй пошел вчера домой, — про­бормотал фарках. — От этого гасклита одни непри­ятности. Зачем ты его купил, Альво?

— В дом? — Алина нерешительно взглянула на деда.

— Нет... — покачал головой Альварос. — Это бесполезно, мы не сможем спрятаться от Корри­гана.

— Тогда что нам делать, деда? — Алина испу­ганно взглянула на Альвароса.

— Я не знаю.

* * *

В коридоре было темно. Около двери бани, при- таившись, стоял человек. 

— Гвидо, ты где?

— Тише... — шикнув на жену, Гвидо на цыпоч­ках отошел от двери. — Не шуми...

— Чего это ты здесь? — испуганно спросила жена.

Глаза хозяина блеснули, он тихо засмеялся.

— Иди сюда... Ну иди, не бойся... — Он потянул ее за руку к бане. — Только тихо...

Жена нехотя повиновалась. Подведя ее к две­ри, Гвидо указал на тоненькую щелку:

— Смотри...

— Да не хочу я подгля...

Жена не договорила, Гвидо зажал ей рот ла­донью. Попыталась было вырваться — и вдруг за­мерла. Из-за двери донеслись тихие вскрики, смех и плеск воды. Она знала, что там сейчас Инди. Вы­ходит, он не один?

Женщина медленно приблизила глаз к щелке, вгляделась — и обмерла. Попыталась закричать, но Гвидо быстро оттащил ее в сторону.

— Молчи, дура... Ты же ничего не понимаешь...— Он выволок ее из коридора.

Жена тяжело дышала, ее волосы растрепались.

— Марта... Это же Марта... Да как он смеет...

Гвидо снова засмеялся.

— Молчи, глупая... Да меня теперь никто паль­цем не посмеет тронуть — это ты понимаешь?

Жена ничего не ответила. Молча взглянув на мужа, она размахнулась и закатила ему звонкую пощечину. Потом заплакала, повернулась и мед­ленно побрела на кухню.

* * *

Саблю Яна спрятала на опушке леса, для это­го пришлось соорудить новый тайник. Старым она пользоваться не могла: теперь, когда их разбили и Корриган захватил Инди, это опасно. Нет, она не думала, что Инди выдаст ее, но там были и другие. Трое или четверо, кому не удалось убежать.

Проклятый Корриган... Яна накрыла тайник дерном, отряхнула одежду и вышла к дороге. Ни­чего, все образуется. Ей бы только немного денег — купить себе новую одежду, потом устроиться слу­жанкой к какой-нибудь знатной госпоже. И жить — тихо, спокойно. Она ошиблась, присоединившись к Инди. Нельзя победить Корригана.

В город ее перевез лодочник, так было безо­паснее. Расплатившись с ним парой завалявших­ся в карманах медяков, Яна взглянула на небо: начинало темнеть. И куда ей теперь? Идти к Ми- коше теперь опасно, там в любую минуту могут появиться стражники. Пойти к Гвидо? Ну его, жутко мерзкий тип. К тому же они с ним не ла­дят — с тех пор, как он полез к ней со своими грязными лапами. Конечно, тогда она его здоро­во отделала, потом встретила Инди... Нет, к нему идти не стоит, теперь Гвидо может натравить на нее стражников. Он уже наверняка знает о том, что Инди схватили: дурные новости распростра­няются быстро.

Тогда куда? К Берте? Не хочется. Теперь, без Инди, старая карга будет к ней относиться совсем по-другому. Но больше некуда, без денег ее никуда не пустят. До чего неудачно все получилось...

Это было одно из тех мест, куда добропорядоч­ные жители предпочитали не заглядывать. Посто­ялый двор Берты пользовался дурной репутацией, здесь опасались появляться даже стражники. Не­когда он находился метрах в двадцати от реки и при­надлежал совсем другому хозяину, но потом уро­вень воды поднялся, она затопила подвалы. Именно тогда его й приобрела Берта, одноглазая карга с по­вадками ведьмы. Некогда великолепный дом посте­пенно превратился в обычный притон. Его большие комнаты Берта разделила тонкими перегородками, получилось множество маленьких грязных клету­шек. Сначала Берта сдавала их за гроши местным девицам, водившим к себе кавалеров, потом сама на­брала девочек. Бизнес шел вполне успешно, в сво­их тайных мечтах Берта надеялась накопить денег и уехать куда-нибудь в другое место — туда, где можно будет начать совсем другую жизнь.

У крыльца лежал мертвецки пьяный человек. Переступив через него, Яна поднялась по ступень­кам и вошла в холл — если можно было так назвать это грязное заплеванное помещение. Слева, из обе­денного зала, как гордо именовала его Берта, до­носились ругань и пьяные крики. Оно и понятно: у Берты самая крепкая в округе кислушка.

Яну встретил уныло сидевший за сбитым из толстых плах столом помощник Берты, лысова­тый мужчина лет сорока — маленький, в засален­ной одежде. Увидев ее, громко икнул — не иначе, тоже с перепоя.

— Тебе чего? — спросил он, угрюмо взглянув на Яну. Потом вдруг, узнав, подскочил и вымучен- но улыбнулся. — Яна, душенька — сто лет тебя не видел. Подожди, я хозяйку кликну...

Он как-то боком обошел ее и удивительно лов­ко шмыгнул в обеденный зал.

Возможно, они еще ничего не знали об аресте Инди. Это хорошо — Яна облегченно вздохнула.

По крайней мере, на эту ночь она жильем обес­печена.

Появилась Берта. Она шла немного боком, слег­ка повернув вправо голову, словно выставляя впе­ред уцелевший левый глаз. Правый, пустой и вы­сохший, был прикрыт длинным седым локоном. На Берте был поношенный халат из толстой дорогой ткани, ее худую шею покрывал шарф — все знали, что под шарфом хозяйка прятала огромный урод­ливый шрам. Семеня ногами, Берта с приторной улыбкой подошла к Яне.

— Яна, деточка, — хрипло сказала она. — Как же я рада тебя видеть. Да что же ты стоишь — про­ходи, не стесняйся. А Инди где?

Мутные серые глаза старухи смотрели холод­но и требовательно, Яну не могла обмануть фаль­шивая улыбка. Выходит, эта ведьма уже что-то слышала.

— У него дела, — ответила Яна. — Берта, мне нужна комната, я очень устала. И поесть немного.

— Ну конечно, лапонька, конечно... — Верта взяла Яну за руку. Ее прикосновение показалось Яне невыносимым, но приходилось терпеть. — Пошли...

Она провела Яну наверх, однако в самый конец коридора не повела — именно там у нее находились наиболее чистые комнаты.

— Сюда, милая...

Берта подошла к одной из дверей, общей для двух внутренних комнат, достала связку ключей. Повозившись с замком, распахнула дверь, потом посторонилась, пропуская Яну.

— Проходи, деточка. Вот эта комната, правая-. Там не заперто... Отдыхай, а я прикажу покор­мить тебя.

Берта ушла, Яна уныло оглядела предоставлен­ную ей комнату. Она оказалась маленькой и душ­ной, на кровати лежал залоснившийся от грязи

комковатый матрац. Справа на стене расплылось большое бурое пятно — не иначе, замывали чью-то кровь, — в воздухе стоял стойкий запах мочи.

— Стерва... — прошептала Яна. — Ей все из­вестно-

Теперь у нее в этом не оставалось никаких со­мнений: раньше Берта ни за что бы не посмела дать ей такую комнату. Даже за одну мысль об этом Яна лично вырвала бы ей остатки волос.

Но выбирать не приходилось; теперь, когда Инди попал в лапы к Корригану, отношение к ней изменится. Уже изменилось — те, кто раньше го­товы были ползать перед ней на коленях, теперь не преминут пнуть ее.

Присев на край кровати, Яна закрыла лицо ру­ками. Ей захотелось заплакать.

Инди... Яна впервые подумала о том, что он, в сущности, никогда ей ничего не давал. Говорил, что все принадлежит ей, — а забирал себе. Да, тогда она не нуждалась в деньгах и брала все, что хотела: считалось, что за все потом платит Инди. На деле не платил никто, это все знали — знала и она. Тогда ее это мало беспокоило, но теперь... Теперь ей припомнят все. Ах, Инди, ну почему ты не оставил немного денег?

Вошел половой, высокий прыщавый юнец, в руках он держал поднос с едой и зажженный фо­нарь — уже совсем стемнело. Молча и довольно небрежно поклонившись, он поставил на стол фо­нарь, тарелку с едой и кружку с элем, потом так же молча удалился — не забыв, правда, напосле­док облапать Яну жадным взглядом. Раньше бы он себе этого не позволил.

Закрыв дверь на засов, Яна села к столу. Она ожидала, что еда будет скверной, но чтобы настоль­ко... Содержимое тарелки напоминало кухонные от­бросы, эль оказался скисшим, — не иначе, Берта долго сливала это пойло из старых бочек.

На глаза у Яны навернулись слезы. Не в силах притронуться к еде, она отодвинула тарелку, легла на кровать и закрыла глаза. До чего все плохо...

Она не знала, что ей делать. Разве что убить эту стерву, а потом умереть самой. И все-таки до чего подлые люди. Ведь заискивали перед ней, лебези­ли, в друзья набивались. А стоило ей оступиться... Ну почему, почему они такие?