Ужас на крыльях ночи - Дарья Донцова

– В какой палате лежит Жорж? Можно его навестить? – спросила я.

– Пока нет, ваш друг в реанимации, а посторонним туда вход запрещен, – объяснил эскулап. – Как только его переведут в обычную палату, милости просим.

– Надеюсь, вам удастся вернуть парня в строй, – сказала я, вставая. – Буду вам регулярно звонить. Вот моя визитка, если понадобятся редкие лекарства или обследование, смело делайте все, что нужно, я оплачу счет.

– Мы муниципальная клиника, – запрыгал Иванов, – у нас все даром, город недавно прекрасное оборудование поставил, новейшее. Сейчас мы ни в чем не нуждаемся, любые медикаменты есть в нашей аптеке.

Я не стала напоминать Иванову, что в начале беседы он говорил о трудностях с лекарствами и древних диагностических аппаратах, и молча направилась к двери.

– Стойте! – окликнул доктор. – Заберите медальон. Жорж просил его на грудь ему повесить, но я не разрешил – в реанимации строгие правила. Да и вообще, не стоит лежать в клинике с дорогим ювелирным изделием. В медперсонале я уверен, вороватых у нас нет, но вот насчет больных?

Говорливый кардиолог начал мне надоедать. Я взяла прозрачный пакетик и сунула его в сумку. Сергей Иванович, похоже, никогда не видел настоящих драгоценностей, если принял пластину из желтого металла с зеленой стекляшкой за произведение ювелирного искусства из натурального золота с изумрудом.

Лифт в доме Антонины Тарасовны двигался в стеклянной шахте, пристроенной с внешней стороны старого здания. Я вызвала кабину, но, когда раскрылись двери, испугалась ее крошечного размера и решила идти пешком по широкой лестнице, любуясь на красивые чугунные перила в виде виноградных лоз.

– Кто там? – спросил высокий женский голос, после того как я нажала на звонок.

– Антонина Тарасовна дома? – в свою очередь поинтересовалась я.

– Вам она зачем?

– Передайте, пожалуйста, хозяйке, что пришла Арина Виолова.

– Кто?

– Писательница Арина Виолова, – уточнила я.

– И что вам надо?

– Поговорить с Антониной Тарасовной.

– Уходите, я не беседую с посторонними.

– Это вы? – обрадовалась я. – Здравствуйте. Я пришла поблагодарить вас за прекрасный коттедж.

Послышался щелчок, на уровне моих глаз открылась крохотная дверца, я увидела решетку и часть лица пожилой дамы.

– Категорически не понимаю, о чем вы, – сказала она. – Лучше уходите, а то я позвоню в полицию. Отделение расположено за углом, патруль вмиг прибудет.

Мне пришлось представиться в третий раз:

– Антонина Тарасовна, я писательница Арина Виолова. Вы сдали Ивану Николаевичу Зарецкому свой домик в Павлинове. Верно?

– И что? – протянула хозяйка. – Вы-то здесь при чем?

– Именно я там проживаю, – продолжала я. – Прекрасный уютный особняк, чудесная мебель. Кстати, вам привет от домработницы Светланы. Вот, ехала случайно мимо по вашей улице, решила зайти и сказать «спасибо» за удобное жилье.

– Хорошо, вы меня поблагодарили, теперь до свидания, – заявила Антонина Тарасовна.

– Разрешите вручить вам свою новую книгу с автографом, – сказала я. – Впустите меня, пожалуйста.

– С какой стати мне вас приглашать? – нелюбезно осведомилась хозяйка.

– Так ведь неудобно на весу подпись ставить. Иван Николаевич сказал, что вы читаете мои детективы, – продолжила я, – и мне захотелось сделать вам приятное.

– Чушь, – отрезала старуха, – я не интересуюсь современной литературой, а ваше имя впервые слышу. Коттедж снял Зарецкий, а если там живете вы, то знайте: за любую поломку вам придется платить. И, надеюсь, вас предупредили, что в кладовку, где оставлены кое-какие мои вещи, съемщикам вход запрещен. Категорически. На сем прощайте! Не трезвоньте более в дверь, попадете в участок.

– Бабуля, кто там? – закричал из глубины квартиры тоненький детский голос. – Ой, ой, обожглась! А-а-а-а!

Окошко с громким стуком захлопнулось.

Я потопталась пару мгновений на протертом коврике и медленно пошла вниз. Ай да Иван Николаевич! Зарецкий решил в очередной раз поднять у меня самооценку и придумал, что старшая Владыкина моя верная фанатка, даже книгу попросил ей подписать. Честное слово, он перегнул палку, создавая мне комфортные условия для жизни. Что он еще предпримет, чтобы я ощутила себя гениальной писательницей?

Глава 31

Когда я вошла в кафе, Филипп уже сидел за столиком в углу зала. Увидев меня, он встал.

– Спасибо, что согласились на встречу. Что закажете?

– Чай, – ответила я. – Лучше зеленый.

– Вам можно не сидеть на диете, сотни женщин мечтают о такой фигуре, как у вас, – сделал мне комплимент владелец фирмы «Садтрестогород».

– Приятно это слышать, – улыбнулась я. – Но я не ограничиваю себя в еде, просто есть сейчас не хочется. У вас ко мне деловое предложение?

– Да, – подтвердил Филипп. – Через две недели у нашей фирмы юбилей – пять лет на рынке. По этому поводу мы устраиваем праздник, и я хочу пригласить вас в качестве ведущей.

Я удивилась.

– Вообще-то я не веду корпоративы.

– Никогда не поздно начать, – засмеялся Филипп. – Думаю, у вас это прекрасно получится. Оплата как за прошедшую пиар-акцию на ярмарке плюс двадцать процентов.

В моей голове заработал калькулятор. Как вычислить проценты? Вроде надо разделить общую сумму на сто, а затем умножить на двадцать. Он шутит? Или я неправильно посчитала?

– Ну как, согласны? – поинтересовался Филипп. – У нас много ваших фанатов, они будут счастливы сфотографироваться с вами, а уж если вы оставите автограф…

Договорить он не успел – к столику быстрым шагом приблизился коренастый парень и сообщил:

– Простите, Филипп, но зафиксирована активность.

– Уверен? – спросил шеф.

– Стопроцентно.

– Посмотри аккуратно, – велел Филипп.

Подчиненный вынул из кармана мобильный телефон, поводил им над столом, потом приблизил аппарат ко мне.

– Ее сумка! – воскликнул здоровяк.

Я, ничего не понимая, опешила.

– Виола Ленинидовна, у вас «жучок», – сказал Филипп. – Ни на секунду не думаю, что вы собирались подслушивать мои деловые разговоры, но фонит от вашей сумочки. Вы ее где-нибудь оставляли без присмотра?

– Да, на стенде, в ВИП-приемной, – вспомнила я.

– Нет, там никто аппаратуру запихнуть не мог, – влез со своим уточнением крепкий парень. – Мы бы сразу заметили, мы на ярмарке все тщательно проверяли.

– Вспоминайте, где еще вы бросали сумку, – приказал Филипп.

Мне не понравился его тон.

– Не имею привычки раскидывать свои вещи.

– Виола Ленинидовна, сигнал исходит от вашего аксессуара, значит, «ухо» установлено не для меня, а для вас, – заявил Филипп. – То есть кто-то следит за вашими передвижениями. Вы в опасности.

Я открыла ридикюль и вытряхнула на стол все его содержимое со словами:

– Вашего «ловца ведьм» заглючило. Посмотрите сами, ничего похожего на шпионское устройство здесь нет. Косметика, расческа, конфеты, телефон, гора заколок, бумажные носовые платки, зажигалка… Правда, последняя вещица не моя, я не курю.

– А это что? – спросил парень, показывая на прозрачный пакетик.

– Амулет от сглаза, – хихикнула я. – Только не подумайте, что я верю в эту чушь, талисман принадлежит моему знакомому. Он попал с инфарктом в больницу, и мне сегодня отдали украшение, врач посчитал его дорогим и испугался, что кулон украдут.

Телохранитель направил прибор, который я сначала приняла за мобильник, на конвертик с оберегом Жоржа, лежавший рядом с зажигалкой Олеси.

– Разрешите посмотреть? Сигнал идет отсюда.

– Только осторожно, не сломайте, – предупредила я.

– Садись, Виктор, – разрешил Филипп.

Молодой человек опустился на свободный стул, вытащил из кармана нечто похожее на маникюрный набор, открыл несессер, и я увидела маленькие, прямо игрушечные инструменты самого разного вида. Аккуратно отвернув винты, скреплявшие талисман, Виктор надел очки и через короткое время вынес вердикт:

– Это не «жучок».

– А что? – полюбопытствовал его шеф.

Парень снял с носа очки.

– Помните, под Новый год мы, как водится, ваш кабинет обследовали и встревожились, обнаружив активность… И что вышло? Рыба!

Филипп посмотрел на меня.

– В декабре открывается сезон глупых подарков. Наши партнеры, оптовики, поставщики, притаскивают стандартный набор: календарь, ежедневник, ручка с логотипом своей фирмы… Ну еще бутылку вина сунуть могут. Но некоторые креативны, преподносят то, что им кажется забавным, например табличку с текстом «Шеф всегда прав», глобус, на самом деле являющийся баром, радио для душа, будильник, который на пол швырять можно. Один из шутников порадовал рыбой из пластмассы. Она стояла на подставке, и если кто-то хлопал в ладоши или начинал громко говорить, «щука» исполняла блатную песню. Очень громко орала. Надо было ее сразу выбросить, да руки не дошли.