НИИ особого назначения - 2 - Саша Фишер

Хозяйку дома очень расстроила та ситуация, с жужжалкой и неведомым институтом. Она была полностью в курсе, как и все остальные-прочие. И Федю за эту интригу все порицали. И считали, что он, обманув меня, не только бросил тень на все их «тайное общество», но и что-то там спутал в нитях мироздания. Потому что они ведь не просто так согласились мне помочь, а потому что… Потому что так надо, вот почему. И теперь он должен все исправить. Непременно сам.

Федя извинялся и ныл.

Я попытался вклиниться в разговор с вопросами, но меня вежливо, но твердо попросили замолчать. Дали понять, что на этом спектакле я зритель.

— Когда ты сможешь выполнить обещанное? — Танда Тойвовна грозно нависла над Федей.

— Так это… — он приосанился и выпрямил спину. — В любой день практически, пусть только Клим скажет, когда нужно. Я в Хевозере был тысячу раз, наверное, с закрытыми глазами проведу.

— А проход? — спросил усатый.

— Сейчас открыто два, — голос Феди начал звучать увереннее. — Если неделю подождать, то откроется еще и третий, но он далеко, там овраг по дороге, идти неудобно будет. А через Мшистый лаз или Лосиный крюк хоть прямо сейчас…

— Прямо сейчас не надо, — торопливо сказал я. — Темно уже и погода плохая.

— Будешь хорошей погоды ждать, никогда в свое Хевозеро не попадешь! — огрызнулся Карачун.

— В воскресенье до обеда? — предложил я.

— Легко, — уверенно кивнул Федя. — Значит, возьми машину…

— Увы, теперь я безлошадный, — я покачал головой, не уточняя, в чем проблема. А то разговор затянется еще на час, а мне хотелось до девяти все-таки управиться.

— Хоршо, тогда… — Федя перевел взгляд на Карачуна. — Анатолий Фомич, можно ваш уазик позаимствовать. Для хорошего дела…

Карачун опять завел шарманку про свой лодочный сарай, Федя клятвенно пообещал ему помощь в ремонте, и вредный старик согласился.

Кажется, я понял, в чем ценность Феди… Судя по его оговоркам и вообще разговору в целом, у этого ненадежного нытика была одна сверхспособность, которой не было больше ни у кого, даже у Тадны Тойвовны. Он ощущал «тридцать вторую», даже когда в ней не был. Во всяком случае, ее границы. В любой момент времени знал, где в нее можно войти. И именно за это его и держали за равного. В любом другом случае давно бы выперли.

Хм, полезное качество… Надо будет на следующем сеансе у Дарьи полюбопытствовать, можно ли в себе что-то подобное развить.

Беседа опять свалилась в обсуждение лодочного сарая Карачуна, а стрелки часов опасно приблизились к девяти вечера.

— От меня что-то еще требуется? — невежливо прервал я спич Карачуна о водоотталкивающих качествах отработанного машинного масла. — А то мне еще до базы добираться… Или кто-то из вас может меня до КП отвезти?

Провожали меня с общим выражением «как жаль, что вы наконец-то уходите». Напоследок Федя трижды повторил мне адрес его приятеля Михалыча, к которому надо будет в воскресенье утром заехать за экипировкой. И я вырвался, наконец, на улицу.

Наплевав на конспирацию, связался с Тимохой практически от дома Тадны Тойвовны.

Тимоха выглядел счастливым и растрепанным. И на недовольного меня смотрел с сочувствием.

— Не дала? — с пониманием спросил он, когда мы выехали за пределы Соловца.

— На семейный ужин попал, — буркнул я первое, что пришло в голову.

— Ууу! — Тимоха сочувственно покачал головой. — Это вообще засада! Я от таких ужинов как от огня бегаю, а моя тоже все норовит меня за стол затащить!

Погода испортилась окончательно. Ветер швырял на лобовое стекло тимохиного зилка снежную кашу, которая немедленно таяла и сползала пластами. От фар в этой круговерти толку не было никакого. А где-то посреди нигде машина еще и заглохла.

Кое-как завести ее удалось через минут сорок. И через пару километров она снова встала.

В общем, на дорогу, на которую обычно уходило не больше сорока минут, мы с Тимохой потратили все три часа. Задолбались в край, замерзли. Охранник на КП пропустил нас, не высовывая наружу носа.

— А что темень-то такая? Электричество что ли отключено? — озадачанно сказал Тимоха, остановив машину.

Темнота и впрямь стояла непроглядная совершенно. Тусклый свет фар выхватывал два лоскута реальности, но снежная каша добавила этой реальности изрядно помех. Фонари не горели. В окнах базы было темно. Вообще будто посреди леса остановились. Если бы КП не проезжали, я бы так и подумал.

— А время сколько? — спросил Тимоха.

— Ноль-ноль-семь, — ответил я, глянув на плюшку.

— Ничего не понимаю, — помотал головой Тимоха. — Авария что ли какая?

«Призрак, — вспомнил я. — Но почему темно? Разве при свете с призраком не проще было бы бороться?»

— Завхоз строго наказывал сегодня вернуться до полуночи, — задумчиво проговорил Тимоха. — Но кто же знал, что так получится-то? Ладно, разгрузимся утром, давай по койкам уже сегодня… Эх, нагоняй мне будет…

Тимоха завозился, включил внутреннее освещение кабины, извлек из-за спинки мятую штормовку и принялся ее натягивать.

— Глянь у меня там в бардачке должен быть фонарик, — сказал он. Я кивнул и принялся наощупь изучать содержимое бардачка. Нащупал пальцами рифленый цилиндр. А сам всматривался в темноту, пытаясь снова призвать свои способности к ночному зрению.

— Будут спрашивать, ты не говори, что я к Иришке своей ездил, ладно? — натягивая шнур капюшона, сказал Тимоха.

— Заметано, — рассеянно согласился я. Да где этот хренов дар, когда он так нужен⁈ Я попытался мысленно вспомнить расположение зданий, построек и прочих сооружений. Беседка, скамейка, фонарный столб… Где у нас фонарные столбы? Дарья говорила, что на источниках света легче всего сосредоточиться.

Тимоха открыл дверь машины. Холод моментально ворвался в кабину и заполз под одежду. Будто на улице не около ноля, а все минус тридцать или даже вообще абсолютный ноль. Меня даже затрясло от неожиданности. Я спрыгнул вниз и почувствовал под ногами асфальт. Еще раз осмотрелся. Вход, должно быть, там, значит если я повернусь чуть вправо, там как раз будет аллея, а по бокам — фонари… Ну давай, долбаная метапсихика, сканируй пространство и включайся уже! Толку от таких сверхспособностей, если они отказывают в самый неподходящий момент.

— Ааааа! — вдруг заорал с другой стороны зилка Тимоха. — Это еще что? Что это, твою мать⁈

Глава 22

… Мужества у тебя всегда было больше, чем у полка регулярной армии.

Я от души желаю тебе, чтобы у тебя все сложилось так, как тебе хочется, — а если этого не будет тебе дано, ты его где-то все же найдешь.

Эрих Мария Ремарк «Скажи мне, что ты меня любишь»

Крик Тимохи резко оборвался, и как раз в этот момент я рванул к нему. Краем сознаний успев отметить, что непроглядный мрак как будто отступил. Правда видел я все как-то странно, будто бы только тенями и контурами. И некоторые предметы сознание выхватывало необычайно четко, как будто очень контрастные фотокарточки.

Да твою ж мать… Прямо кадр из фильма ужасов — Тимоха валяется безвольным мешком на земле, а над ним в воздухе зависла чуть мерцающая белая субстанция из полупрозрачных белых туманных лент. Ленты шевелились и переплетались, а три из них протянулись к бесчувственному Тимохе. Мое несовершенное ночное зрение тут же показало мне его перекошенное лицо. Будто его парализовало, когда он орал.

— Эй ты, чучело! — крикнул я первое, что пришло в голову. — А ну выйти из сумрака, охотники за привидениями!

Бледная тень колыхнулась, ленты затрепыхались. Ага, значит тварь меня все-таки слышит! Ну или ощущает иным образом… Вот только с места призрак не двинулся. Призрачные щупальца продолжали касаться головы Тимохи. И это было ни фига не хорошо! Не знаю, что там эта сволочь делает, жизненную силу высасывает или, как какой-нибудь дементор и Гарри Поттера, радость и счастье. Но надо было как-то эту заразу отвлечь.

Только как⁈

Где-то должны быть дежурные, Папай же говорил, что есть какое-то расписание. И у них есть оружие. Надо только тревогу поднять.

— Тревога! — заорал я, опустился на корточки и попытался зачерпнуть горсть земли. Пальцы бесполезно шкрябнули по асфальту. Много тут нагребешь, ага… На мой крик никто не отозвался, вокруг стояла мертвая тишина.

Блин! У меня же плюшка! Там же есть функция SOS! Я зажал монитор всей