Повесть о Майкле Хартли - Юрий Салмиянов

— Варвары! Без моей дочки у Америки нет будущего! — кричала она, задыхаясь, и выстрелила.

Целилась она в девчонку-куклу, но попала в официанта и тот расплавился.

Все кинулись к прилавку с кислородными баллонами, и парень со значками прошёлся по ним очередью из пистолета-пулемёта.

Троица развернула свои мотоциклы, рявкнула моторами и вылетела из ресторана.

Я вдохнул сколько смог, отобрал пистолет у матери и побежал за ними. Мотоциклы пролетели на нижний уровень, и мне пришлось остановиться у обрыва. Я стрелял им вслед, но сжёг лишь несколько моделей на рекламных щитах.

— Чёрт возьми, Линда, сделай что-нибудь! Воздух кончается! — сказал я в рацию, стараясь выдыхать как можно меньше.

— Ладно, я помогу тебе. Этот парень умен, перенастроил всю систему вентиляции. Что ж, торговый центр принадлежит тайваньскому конгломерату, придётся взломать их сети… Готово. Теперь выруби компьютер, он продолжает рассылать неверные данные по системе.

Я развернулся и выстрелил в терминал за прилавком — разразились искры и пластмасса расплавилась.

Мотоциклисты промчались сквозь бойцов штурмовой группы на нижнем уровне торгового центра и скрылись среди улиц.

***

— …они что-то требовали? Деньги, драгоценности? Кричали коммунистические лозунги? — интересовался у меня начальник полиции Нео-Анахайма.

— Да нет… — ответил я.

Это был старый мужчина с седой бородой, но по нему было видно, что он старается держать себя в форме и занимается физкультурой.

Мексиканцы сметали осколки с пола, другие мексиканцы тут же ставили новые стёкла. Подумать только — всего пять минут назад здесь случилась бойня, а ресторан уже можно открывать заново.

— Знаете, что, давайте проедем со мной в участок… надо уладить кое-какие формальности. — сказал начальник.

— Хорошо. — мне всё равно было нечего делать.

Мать и отец стояли и плакали над целлофановым мешком, в котором лежала их дочь

Мне очень понравилась машина начальника — Форд Мустанг семьдесят седьмого года. В нём конечно стоял двигатель на холодном синтезе, но мне был по душе вкус хозяина автомобиля: кожаные сиденья и много дерева на приборном панели.

— Я вижу, что вы военный, имеете награды…

— Да, по мне видно! — улыбнулся я и посмотрел на свои значки. — Третья Мировая, Ленинград и Сибирь.

— Я тоже воевал, но давно, ещё на Второй Вьетнамской.

Автомобиль ехал быстро, и улицы были ровными, поэтому за окном виднелись одни лишь длинные следы огней.

— Я проливал кровь за эту страну, поэтому я могу называть себя Американцем… Так же как и вы. Мы ведь с вами Американцы? Да, мистер Хартли?

Он посмотрел на меня.

— Ну да… — ответил я в недоумении.

В полицейском участке царила суматоха. Я старался не отставать от начальника, как вдруг напоролся на огромного робота, вооруженного пулемётами и чем-то похожего на цыплёнка: две ноги и туловище.

— Проходите, гражданин! — сказала машина металлическим голосом и отошла немного назад, давая дорогу.

— Спасибо за сотрудничество! — сказала она мне вслед и завизжала сервоприводами.

Начальник завёл меня в архив и предложил присесть перед монитором компьютера. Он нажал несколько кнопок на клавиатуре, и на экране начали медленно, строка за строкой, появляться фотографии и текст. Досье на троицу мотоциклистов.

— Да, я узнаю их, это были они. Сразу видно — уличный мусор. — сказал я.

— Стейси Морриган, в прошлом со своей сестрой Эшли была звездой детского шоу «Близняшки Морриган», по субботам утром на пятом канале. — говорил начальник, не отрывая взгляда с монитора.

А ведь и вправду, я помню эту передачу. Но в той крашенной кукле я не узнал одну из «близняшек».

— Позже её сестра Эшли скончалась от истощения в семнадцать лет, из-за героиновой зависимости, и шоу закрыли. Стейси закончила факультет журналистики в Мичиганском университете, затем активно боролась за права женщин, особенно в Южной Америке и Арабской Конфедерации, перед Третьей Мировой. — продолжал начальник.

— «Образец феминизма». — подумал я.

— Если ты ещё помнишь, Майк, её отец, Фрэнк Морриган, снимал Стейси в своём предвыборном ролике.

Маленькая девочка срывала лепестки с цветка и считала их количество. Один, два, четыре — число три она забыла. Её поправлял диктор и начинал вести счёт с десяти до нуля. Перед глазами девочки вспыхивал ядерный взрыв.

«Миру, в котором могут жить Божьи дети, наши дети — может прийти конец. Ставки слишком высоки, чтобы оставаться завтра дома. Приходите и голосуйте за Фрэнка Морригона».

Да, и всё-таки он уступил тому ехидному ублюдку, который сейчас сидит в овальном кабинете.

— Выборы он тогда проиграл, но сегодня Морриган — министр здравоохранения. — сказал начальник.

Он продолжил.

— Вот этот рыжий — Марк Стефани. Выпускник Массачусетса, работал в IBM. Говорят, что он участвовал в создании какого-то искусственного интеллекта для Пентагона. Его отец генерал Стефани, командующий оккупационными войсками в Республике Тайланд. Ну а третий, Эдвин Хельгюссон, закончил институт изящных искусств в Колорадо, до его закрытия. Он известный молодой пианист, выступал в Европе перед войной. Его мать, Хельга Олафсон, певица из Исландии, эмигрировала в США когда остров захватила бригада советских десантников.

— Грустная история. — я вздохнул. — Так у них же есть родители, ну или просто… деньги. Почему у них поехала крыша?

— Ни один реабилитационный центр не признал их сумасшедшими, Майк. Они катаются вот так по всей стране.

— А зачем вы мне всё это рассказываете? — поинтересовался я.

— Идём за мной.

Начальник снова повёл меня через коридоры. Мы оказались в изоляторе, в одной из пустых камер. Из соседней, в которой вёлся допрос, доносились глухие удары.

— Я вас и так уже называю на «ты», обращаюсь к вам «Майк». Вы тоже зовите меня… «Артуром». Так вот, Майк, я дорожу своей репутацией. Я могу лишь засадить этих ребят, и всё. А дальше их направят в реабилитацию, там скажут, что они не психи. Но их родители тоже дорожат своей репутацией, понимаешь? Их выпускают и все списывают на уличные разборки каких-нибудь бродяг, пускают всё на самотёк, а отдуваться приходиться мне, как представителю закона. Я вижу по твоим нашивкам что ты из «Белоголовых Орланов», ты эксперт в этом деле… Так что, Майк?

— Вы же сами говорите, что родители их выгораживают.

Начальник стал шептать мне на ухо.

— Родители сами предлагают деньги за это. Но дело очень тонкое, нельзя чтобы оставалась хоть какая-то связь с ними. Здесь, в Нео-Анахайме, официально запрещены охотники за головами. Но я как начальник полиции не могу допустить чтобы и те что есть оживились и устраивали мне беспорядок. Я хочу перехватить инициативу. Ты тот кто мне нужен, Майк.

— Э-э-эм, ну я…

— Двадцать пять тысяч, Майк. Голубые баксы. Делим поровну. Половину ты мне будешь отправлять частями каждый месяц через пожертвования в фонд помощи вдовам полицейским.

Он увидел, как я задумался и хлопнул меня по плечу, широко улыбаясь.

— Пойдём я кое-что покажу тебе, Майк. Тебе понравится!

Мы с «Артуром» отправились через гараж с полицейскими автомобилями. Их корпуса были матовыми, из композитной брони. Артур завёл меня в нечто вроде ремонтной мастерской: станки, инструменты, подъёмники, грязные от машинного масла тряпки. Среди груды металлолома сидел мальчонка лет шестнадцати в кепке «Анахайм Дакс» и листал комиксы о «Капитане Эдвардсе».

— Эй, Джим! — крикнул Артур.

— Да-а-а… — сказал в нос мальчик.

— Это лейтенант Майкл Хартли. Он хочет увидеть твоего… «опустошителя».

Мальчик вскочил с места и захлопнул комикс.

— Ого! Я сейчас. — он вытерся ладони грязной тряпкой и протянул правую руку мне.

Я пожал её.

— Да, я похож на школьника, но мне уже двадцать два и я закончил автослесарный колледж. Меня зовут Джим, и я здесь типа всё чиню…

Он подошёл к мотоциклу, скрытому под брезентом. Джим пошевелил пальцами в воздухе, как пианист, и снял брезент.

В глаза ударил блеск хромированного корпуса. Из-под крыльев торчали дула пулемётов.

— Купил за бесценок с Восточного Побережья. Служил в дорожной полиции на Мегашоссе-1, я его собрал заново. Движок форсирован, можно и до четырёхсот миль в час разогнаться. Оружие взял с одного из полицейских «цыплят».

— «Цыплят»? — спросил я.

Джим приложил надавил пальцами на своё горло.

— Спа-си-бо за со-труд-ни-чес-тво! — он изобразил металлический голос.

Джим посмотрел на свой мотоцикл.

— Есть ещё несколько примочек кроме пулемёта: электромагнитный удар чтобы вырубать электрику преследуемого, колёса сами накачиваются если будут пробиты, шлем с виртуальной реальностью. В общем я назвал его просто… «ОПУСТОШИТЕЛЬ ДОРОГ 5000».

— Неплохо! — я сел на мотоцикл и покрутил рукоятки. — А гоночного костюма у тебя не найдётся?

— Ну, у меня осталось кое-что… — Джим открыл шкафчик.