И пришел Путин… Источник, близкий к Кремлю - Николай Зенькович

Его жизнь оборвалась 22 августа 1991 года в девять часов утра, после того как стало ясно, что ГКЧП потерпел поражение. Два пистолетных хлопка раздались в квартире Пуго в центре Москвы после звонка Ерина по ВЧ. Тогдашний министр внутренних дел РСФСР спросил у союзного министра, можно ли к нему приехать. Пуго понял, что приедут с арестом, а звонок – уточняющий, проверяют, дома ли он. Сказал: можно, приезжайте.

По официальной версии, Пуго приставил ствол пистолета к виску жены и нажал курок. А затем выстрелил себе в висок. Умер сразу. Жена скончалась в час ночи следующего дня. Наверное, в какой-то момент рука стрелявшего дрогнула…

Гейко правильно отмечает: в те августовские дни о кончине Пуго и его супруги писали разное. Одни – что застрелились сами, другие не верили. Мол, стреляются люди чести, а это путчисты. Да и самоубийство людей с политического Олимпа – прерогатива не нашего времени. У нас их стреляют.

В моем архиве сохранилось много таких публикаций – злобных, циничных. Даже сейчас, по прошествии времени, их страшно читать. Что же мы за люди такие? Жестокие, бессердечные…

В тот день, 22 августа 1991 года, шла сессия Верховного Совета. И действительно, когда докладчик, прервав выступление, сообщил, что два часа назад путчист Пуго и его жена застрелились, в зале вспыхнули аплодисменты. Это подтвержденный факт, зафиксированный стено– граммой.

А дальше ужас продолжался. Вадим Пуго, сын погибших, смог похоронить прах родителей только весной 1992 года. В это трудно поверить, но две урны с пеплом отца и матери стояли четыре месяца на подоконнике в их квартире. Кремировали за городом, чуть ли не нелегально. Место на кладбище не давали. Проводить в последний путь не пришел никто из друзей и коллег. Когда хоронили урны, не было сказано ни одного слова – власти запретили. А ведь он был первым секретарем ЦК Компартии Латвии, председателем Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, министром внутренних дел СССР. Какбычегоневышлики…

Так сами ушли из жизни или им помогли? Скорее всего, сами. Добровольно ли? Трудно сказать. Следствие сочло, что постороннего вмешательства не было. Доказательство – оставленные ими записки. Борис Карлович, обращаясь к родным, попросил у них прощения, написал, что жил честно – всю жизнь. Жена Пуго: «Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама».

Не знаю, стоило ли бы подверстывать колонку о судьбе других членов ГКЧП, да еще с таким «выносом»: «Из членов ГКЧП не промахнулся только Пуго. Остальные неплохо устроились!..»

И далее: экс-премьер СССР Валентин Павлов – ныне банкир, экс-министр обороны СССР Дмитрий Язов – консультант Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны России, бывший президент Ассоциации госпредприятий СССР Александр Тизяков возглавляет объединение «Промагро», бывший заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов работает в банке «Мир», бывший председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев – губернатор Тульской области.

Вряд ли можно противопоставлять их нынешнее безмятежное существование трагической судьбе Пуго. У каждого свой выбор. Вот только в памяти всплыли произнесенные кем-то в августовские дни восьмилетней давности слова: просто Пуго оказался самым совестливым из гэкачепистов.

13 января

На станции метро «Библиотека им. Ленина» кто-то сзади дергает меня за рукав. Оборачиваюсь. Ба, да это же один из бывших руководителей ТАСС. Вместе допоздна корпели над текстами выступлений Горбачева для печати.

– Привет, Николай! С Новым годом тебя и с новой книжкой. Кое-кто ею недоволен, трепыхается…

И он назвал имя нашего общего знакомого, долгожителя Старой площади, упомянутого в книге «ЦК закрыт. Все ушли…». Там я привожу свой телефонный разговор, состоявшийся через некоторое время после того, как мы оказались на улице, с Валерием Сидоровым, которого взял к себе Аркадий Вольский в Союз промышленников и предпринимателей. Я позвонил Валерию, с которым был в хороших отношениях, насчет работы, а тот в свойственной ему шутливой манере сказал, что к нему обращаются многие. И, смеясь, назвал имя нашего общего знакомого, присовокупив несколько ироничных слов.

Тассовец:

– Понимаешь, больше всего его задели эти слова. И дальше, мол, ничего не сказано, не объяснено, что это шутка.

Я оторопел: наш знакомый, о котором шла речь, воспринял слова Сидорова буквально! Боже мой, ну до чего же они прямолинейные! Никаких оттенков не приемлют. Только казенные формулировки. Кстати, иносказательная фраза Сидорова была в то время расхожей. Тогда в чем только нас, цековских работников, не обвиняли. Мы, которые помоложе, даже приветствовали друг друга при встрече этой фразой. Страна полыхала межнациональными конфликтами. Лилась кровь, гибли люди. Сидоров, кстати, много времени провел в Нагорном Карабахе – первой «горячей точке».

А мне наш общий знакомый о своей обиде ничего не сказал. Сразу после Нового года звонил, и мы проболтали более сорока минут о днях минувших. О книге он сказал, что ему о ней сообщил Шумаков, бывший директор издательства ЦК «Панорама».

Хотя, если такая реакция, надо исправить в следующем издании. И вообще следует относиться к своим персонажам деликатнее. Ну, конечно, писать не языком партийных съездов, но и не забывать, что это живые люди.

Мосгорсуд оставил в силе решение Люблинского межмуниципального суда от 21 декабря минувшего года о продлении содержания под стражей Тамары Рохлиной до 3 апреля.

Адвокаты вдовы генерала, обвиняемой следствием в убийстве мужа, требовали освободить ее из СИЗО, изменив меру пресечения на подписку о невыезде. Назвали решение Мосгорсуда «антигуманным».

Позицию судей не поколебало обращение Госдумы в Мосгорсуд с просьбой об освобождении Тамары Рохлиной. Сегодня же Госдума приняла обращение к генеральному прокурору Юрию Скуратову с просьбой об изменении меры пресечения.

Пресс-центр Воздушно-десантных войск выразил надежду, что в ходе следственных действий Генпрокуратуры будет доказана непричастность Константина Мирзоянца и других десантников к убийству журналиста «Московского комсомольца» Дмитрия Холодова в октябре 1994 года.

Майор Мирзоянц – бывший заместитель командира отряда спецназа ВДВ. Уволился с военной службы в 1996 году по состоянию здоровья, работал в коммерческой структуре. Задержан в конце декабря прошлого года.

Узнал потрясающую новость: в ночь на 10 сентября 1970 года в СССР совершил перелет капитан греческих ВВС Михалис Маниадакис. На двухмоторном военно-транспортном самолете «Дакота» взлетел с авиабазы на острове Крит и приземлился на советском военном аэродроме Бельбек в Крыму.