Кто моя мама - Аделаида Александровна Котовщикова

Рубашки мальчиков и кофточки девочек сверкали белизной. Алели пионерские галстуки. Зал выглядел очень нарядным. Зина осматривалась по сторонам.

На окнах длинные занавеси оранжевого цвета. И в хмурый день кажется, что их коснулось солнце. Большой портрет Ленина украшен еловыми ветками. Вдоль одной стены полки, на них — лучшие работы детдомовских ребят за последний год. Удивительно красивы вырезные коробочки из прозрачного плексигласа. А черепахи из половинки еловой шишки с пластилиновыми головами и лапами — до чего же здо́рово их смастерили первоклассники и второклассники! Разные гайки, болты и шайбы поблёскивают полированными гранями. Старшие воспитанники выточили их в механической мастерской.

Металлические детали мало интересовали Зину. Зато платья, кофточки, вышивки она могла подолгу рассматривать с неослабевающим любопытством. Старшие девочки шьют платья и для младших и для самих себя, а уж как они кукол наряжают — просто залюбуешься!

Зине нравится в детском доме. Она даже не ожидала, что здесь так хорошо: красиво, уютно, весело.

Но где же Галя? Пригласила, а сама куда-то запропастилась. Зина вся извертелась на своём месте, без конца оглядываясь на дверь. Ребята расселись на скамейках. А Гали всё не видать!

Зина надулась и уже хотела обидеться по-серьёзному, но тут появилась Галя. Она потеснила сидевших возле Зины ребят и уселась рядом.

— Где ты была? Как тебе не стыдно! — сердито зашептала Зина. — Я тебя два часа жду!

— У малышей была! Ой, какой он загорелый!

Эти слова относились к человеку в тёмно-синей морской форме, стоявшему на сцене. Моряк, видимо, недавно вернулся из дальнего плавания и был очень смуглый. Светлые волосы резко выделялись на коричневом лбу.

Моряк побывал во Вьетнаме и в Индонезии, видел тропические деревья, обезьян, попугаев. Ребята слушали его рассказ затаив дыхание.

— В одном из портов Вьетнама, — говорил моряк, — к нам подошёл паренёк в широкой такой, круглой шляпе из пальмовых листьев. Руки к груди прижал. Так он нас приветствовал, — у них за руку не здороваются. И вдруг говорит по-русски: «Мир! Мир!» Через переводчика мы узнали, что у этого мальчика и мать и отца убили колонизаторы…

— Как это, наверно, страшно — война! — прошептала Галя, сжимая руку Зины. — Вон, видишь, к стене прислонился мальчик? Это Витя; он уже в десятом классе; у него тоже отца и мать убили на войне. Да у всех наших старших на фронте убитые… Знаешь, мы переписываемся с ребятами из Чехословакии и ГДР; так и они все хотят, чтобы не было войны.

— Да уж, конечно, не надо войны! — согласилась Зина.

Кончил моряк рассказывать и стал на вопросы отвечать. Ребята хотели знать, большой ли корабль, на котором моряк плавал, участвовал ли он сам в морских сражениях, как становятся моряками» есть ли во Вьетнаме пионеры, видел ли он крокодилов, слонов и бегемотов, какие там дома, как дрессируют обезьян…

— Какие же вы дотошные! — засмеялся моряк и вытер лоб большим белым платком.

Наконец пионервожатая сказала:

— Ну, поблагодарим нашего гостя! Из-за ваших вопросов он, пожалуй, на корабль опоздает.

Под шумные аплодисменты она увела моряка из зала. Ребята стали расходиться.

— Я тоже буду моряком! — мечтательно сказал пятиклассник Геня. — И поплыву в Африку.

— А я полечу на Сатурн! — заявил Юра Пахомов.

Зина фыркнула.

— На Сатурн!

— А что такого? — в один голос закричало сразу несколько мальчиков. — И ничего смешного, правда полетит! Не Юрка, так кто-нибудь другой. Потому что у нас в стране всё можно сделать!

К ним подошла воспитательница Софья Павловна:

— О чём вы спорите?

— Софья Павловна, ведь правда, советские люди на Сатурн полетят? — Юра сердито покосился на Зину.

— Конечно, когда-нибудь полетят, — сказала Софья Павловна. — Советская наука всего достигнет. Лишь бы только войн на земле не было! Не мешали бы нам…

Валерка

В групповой девочки вместе с воспитательницей Софьей Павловной перебирали бумажные костюмы и маски. Надо было решить, что́ сделать заново, что можно поправить или переделать к предстоящему костюмированному утреннику.

Софья Павловна, женщина средних лет со светлыми стрижеными волосами, сидела на стуле у раскрытого шкафа. Колени её были завалены гирляндами бумажных цветов.

Ребята так привыкли к своей воспитательнице, видя её возле себя постоянно, что спроси у них, как она выглядит, какое у неё лицо, красивое или некрасивое, как она сегодня одета, они затруднились бы ответить. Но в выходные дни Софьи Павловны им всё время её не хватало. Захотят ребята о чём-нибудь спросить, посоветоваться — и невольно оглядываются: а где же Софья Павловна? Она делила все их радости и огорчения. Вместе с ними смеялась, глядя смешную кинокартину или читая забавную книгу. Расстраивалась, когда они получали двойки в школе и ссорились. Софье Павловне случалось и поругать ребят основательно, и рассердиться на них, и прикрикнуть строго. Но ребята на неё не обижались: ведь это была их Софья Павловна, она любила их, и дети это чувствовали.

Девочки примеряли маски, надевали на себя поверх платьев костюмы и смеялись.

Мальчики играли в настольный хоккей и временами орали так, будто их режут.

Галя сидела у окна, облокотившись на подоконник и прижав ладони к ушам. Она читала «Школу» Гайдара. Скорей бы уж включили телевизор и мальчики убрались бы в зал.

Кто-то тронул Галю за плечо, она обернулась. Перед ней стоял второклассник Валерка Громов. Значит, шесть часов? Его отпустили до шести. Молодец, не опоздал.

Валерка извлёк из кармана вельветовых штанов какой-то свёрточек:

— Это тебе!

Довольная ухмылка расплылась по его толстощёкому лицу, маленькие глазки, окружённые белёсыми ресницами, превратились в щёлочки. Валерка напоминал вислоухого, нескладного щенка; вдобавок он косолапил, ступал вразвалку, носками внутрь.

В бумажке оказалось раздавленное пирожное с кремом.

— Я хотел и это съесть, — признался Валерка, — да про тебя вспомнил.

— Зачем оно мне? — напустилась на него Галя. — Что нам, сладкого, что ли, не дают? Сегодня на третье был яблочный мусс, если хочешь знать! Ты бы пальчики облизал. Смотри, карман кремом вымазал. Фу! Носовой платок не потерял, грязнуля?

Валерка вытащил тёмно-серый комочек.

— Ты им что вытирал — нос или водосточные трубы? — Галя счистила следы крема с Валеркиной криво застёгнутой куртки. Потом застегнула её как следует. Взяла с подоконника пирожное:

— Ваня и Коля Ситниковы! Подите сюда!

Первоклассники-близнецы с неохотой оторвались от созерцания игры в хоккей и подошли к Гале. Она разломила пополам пирожное и дала им:

— Кушайте! Вы умники! Не то, что мой Валерка, неряшка противный!

— Валерик, а почему ты ботинки не вычистил, как пришёл? — сказала Софья Павловна. —