Бите-дритте, фрау мадам - Дия Гарина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Точно, дура, – не моргнул глазом лейтенант, – Такой мужик…
Несмотря на мои протесты, он все-таки довез меня до ближайшего городка и остановился на окраине возле придорожного кафе. По словам пожарного лейтенанта, здесь часто останавливались дальнобойщики, так что шансы подсесть к кому-нибудь были очень даже неплохие. Оккупировав столик возле окна, я приступила к детальному изучению посетителей кафе. Таковых в связи с неприлично ранним временем суток почти не было. Только одна гулящего вида девица, пристроившаяся возле окна, пыталась навести маникюр, а мужчина лет сорока за самым дальним столиком нетерпеливо пощелкивал пальцами по меню явно в ожидании заказа. И ни одного субъекта, хотя бы отдаленно напоминающего дальнобойщика на привале. На всякий случай я повнимательнее пригляделась к мужчине. И еще раз убедилась, что к так необходимым мне дальнобойщикам он не имеет никакого отношения. Его скорее можно было принять за бизнесмена средней руки или высшего менеджера. Светлый легкий костюм, в то время, как все вокруг щеголяют в шортах, говорил сам за себя. Так что особо я к нему не присматривалась, полагая, что он явно не мой клиент. И ошиблась.
Даже не взглянув на меню, я заказала себе «капучино» и, уставившись в давно немытое окно, с надеждой провожала взглядом каждую большегрузную машину. Прохладное дыхание вентиляторов и поданный официантом горячий кофе сделали жизнь почти терпимой. Но стоило мне взглянуть на принесенный счет, как самочувствие мое резко ухудшилось. Даже в столичных аэропортах цены на кофе были куда скромнее. Стоит расплатиться по счету, и кошелек мой лишиться обеих оставшихся бумажек. А ведь автостопом мне добираться не меньше пяти дней. Конечно, и этой смешной суммы хватило бы только на хлеб и воду из колодцев, но все-таки…
Пока мозг бился над поиском спасительного решения, я еще раз пригляделась к «менеджеру» в светлом костюме. Но хорошенько рассмотреть его мешал скопившийся в углу полумрак. Ждет. И похоже, не только заказ. Скучает… Ах, он скучает? Тогда небольшое развлечение ему не повредит. Отбросив последние сомнения в законности моих дальнейших действий, я направилась к столику.
Все-таки внезапность – уже половина дела. Погруженный в раздумья обладатель светло-зеленого костюма заметно вздрогнул, когда я, опустившись на соседний стул, хрипловато заявила:
– А позолоти ручку, фартовый. Всю правду скажу. Что было, что будет, чем сердце успокоится.
Вот до чего меня довела тщательно разбавленная цыганская кровь! И это при том, что большинство знаний о гадательной работе с клиентами я получила из фильмов «Цыган» и «Табор уходит в небо». Но отступать мне не куда. Другого способа пополнить опустевший кошелек и при этом не войти в конфликт с законом или совестью почему-то не находилось. А так – маленькое шоу для изнывающего от скуки мужика. Вот только захочет ли он за него заплатить?
– Я сам себе погадать могу. Пообещать мешок золота, мисс Вселенную в жены и освобождение от налогов на всю оставшуюся жизнь, – оживился мой визави. При ближайшем рассмотрении он казался странно возбужденным, как будто принял грамм двести без закуски. А закуски на столе действительно не было. Впрочем, как и спиртного. Только одинокое меню.
– Такую ерунду не обещаю, – фыркнула я, и по блеску в его карих с прищуром глазах поняла, что крючок проглочен. Осатаневший от ожидания мужчина согласен выслушать любую чушь, лишь бы не посматривать нервно на часы через каждые тридцать секунд.
– Руку давайте, – проворчала я. – Да не эту. Правую.
Он послушно протянул правую руку ладонью вверх. Линии сплетались на ней в причудливую схему, прочесть которую я при всем желании не могла. Тетя Роза никогда не учила меня гаданию по руке. Только на картах.
– Деньги вперед, – безапелляционно заявила я. – А то будущее как в тумане.
– Э нет, черноголовая, – подрагивающие губы растянулись в ухмылке. – Ты мне сначала про прошлое расскажи. За каждый правильный ответ с меня… десять рублей.
– Грабеж! – возмутилась я, чуть не носом уткнувшись в широкую ладонь. – Полтинник, не меньше!
– Двадцать пять.
– Согласна.
Оторвавшись от ладони, я взглянула в слишком серьезное лицо «менеджера», за которым без труда угадывался еле сдерживаемый смех, и расплылась в широкой улыбке. Похоже, нам обоим начинало нравиться происходящее. Не знаю, как я выглядела в домашней футболке на голое тело и видавших виды джинсах, но он мне явно приглянулся. Хорошее у него было лицо: правильное, мужское. Без намека на инфантильность или развязность, не побитое алкоголизмом… Стрижка аккуратная, рыжеватые волосы чуть вьются. Только суеты в движениях в избытке. Да еще этот лихорадочный блеск в глазах…
– Что же вы молчите, госпожа цыганка? Где она, вся правда про «что было»?
Издевается, паразит. Натурально издевается. Ну ничего, сейчас он у меня получит. Правда, что именно получит, я еще не придумала и, чтобы оттянуть время, снова уставилась на его ладонь. Скажу: вы женаты – рассмеется. Кольцо на пальце само за себя говорит. Скажу: на днях вы упали – расхохочется. Ссадина на ладони красноречивее всяких линий. Кстати, о линиях. Вот эта – линия жизни. Точно знаю. В журнале женском высмотрела. Ну и длинная она у него! До ста лет жить будет, не иначе…
– Ангел смерти меч свой занес, – неожиданно сказала я, с усилием отрывая взгляд от пересекающей ладонь полоски. – Отдашь все, что есть сейчас при тебе, – откупишься.
Он застыл с полуоткрытым ртом, так и не успев выдать в мой адрес очередную колкость.
– Откупись, – продолжал я, с трудом узнавая свой изменившийся голос. И откуда в нем взялся этот ощутимый медный гул, точно отзвук далекого колокола? – У тебя семья. Что они будут делать без кормильца? Отдай деньги.
«Мама дорогая, что я говорю?! Я ведь совсем не то хотела сказать. Точнее, вообще ничего говорить не собиралась. Что я делаю? И что делает он?!»
Мужчина, не мигая, глядя мне в глаза, вытащил из внутреннего кармана пиджака пухлое кожаное портмоне и медленно начал расстегивать его плохо гнущимися пальцами. Кнопка замка с трудом, но все же поддалась. И на золотистую скатерть одна за другой стали ложиться зеленые бумажки. Наши и заокеанские.
– Леша! Что ты делаешь?! – изумленный женский возглас сорвал наваждение, как срывает ноябрьский ветер последние листы с осиротевшей ветки. И время вновь потекло по обычному руслу.
– Я… – Мужчина растеряно смотрел на стопку купюр, лежащую передо мной, и лихорадочно пытался собраться с мыслями.
– Почему ты даешь деньги этой…
Тут меня отпустило оцепенение, и я сумела слегка повернуть голову, чтобы увидеть молодую симпатичную женщину, удивленными глазами взирающую на место преступления. Конечно, преступления! «Применение гипноза в целях мошенничества…» Статья… УК РФ. До…. лет лишения свободы. Мне на курсах по гипнозу это очень доходчиво объяснили. Мама дорогая!..
– Все нормально, Саша. Не волнуйся. Я ей всего лишь аванс выдавал.
Ответ мужчины так поразил меня, что я даже подавилась словами покаяния, готовыми было сорваться с пересохших губ. Какого черта! Почему он сказал это? Ничего не понимаю. Но пока глаза мои недоуменно хлопали, состязаясь в скорости с крутившимся над головой вентилятором, руки небрежно смахнули деньги в сумочку.
– Какой аванс, Алексей? – женщина немного сбавила тон, и, опустившись на стул рядом с мужем (ясно, что с мужем, а то с кем же?), кинула на меня исподлобья бронебойный взгляд. – Ты с ума сошел! И кем же ты ее нанимаешь? За такую бешенную сумму?!
– Пусть сама скажет, – раздражено дернул плечом Алексей, так молниеносно ставший моим работодателем.
И что мне оставалось делать? Только, сказать правду.
– К вашему сведению, Александра э…
– Геннадьевна, – подсказал Алексей и неожиданно хохотнул.
– К вашему сведению, Александра Геннадьевна, – продолжила я, стараясь натянуть на лицо невозмутимую маску, – у меня очень интересная профессия. И она, безусловно, стоит тех денег, которые ваш муж мне заплатил. Я…
Тут я сделала эффектную паузу, и, набрав побольше воздуха, объявила:
– Телохранитель.
Сказать, что мне удалось их огорошить, значит ничего не сказать. Невозмутимость медленно сползала с лица Алексея, уступая место полному непониманию. Я шучу? Продолжаю начатую игру? Издеваюсь над ним? Ведь не может быть, что я на самом деле…
– Телохранитель? – переспросила молодая женщина, нервно одергивая ослепительно белый пиджачок. «Проститутка. Журналистка. Дизайнер, – мелькали на хорошеньком женском личике подходящие для меня профессии. – Допускаю даже историка. Но телохранитель? Не может быть!»
– Да, телохранитель, – с оттенком превосходства хмыкнула я, и дабы не грешить против истины, уточнила: – Детский.
– О, господи! – Краски поблекли на лице Александры Геннадьевны, и буквально через пять секунд она уже состязалось в белизне со своим нарядным пиджачком. – Неужели ты думаешь, что они могут… Они уже угрожали? Леша, я боюсь!
