Обманчивая реальность - Нора Робертс

«Сюда приходят, чтобы забыть о работе, поговорить с друзьями, встретиться с кем-то, а вовсе не для того, чтобы записаться на камеру. Никому и в голову не придет, что его здесь убьют», – проговорил он про себя.

– У нас стандартная проверка при входе, – продолжил он вслух, – а также проверка системы безопасности при закрытии заведения. Но что касается того, что происходит внутри, таких данных нет, и тебе ни за что не узнать, что случилось и почему.

Ева и сама пришла к такому выводу, поскольку не заметила в помещении никаких камер. Тем не менее она потерла глаза и попыталась собраться с мыслями.

– Нам нужен список работников и график их смен.

– Таковой имеется. Как только мне позвонили, я сразу же его составил.

Рорк вновь обвел взглядом зал, пытаясь представить то, что не поддавалось описанию, и принять как данность случившееся, чего, по идее, не могло даже быть.

– Это заведение принадлежит мне уже несколько месяцев, но я не стал здесь ничего менять. Дела идут – насколько я могу судить – очень даже гладко. Но я постараюсь выяснить подробности.

– Ну хорошо. Все, что сумеешь раскопать, передай Пибоди, я же пока поработаю с Моррисом.

– Ева. – Он снова взял ее за руку, и на этот раз, когда он заглянул ей в глаза, в его собственных скорее читалась печаль, нежели ярость. – Дай мне задание, поручи какое-нибудь дело. Я знаю этих людей не больше, чем ты, даже тех, что на меня работали. Но, видит бог, мне нужно чем-то себя занять.

– Бери себе в пару Пибоди, – сказала Ева. – Начните с личных коммуникаторов. Проверьте, были ли сообщения хотя бы с одного, когда все началось. У нас есть временные рамки. Вдруг нароете видео или хотя бы аудиозапись, сделанные в течение этих двадцати минут.

– Двадцати? Все произошло за двадцать минут?

– Если не меньше. Двадцать – это максимум. Отправь Пибоди назад ко мне, как только прибудет наша команда. Можешь продолжить работу вместе с ними. Я же пока займусь своим делом.

С этими словами Ева направилась к Моррису, а в следующую минуту внутрь вошли Дженкинсон и Рейнеке. Она обернулась к ним, быстро ввела в курс дела, после чего сделала то же самое, когда прибыли Бакстер и Трухарт.

Когда она наконец добралась до Морриса, тот уже работал с жертвой номер три.

– Их нужно направить на экспертизу, Даллас. Здесь есть и оборонительные травмы, и травмы, нанесенные при нападении. Причем и те и другие самого разного характера. Обстоятельства и время смерти первых трех жертв – с разницей в пару-тройку минут.

– Все произошло быстро, в течение максимум двадцати минут. Одна из жертв пригласила подругу в бар, но та опоздала. И когда они с ней говорили, все было в порядке. Подруга пришла сюда минут через двадцать после разговора и увидела произошедшее.

– Они перебили друг друга. Из того, что я вижу на данный момент, они разом напали друг на друга и принялись убивать.

– Мне тоже так показалось. Какой-то яд, возможно, галлюциноген или некий новомодный наркотик. Вот только в чем? В выпивке? В еде? В вентиляционной системе? Моррис, у нас на руках восемьдесят трупов и горстка выживших – пока что – в больнице.

– Они пускали в ход первое, что попадало под руку – битые стаканы, вилки, ножи, мебель, собственные руки.

– Внизу – в районе туалета – есть еще. А также в кухне. Так что всеобщее избиение не ограничилось исключительно залом. Но никаких свидетельств того, что кто-то сумел вырваться на улицу, никаких признаков насилия снаружи.

– Считай, что тебе крупно повезло. Я осмотрю тела, после чего дам команду отвезти их в морг. Там мы проведем токсикологическое исследование.

– Я тоже приеду, как только закончу здесь и поговорю с теми, кто остался жив.

– Боюсь, нам всем предстоит длинная ночь.

– А прибавь к этому СМИ. Журналюги слетятся, как воронье на падаль. Я запрошу режим секретности, хотя сильно сомневаюсь, что он поможет. Утечки все равно будут. Ладно, для начала давай получим ответы на собственные вопросы.

С этими словами она встала на ноги.

Здесь слишком много народа, подумала она. Как мертвых, так и живых, пусть даже полицейских. Хотя копы, которых она вызвала сюда, и пользовались ее доверием, когда за дело берется сразу столько рук, жди какой-нибудь оплошности.

Ее взгляд выхватил Фини, капитана прибывшей бригады. Впрочем, такого нельзя не заметить – копна рыжих кудрявых волос сияла издалека, как маяк. Когда-то он был ее напарником. Сейчас он о чем-то разговаривает с Рорком. Остается лишь надеяться, что они что-нибудь выяснят.

Ева уже начала спускаться вниз по ступенькам, когда ей навстречу попался МакНаб – настоящий ас их отдела и зазноба Пибоди. В ярко-синих джинсах, сплошь в карманах с серебряными заклепками, в ухе – с полмиллиона блестящих сережек. На фоне того, что творилось в баре, МакНаб казался инородным телом. Впрочем, лицо хмурое, серьезное, как и полагается копу.

– Я кое-что нашел. – Он протянул Еве коммуникатор. В другой руке МакНаб держал в запечатанных пластиковых пакетах еще несколько. – Жертва найдена внизу, в женском туалете. Трухарт установил владелицу. Венди Макмахон, двадцать три года.

– Она им пользовалась?

– Да. В семнадцать тридцать две позвонила сестре, стала рассказывать ей, как познакомилась наверху с одним парнем – Чип его имя, – и в течение примерно тридцати секунд трещала без умолку, вся такая счастливая. Затем вдруг пожаловалась, что у нее внезапно разболелась голова, и в семнадцать тридцать три она вдруг взбесилась и обозвала сестру потаскухой. Та попробовала ее перебить, но она продолжала поносить ее последними словами, обзывать стервой и шлюхой, как будто у нее ни с того ни с сего снесло крышу. Послушай сама, Даллас. Затем появилась еще одна женщина и тоже начала орать. Слышно, как они набросились друг на дружку. Макмахон выронила коммуникатор, и мы можем даже увидеть, как они дерутся. Этой второй женщины я там не нашел. Она либо убила свою противницу и двинулась дальше, либо покинула туалет, оставив ее умирать. Коммуникатор отключился через тридцать секунд, что в порядке вещей.

Двенадцать минут, подумала Ева. Двенадцать минут от первых признаков того, что в баре творилось что-то неладное, до времени смерти жертвы номер один.

– Необходимо как можно скорее отправить находки в управление.

– У меня есть еще пара записей. Мы сможем слепить их для тебя в один файл, чтобы тебе не пришлось смотреть каждую по отдельности. Это не займет много времени, скорее сэкономит. Но сначала я должен буду просмотреть их все до одной.

– Валяй.

Ева перешагнула лежащее у нижней ступеньки тело. Как оказалось, оно уже было опознано и снабжено биркой. Тем временем Трухарт продолжал трудиться в поте лица. Судя по всему, Бакстер отправил его сюда, пожалев психику начинающего копа.

Вернувшись наверх, Ева подошла к Рорку:

– Держись ближе к нашим ребятам.

– Мы тут нашли кое-какие записи на коммуникаторах.

– МакНаб уже доложил. Я буду в управлении, как только поговорю с теми, кто остался жив. А вы здесь пока продолжайте поиски. Мы временно закрываем твое заведение.

– Понял.

– Пибоди! – окликнула напарницу Ева. – Ты идешь со мной. Остальные продолжают заниматься опознанием тел, проверяют коммуникаторы, оружие и личные вещи жертв. Бакстер, поручаю тебе составить список жертв, через полчаса он должен быть у меня на столе. Сегодня вечером мы официально оповестим родственников. Мне нужен диск с записью с входной двери. Дженкинсон, ты расширишь поле действий до четырех кварталов отсюда. Моррис, отправь одежду жертв в лабораторию, запроси анализ волокон ткани. Туда же отправьте всю пищу и напитки. Пусть их проверят на предмет запрещенных добавок.

Ева на минуту умолкла и обвела глазами бар. Да, она доверяет им всем.

– Полноценный брифинг состоится в управлении. – Проверив, который час, она мысленно прикинула: «В двадцать два тридцать». – Я запрашиваю режим секретности, так что никакой болтовни. Пока не поступит иных указаний, вы все официально ведете это расследование.

Еще раз на прощание посмотрев на Рорка, Ева вышла на улицу, на свежий воздух, навстречу гулу большого города.

– В больницу, – бросила она Пибоди. – Посмотрим, в состоянии кто-то давать показания или нет. Машину поведешь ты.

С этими словами она села на пассажирское сиденье и, глубоко вздохнув, взяла в руки коммуникатор и связалась с начальством.

2

Ева терпеть не могла больниц. Причем сколько себя помнила. Даже зная, что паранойя эта обязана своим существованием событиям далекого детства, когда однажды она проснулась в больничных стенах – избитая, изнасилованная, надломленная, – Ева все равно не могла избавиться от этого чувства. Любые больницы, оздоровительные центры, клиники и даже реанимобили – все источали одинаковый запах. Запах боли и страха.

С ненавистью к больницам она жила всю свою жизнь. Что, впрочем, не мешало ей постоянно иметь с ними дело по работе.