Рецидив (СИ) - Дашкова Ольга

GPS словно умерла, ни одного сигнала за эти дни. Может, они ее утопили или сожгли в лесу? Или уже распилили по частям и вывезли на другой конец страны. Лучший вариант для них — это утопить или сжечь вместе с содержимым. Да и самим утопиться или сгореть. Вариантов развития событий с оружием может быть несколько, он еще надеялся, что ребята молодые, глупые да залетные, не станут играть против себя.

Кое-как пробившись сквозь толпу, поднялись на второй этаж, здесь было тише из-за прозрачного щита, разделяющего танцпол и второй этаж. Воронцов с партнерами прошли вперед, небольшое углубление в нише с полукруглым диваном. А напротив него как раз яркие огни клуба, клетки с тонкими редкими прутьями для танцовщиц гоу-гоу, которые разогревают публику, несколько высоко стоящих пилонов с полуобнаженными девушками на них.

Устроились на диване, тут же принесли выпивку и кальяны. Два будущих партнера Воронцова по поставкам климатического оборудования, прибывшие с юга, крутили по сторонам головами, удивленно рассматривая все вокруг. Сразу видно, не избалованные мужики, в таких местах бываю редко, а уж именно в таком не доводилось бывать точно.

Две блондинки возникли, словно по волшебству. Ровные, стройные, с упругими попками в коротеньких серебристых шортиках. Они сразу подсели к ним с Егором, но тот их шуганул и указал кого надо сегодня ублажать. Девочки переместились к командировочным мужикам, удобно устроившись у них на коленках.

Глеб встал, облокотился о перила, прямо перед ним на той стороне щита на высоте танцевала девушка. Даже тут были слышны биты танцпола, яркими вспышками мерцали огни, лучи скользили по ее телу. Она двигалась словно жила в этих ритмах.

Высокие сапоги без каблука на шнуровке, короткие кожаные шорты, что-то наподобие лифа с цепями, обмотанными по телу. Темные волосы, взлетающие вверх при каждом движении. Девушка двигалась очень красиво, лучше тех, что на пилонах. Четкие движения, в которых не было призыва и желания соблазнить, она танцевала.

Руки скользили по телу, кожа блестела под лучами, отливая серебристым блеском. На бедре большая татуировка, цветы и что-то еще, не мог разглядеть. Но когда музыка на миг замерла, девушка откинула волосы и открыла глаза, казалось, что она смотрит прямо на него.

Глаза.

Он видел эти глаза.

Совсем недавно.

Снова обрушился бешеный ритм, зал загудел, девушка повела бедрами, присела на корточки, раздвинув колени, и тут же резко свела, поднялась. Прыгнула на клетку, уселась на прутья, откинулась назад, цепляясь ногами, свесилась вниз головой, почти доставая волосами публику, что внизу.

Глеб даже подался вперед, чтобы успеть поймать ее, если будет падать. Чисто рефлекс.

— Морозов, ты чего там застыл?

— Да так, мысли разные.

— Думаешь, как “Ягуар” мой искать будешь или уже новый купить с твоей зарплаты? — Егор снова засмеялся, ему явно нравилась стебать Глеба. — Ну-ну, думай, думай, на то тебе и голова, не только на девок пялиться.

Глеб ничего не ответил, лишь посмотрел на расслабленного Воронцова, снова перевел взгляд на клетку, но в ней уже никого не было. А вот что касается девушек, так он бы еще с удовольствием попятился на одну, конкретную.

Переговоры с администратором вышли странные. Лысый, потный, здоровый детина по имени Жора не долго, но сопротивлялся.

— Она не танцует приваты?

— Как это, не танцует? У вас что, девки сами решают, где они танцуют, а где нет? И профсоюз стриптизерш есть?

— Она не стриптизерша, танцовщица гоу-гоу, — мужчина еще больше обливается потом и краснеет, поджимая полные губы.

— Жора, ты, видимо, меня не понял. Я хочу эту девочку, я хочу, чтоб она мне станцевала. Это так трудно устроить?

Глеб достал пачку денег и ровно половину сунул Жорику в нагрудный карман рубашки. Жора начал кряхтеть, глазки забегали, почесал подбородок, посмотрел наверх, в угол, туда, где камеры, затем по сторонам.

— Хорошо. Вас проводят в кабинку. Ждите.

Он ждал уже полчаса, налил виски, выпил, закурил, пуская густой белый дым в потолок, а девушка все не шла. Глеб совершенно не был любителем такого рода развлечений, хотя, да, он восхищался красивым женским телом и любил такие тела. Нормальных отношений не было давно, точно это было в прошлой, далекой жизни. Словно и не с ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да и что такое нормальные отношения, Глеб не знал. То, что Маринка не дождалась его из командировки, в которой он пропадал три месяца и ушла к соседу, ну, это нормально, любая бы ушла, Маринке-то было всего двадцать, он на нее не в обиде.

А эта девочка зацепила его глазами, как та, на трассе, заложница, которую он тоже искал, вместе с ее похитителями. Составлял со знакомыми ментами фотороботы, пробивал их по базам, по пропавшим, но все было впустую. Нет таких в базах, не числится, и в похищенных и пропавших нет такой девчонки. Даже ездил в морг на опознание похожей на нее, но та точно была не она.

Глаза, вот что зацепило его, красивые, с серой дымкой, в обрамлении густых ресниц, а еще взгляд.

Дверь приоткрылась, Глеб ожидал увидеть нечто иное, но девушка стояла, одетая так, как была в клетке. Она просто стояла и смотрела на него, пытаясь разглядеть в темноте. Волосы были собраны в высокий хвост, ему хотелось, чтобы она подошла ближе, заглянуть ей в глаза.

— Я не танцую приваты, — сказала громко.

— Считай, сегодня не твой день.

— Когда же он будет, мой день? — процедила сквозь зубы.

Глеб услышал, усмехнулся, затушил сигарету, ждал, что она будет делать дальше. Щелкнул кнопкой пульта, заиграла музыка.

— Танцуй.

Выпил спиртного, откинулся на диван, расстегивая верхнюю пуговицу темной рубашки, и склонил голову.

Глава 5 Агата

Агата

Из динамиков льется тихая музыка, по темным стенам мерцают огни. Медленно подошла к подиуму, поднялась, берусь одной рукой за пилон, обхожу его кругом. Подпрыгнула, ухватилась выше, закинула ногу, зацепилась, покружилась. Опустившись, прогнулась, присела. Все стандартно, все избито, все так надоело, до оскомины. Заученные движения, на автомате.

Чувствую на себе взгляд сидевшего напротив меня мужчины, от него было не то чтобы неуютно, странные были ощущения, непонятные. Он словно изучал, сканировал меня. Надо быстро танцевать, показать пару трюков, мужики это любят, а я все крутилась вокруг шеста.

Его лица так и не было видно, сигаретный дым окутывал почти полностью его силуэт, в руке полупустой бокал. Расслабленная поза, рубашка, расстегнутая верхняя пуговица, брюки.

— Подойди.

Остановилась, посмотрела, но спустилась с подиума и подошла. Я понимаю, что надо танцевать, чем быстрее я начну, тем быстрее закончу, начала двигаться. Медленно скольжу по телу руками, сжимаю грудь, веду бедрами. Короткие шорты мало что скрывают, кожа плотно облегает ягодицы.

— Ближе.

Встаю коленями на диван, почти сажусь на мужчину сверху, выгибаю спину, кладу руки ему на плечи. От него приятно пахнет, холодные нотки свежести, тонкий аромат парфюма, он совсем не раздражает. Чуть резковатый запах дорогого алкоголя и табака. Мужчина не двигается, я не вижу его лицо. Чтоб посмотреть, надо совсем опуститься ему на колени. Но странно, я совсем не чувствует в нем похоти и опасности. Это плохо, совсем плохо. Когда мужик хочет — это понятно, это просто. С этим, не все так просто.

Он чуть склоняет голову, рассматривает мое тело. На бедро ложится его рука, вздрагиваю, замираю на месте, задерживаю дыхание. Что за черт? Сердце сбивается с ритма. По правилам заведения в привате клиент не может трогать девушку, если она сама не разрешит. Я не разрешала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нельзя трогать девушек, — говорю шепотом, не узнавая свой голос. — Нельзя касаться.

— Кому нельзя? — такой же тихий ответ, как и мой, но хрипловатый. От него по спине мурашки, снова запах парфюма обдает свежестью.

— Никому нельзя, если она сама не разрешит.

Его рука все так же на моем обнаженном бедре, горячая большая ладонь, она просто лежит, он не пытается сделать что-то еще.