Сокровища старой церкви - Валерий Гусев

А особо выделял, конечно, Ваську Кролика. Еще издали увидит, ушами прядает, копытами, стоптанными, как опорки у Силантича, переступает в нетерпении. Иногда заржет - тоненько, радостно, нетерпеливо. А как подойдет Васька, Воронок ему все лицо мягкими губами потрогает, пофыркает в ухо, будто что-то шепчет секретное - для двоих, а потом глубоко вздохнет, положит голову на плечо и замрет, счастливый.

Сентя поначалу тоже доволен конем был. Работящий, смирный, а главное, навоз от него очень полезный для огорода. Директор лично его тачками возил себе на усадьбу. Да перестарался - отчего-то огурцы странные у него пошли: один винтом загибался, другой крючком, третий вообще круглый. И все горькие, как редька. Соседка Полинка пояснила: перекормил их директор навозцем, слишком много внес.

Вот тут интерес к Воронку у Сенти пропал: выгоды никакой, одни заботы. Хотя заботы эти на себя ученики полностью взяли: и сено для коня на зиму готовили, и кормили-поили, и чистили. Воронка не узнать было: светился конь. А ну как на ногу кому наступит? Директор виноват.

Тут, кстати, и подвернулся этот Тулиген, казах залетный какой-то или киргиз, который в Дубровниках магазинчик держал и шашлычную. Соблазнился директор хорошей суммой. Да и как не соблазниться. Глазом не моргнешь, а уж осень на дворе, новый учебный год. А в школе двенадцать окон битых, крышу менять надо, столярку красить. А где деньги возьмешь? То-то! И продал директор Воронка на колбасу…

– Не ной, - опять оборвал Колька Кролика. - Откуда знаешь?

– Галка сказала, - всхлипнул Васька. - Подслушала, как Сентя с казахом по телефону договаривался.

Если Галка сказала, значит, так и есть - подслушивать она умела, чутким девчоночьим ухом улавливала тайное и болтливым язычком превращала в явное.

– Завтра с утра этот киргиз за Воронком приедет.

Колька прикусил губу, позыркал глазами, нахмурил лоб - нашел решение.

– Пошли!

– Куда?

– К «тарзанке».

Кролик обиделся: такая беда настигла, а лучший друг вместо помощи развлекаться зовет.

(Кто не знает, что такое «тарзанка», поясним - стоит на берегу реки дерево, к толстому суку привязана толстая веревка. Цепляешься за ее конец, разбегаешься и летишь над водой. В самый момент разжал руки - и с высоты в воду - бух! Весело!)

Но Кролику не весело. А Колька будто не видит. Командует:

– Держи! - и бросил уже во дворе, на ходу, Кролику мешок, снял с жердины косу. - Пошли!

Наконец дошло до Васьки, что неспроста все это, - видно, придумал Колька, как Воронка выручить. Схватил Кролик косу, побежал за другом узкой крутой тропкой к реке.

Забрались в лодку, отчалили. Колька на веслах, Васька на руле.

Тихо плещут весла, разбегается от них рябь по чистой воде, журчит за кормой светлая струя. Известными протоками, где низко над водой склонились деревья, купают в ней листья, где порой темно, как в зеленом тоннеле, где взлетает неожиданно со скрипучим кряком вспугнутая утка, где плеснет мощным пятнистым туловом столетняя щука и блестят при ветерке солнечные пятна на темной воде - быстро добрались ребята до старой ветлы с «тарзанкой». Здесь по берегу как раз дорога в город бежит, по которой киргиз завтра Воронка погонит. На убой.

Причалили к берегу. Колька за косу взялся, Ваське велел траву за ним собирать и набивать ее плотно в мешок.

Накосил быстро, смотрел, как Васька охапки в мешок впихивает и ногами уминает.

– Плотней, Васек, плотней уминай. Чтоб потяжельше получилось.

Набили мешок втугую, еле вдвоем подняли, под ветлу отнесли.

Колька, как матрос по вантам, шибко наверх забрался, сбросил конец веревки вниз, а другой на соседнюю ветку перевязал, поближе к дороге. Скомандовал Кролику:

– Привязывай мешок!

Дождался, когда Кролик обхватил горловину мешка петлей, стал изо всех сил веревку, через сук перекинув, подтягивать - мешок вверх пополз, остановился вровень с поднятой Кроликом рукой.

Колька прикинул - хватит. Закрепил веревку. Мешок, покачиваясь, висел над дорогой. Ну так примерно на высоте всадника. Позвал Ваську на дерево. Вдвоем они мешок совсем подняли, на толстую ветку уложили. Теперь, если его столкнуть, полетит тяжелый мешок, как громадный маятник громадных часов, прямо поперек дороги. Может и в киргиза попасть. Или в казаха.

Васька расцвел, шлепнул Кольку в восторге по спине - едва с дерева не грохнулись.

– Это мы с Михой сделаем, а ты на Выселках сарай для Воронка приготовь, там его спрячем, - сказал Колька, спускаясь на землю и подбирая косу. - Не проспать бы.

– Не проспим, - заверил Кролик. - Наш Петруха ровно в пять кукаречит, как по часам.

Глава III

РАЗБОЙНОЕ НАПАДЕНИЕ

Утром, с первым светом, еще коров не выгоняли, вывел директор Воронка из конюшни, повел за собой на край села.

Конь послушно ступал за ним, мотая головой в густой гриве, оставлял на росной траве дымчатый след.

За околицей, в густых кустах, вложил Сентя влажный повод в жадную руку Тулигена.

Тот узкими блестящими глазами осмотрел коня, поцокал от удовольствия языком - будто не на колбасу его брал, а на скачки по цветущей степи.

Ловко вспрыгнул на спину Воронка, разобрал поводья, вложил в директорскую руку пачку денег: считай.

Пересчитал Сентя деньги, вздохнул, убрал в карман поглубже и хлопнул Воронка ладонью по крупу. Тот обернулся, вроде как с укором посмотрел, тоже вздохнул и, повинуясь всаднику, глухо зашлепал старыми копытами по мягкой дороге…

Едет Тулиген на лошади. Впереди дорога, слева лес густой - в нем уже птички утренние щебечут, справа, меж деревьев и кустов, река блестит.

Хорошо Тулигену, доволен. Песню сам сочиняет и сам поет.

Ай, какой мудрый батыр Тулиген! Ай, какого толстого коня купил. Сколько из него колбасы сделаю. Сколько бастурмы приготовлю. Придут к Тулигену черноглазые девушки. Станут кушать, станут Тулигена хвалить. Ай, какой Тулиген храбрый батыр! Будем Тулигена любить. Будем ему песни петь. И пляски плясать. Ай да Тулиген, мудрый батыр!

Поравнялся мудрый батыр с большой ветлой. Поет-заливается.

И краем глаза увидел вдруг, будто метнулось на него с дерева что-то большое.

А больше батыр ничего не увидел - ударило это большое его прямо в бок, сбросило ударом с коня. Рухнул батыр на землю, и темно ему стало…

Андрей в это утро в район собрался, вызывали его в отдел, на совещание участковых.

Выехал рано, чтобы к нужному часу поспеть. Проехал не спеша селом, выбрался за околицу. И тут, на лесной дороге, что к трассе вела, послышалось ему конское ржание. Короткое такое, будто вскрикнул конь, да чья-то ладонь ему морду зажала.

Не обратил внимания. Дальше поехал. Вдруг - навстречу ему прыгает по дороге человек, будто конь стреноженный, и руки перед собой держит.

«Что за чудо?» - удивился участковый.

Остановил мотоцикл, прошел вперед несколько шагов.

Батюшки! Да это Тулиген, городской шашлычник. Руки у него впереди по кистям связаны, ноги - по щиколоткам, глаза испуганные - щелочками. Скачет так усердно, что потом обливается.

– Ай, началник! - заорал навстречу. - Такой беда! Такой большой беда на Тулиген упал! Злой шайтан напал с дерева. С коня батыра сбросил. Дикий зверь совсем.

– Что за зверь? - спросил участковый, срезая с киргиза веревки.

– Вот такой! - широко развел Тулиген затекшие руки. - А наверху у него хвост длинный. Совсем из дерева растет. С коня меня сбросил…

– И руки тебе связал?

Тулиген остолбенело замолк. Подумал. В затылке почесал.

– Садись. - Андрей отстегнул фартук в коляске. - По дороге разберемся, что за зверь такой… Совсем шайтан большой.

Чем ближе подъезжали к месту событий, тем глубже прятался отважный батыр под фартук коляски. У самой ветлы только курносый нос торчал да два напуганных глаза.

Андрей прошелся вокруг дерева, рассмотрел обрывок веревки на ветке, а на дороге следы конских копыт, уходящие в глубь леса, нашел в кустах ворох свежескошенной травы - и все ему стало ясно. Он вернулся к мотоциклу, поискал глазами исчезнувшего Тулигена, отдернул фартук:

– Сколько ты за коня заплатил?

– Совсем мало, началник.

– Денег жалко?

– Как не жалко, ай? Три раза жалко.

– А мальчишек? Жалко? - И Андрей рассказал киргизу всю историю про Воронка.

– Ай, ай! - Тулиген прижал ладони к щекам, стал раскачиваться, причитая. - Совсем плохо получается.

Да, совсем плохо получается. Пацаны совершили преступление, тяжкое притом. Понять их можно по-человечески, даже похвалить бы стоило. Но вот поймет ли их суд?

Честно говоря, Андрей растерялся. По долгу службы он обязан задержать ребят, сообщить о нападении в райотдел милиции. Расследование.

Суд. Из колонии ребята выйдут либо сломленными на всю жизнь, либо настоящими бандитами. Что же делать? Как поступить?

Выход подсказал Тулиген:

– Я придумал, началник. Давай никому не скажем. И всем хорошо будет.